— Танечка, вы себя совсем не любите. Еще ничего не случилось, а вы уже чувствуете себя виноватой. Забудьте это чувство. Андрей никогда не уйдет из своей семьи, если ему будет там хорошо. А если ему будет плохо, то вы ведь желаете ему добра. Вы ведь не хотите, чтобы он всю свою жизнь расплачивался за совершенную в молодости ошибку. Поэтому, в первую очередь полюбите себя, забудьте про чувство вины и, еще очень важный аспект, никогда и никого не осуждайте за совершенные поступки. В этом мире все имеет право на существование, даже преступления, — говорил "Акимыч" и из его внимательных темно-зеленых глаз исходило уверенность и спокойствие.

— Это что же выходит, нельзя даже осуждать преступников, пусть они себе делают, что хотят? — не переставала удивляться Татьяна.

— Ну может не совсем так, но, в принципе, все же верно. Не ваша это задача в жизни кого-либо осуждать, для этого есть соответствующие инстанции. Иногда, на определенном этапе развития общества, преступления даже необходимы. Например, они предотвращают планету от демографического взрыва. Пусть это звучит чудовищно, но мы ведь с вами знаем, что борьба с преступностью, как правило, приводит к обратному эффекту. Чем больше борешься, тем больше преступников. Почему я сказал, что нельзя осуждать преступников, потому что осудив, вы невольно сравниваете с ними себя, а значит и притягиваете к себе их линии жизни, настраиваетесь с ними на одну волну. А это опять негатив. Я вовсе не призываю вас стать бесчувственным роботом, Таня, нет. Живите своей жизнью, ставьте перед собой цели, действуйте в направлении их достижения. А остальное придет само по себе, успех гарантирован. И если вы хотите внести свой вклад в борьбу с преступностью, то, несмотря ни на что, ежедневно посылайте в пространство позитивные мысли о том, что преступность на нашей планете уходит в прошлое, что люди становятся сознательнее и добрее. Вот тогда вы действительно сделаете что-то хорошее для всего человечества в целом. Вообще, было бы очень хорошо, если бы все люди вместо того, чтобы постоянно жаловаться на судьбу поверили в силу своих мыслей и излучали только хорошее, думали не только о своем личном благополучии, но и, наряду со своим личным, о благополучии всей планеты. Тогда мечты каждого человека в отдельности сбывались бы намного быстрее. Ведь ни для кого не секрет, что чем лучше живет вся страна, все общество, чем спокойнее на нашей планете, тем лучше каждому из нас. Тогда можно будет на сто процентов быть уверенным в завтрашнем дне, — мягко подвел итог Вячеслав Акимович.

После беседы с "Акимычем" Таня почувствовала в себе некий прилив свежих сил, ей стало легче и спокойнее на душе. Татьяна теперь знала и понимала, как ей жить и что делать. В то, что она когда-нибудь будет вместе с Андреем, было конечно же не так легко поверить. Но вспомнив слова "Акимыча", что не следует сомневаться, а просто сделать выбор своего сценария и потихоньку двигаться в нужном направлении, решила попробовать.



26. Владимир Владимирович


В Новом году по-прежнему начались лекции, семинарские занятия, подготовка курсовых и дипломных работ. Для Тани это был последний год учебы в институте. Студентам пединститутов на госэкзаменах предстояло право выбора — либо сдавать экзамены по всем предметам, либо по одному из предметов писать дипломную работу, что освобождало только от сдачи этого предмета. Таня решила писать дипломную работу по литературе, на что Лена со Светой недоуменно переглянулись. Видя решительный настрой Татьяны, Лена сказала:

— Таня, зачем тебе это нужно? Разве ты не знаешь, что пишущий дипломную работу, освобождается только от экзамена по тому предмету, по которому пишется работа?

— Почему не знаю? Конечно, знаю. Но мне хочется писать дипломную работу, я давно хотела написать что-нибудь серьезное, — возразила она.

— Эх, если бы мы учились в университете! Там студенты, пишущие дипломную работу, освобождаются от всех экзаменов, кроме научного коммунизма. А у нас в институте надо корпеть, сидеть с утра до ночи в библиотеке, в конце концов поставить личную жизнь в угол, а в награду — освобождение только от одного предмета. Нет, так несправедливо. Я дипломную работу писать не буду, — по привычке недовольно ворчала Лена.

— Но в университете студентам филфака нужно на целый год дольше учиться, кажется ты про это забыла, — напомнила Таня подруге.

— Да если честно, у меня мурашки по коже, когда я думаю о том, что нам предстоит делать после института. В школе работать тяжело, там нужно иметь крепкие нервы. А куда еще можно пойти с нашим дипломом? — продолжала ныть Лена.

— А мне в школе нравится, я уже договорилась с директором нашей школы, что буду преподавать у них, — сияя от радости, призналась подругам Света.

Девушки вели беседу, стоя у стенда расписаний предметов на новый семестр. Танин взгляд скользнул по расписанию и ее лицо нахмурилось: семинарские занятия по научному коммунизму вел у них Марук. Ей почему-то не очень хотелось снова встречаться с ним, но делать было нечего. Таня списала себе новое расписание в блокнот и отправилась с подругами на очередную лекцию. По пути им повстречался комсорг института Босых, из-за его чуть ли не двухметрового роста трудно было не заметить его среди других преподавателей и студентов. Увидев Таню, он остановился и официальным тоном сказал:

— Иванова, зайди, пожалуйста, после лекции в комитет комсомола.

— Хорошо, — ответила Татьяна, так как полагала, что ей, как комсоргу группы, нужно будет решить какие-либо организационные вопросы.

— Почему Босых разговаривал с тобой в таком тоне? — удивленно спросила Лена, когда комсорг скрылся из виду.

— Понятия не имею, наверное опять будет ругать за комсомольские взносы. Кое-кто из студентов, не получающих стипендию, до сих пор не сдал денег, — предположила Таня.

Как бы там ни было через пять минут Таня забыла строгий голос Босых и увлеченно слушала лекцию по советской литературе. По окончании лекции она спустилась в комитет комсомола. Босых сидел в своем кабинете и беседовал с завсектором учета. Его обычно доброе и приветливое, рябое, как после оспы, лицо при виде Татьяны сильно помрачнело, он попросил коллегу оставить их одних. Сухо предложив Тане сесть, комсорг строгим тоном сказал:

— Иванова, я пригласил тебя на серьезную беседу. Дело в том, что заместитель декана Марук во время вашей поездки с агитбригадой на Целину был очень недоволен тобой, — начал, опустив глаза и непрерывно вертя в руках авторучку, Босых.

— И чем же он был недоволен? — спокойно спросила Таня.

— Не прикидывайся дурочкой, Иванова. Ты с Алимджановой Замирой несколько раз без разрешения руководителя уходила по вечерам гулять. И чем вы там занимались, неизвестно, — сделав упор на слово "занимались" в том же духе продолжал Босых.

Танюшка конечно же поняла на что намекал комсорг, но совесть ее была чиста, поэтому она уверенно и спокойно ответила:

— Во-первых, ничем плохим мы не занимались. А то, что мы уходили без спроса гулять, это верно, хотя и всего лишь два раза. И на это у меня есть объяснение. Дело в том, что Марук и Замира с самых первых дней повздорили. И с каждым днем их ссоры становились все сильнее и сильнее. Замира даже грозилась покончить жизнь самоубийством, выбросившись из окна. Поэтому я решила, чтобы в нашей поездке не дошло до очередного ЧП, ходить вместе с ней на ее вечерние прогулки. Если бы я поставила в известность Марука, он бы нам все равно гулять не разрешил, что вряд ли остановило бы Замиру. Более того, все могло бы закончиться трагически. Поймите меня правильно, Геннадий Иванович, я вовсе не пытаюсь выгородить себя. Можете сделать мне выговор с занесением в личную карточку, мне все равно, но прошу вас не трогать Замиру. Дело в том, что она очень ранимый человек. Ее в детстве изнасиловали какие-то пьяные мужчины, поэтому Замира такая агрессивная. Я думаю, что Марук вместо того, чтобы обвинять меня во всевозможных и невозможных грехах, должен быть мне благодарным. Я старалась уберечь Замиру от бездумных поступков, — на одном дыхании выпалила возмущенная доносом Марука Татьяна.

— Почему же вы ему этого сами не объяснили? — спросил Босых уже более любезным тоном.

Его рябое лицо снова просветлело и Тане даже показалось, что она заметила некоторое участие в бесцветных глазах комсорга.

— А Марук меня ни о чем не спрашивал и не требовал никаких объяснений. Я надеюсь, что Замирина тайна останется между нами, Геннадий Иванович, ведь это очень личное, — попросила Таня, — И еще, не трогайте, пожалуйста, Замиру. По сути своей она неплохой человек, ей просто нелегко общаться с мужчинами, которые от нее постоянно чего-то требуют.

— Таня, я рад, что не ошибся в вас, — переменив тон, признался ей комсорг, — Честно говоря, обвинения в ваш адрес со стороны Марука показались мне очень странными. Я знаю вас только с положительной стороны и обязательно поговорю с ним. Обещаю, Замиру ни он и ни я ругать не будем. Я еще не забыл чрезвычайное происшествие прошлого года. Что ж вы, девчонки, такие ранимые? — протянув Татьяне руку, заулыбался Босых.

Таня облегченно вздохнула и побежала на следующую лекцию. Лена уже поджидала ее в дверях, сгорая от любопытства:

— Ну что хотел от тебя Босых?

— Потом расскажу, — увидев приближающегося к аудитории лектора, отмахнулась от нее Таня. Она не могла рассказать Лене чужую тайну.

После занятий все, кто собирался писать дипломные работы по литературе, собрались в аудитории, смежной с кафедрой русской литературы. Один из доцентов огласил список преподавателей, которые будут руководить дипломниками. Были названы писатели и поэты, чье творчество должно было лечь в основу их работ. Танюшка конечно же выбрала В.В. Маяковского. Это был один из ее любимых поэтов. Любовь к Маяковскому привила ей учительница по русскому языку и литературе, директор школы Романова Галина Муратовна. Она всегда с необычайным воодушевлением читала им на уроках стихи Маяковского. Тане очень нравилась поэзия Маяковского, она как-то по-особенному зажигала ее. У нее дома был небольшой томик стихов поэта, который Татьяна перечитывала в трудные для нее минуты. Это всегда придавало ей силы, потому что творчество Маяковского было наполнено невероятно огромной энергией.