Донна Грант - Любовь всемогущая

— Как быть? — поинтересовалась Ларина. Следом за ней появились и остальные женщины, едва не падавшие под тяжестью подносов с едой.

Логан, подскочив к Риган, отобрал у нее поднос.

— Мы с Дунканом отправляемся на остров Эйгг.

Соня умоляюще покосилась на Брока. У нее на лице было написано желание быть с ними. Брок с трудом спрятал улыбку. Он и сам подумывал о том, чтобы отправиться на поиски магической таблички.

— Я тоже хотела бы пойти с ними, — не выдержала Соня.

— Нет! — хором рявкнули Брок с Фэллоном.

В комнате воцарилось молчание. Соня оглянулась на Брока, и в ее глазах вспыхнул гнев.

— Послушай, Соня, ты слишком уязвима для того, чтобы так рисковать, — примирительно сказал Фэллон. Остальные дружно закивали. — И потом… ты нужна в замке — ты и твоя магия. И кстати, ты забыла, что тебе теперь придется охранять амулет.

Брок, вздохнув, молча разглядывал стол. Если бы спорить с Соней пришлось ему, он использовал бы другие аргументы. Однако Фэллон прав. Соня слишком важна для них, чтобы подвергать ее жизнь ненужному риску.

И в первую очередь для него самого.

Малькольм внезапно открыл глаза. Он сидел на самой вершине холма. Кругом не было ни души — только голые скалы, поросшие низкорослой травой и вереском. И тем не менее он мог бы поклясться, что слышал, как кто-то окликнул его по имени.

Не оборачиваясь, он пошарил за спиной левой рукой. Пальцы привычно сжали рукоятку меча.

— Ты боишься, Малькольм?

Женский голос… он становился громче с каждой минутой. Ощущение было такое, словно он доносится одновременно со всех сторон. Малькольм не шелохнулся — стиснув зубы, он заставил себя оставаться на месте, хотя больше всего ему сейчас хотелось обернуться.

— Вижу, что боишься, — продолжала женщина. — Но при этом ты даже не пытаешься убежать от меня.

— Покажись! — бросил Малькольм.

Он почувствовал легкое дуновение — воздух всколыхнулся, потом стал сгущаться на глазах, и через мгновение перед Малькольмом появилась женщина, с головы до ног закутанная в черный плащ. Низко надвинутый капюшон скрывал ее лицо. Она подняла руки, откинула его, и у Малькольма перехватило дыхание от ее красоты. Остолбенев, он в благоговейном молчании уставился на незнакомку.

Еще пару месяцев назад он сделал бы все, чтобы очаровать ее, — нашептывал комплименты, восторгался ее красотой — и не успокоился бы до тех пор, пока не затащил ее в постель. Но теперь, когда лицо его было изуродовано шрамами, а правая рука искалечена, Малькольм не стал бы и пытаться. Однако он умел ценить красоту, поэтому позволил себе полюбоваться овальным личиком незнакомки. Высокие скулы придавали таинственной женщине аристократический вид. Губы были слегка тонковаты, на взгляд Малькольма, но благородные очертания рта и огромные глаза производили неизгладимое впечатление. Малькольм внезапно пожалел, что из-за капюшона не видит, какого цвета у нее волосы.

— Кто ты? — ошеломленно выдохнул он.

Незнакомка кокетливо склонила голову на плечо.

— Неужели ты не узнал меня?

— А должен был?

— О да… еще бы! — Женщина отбросила капюшон на плечи, дав ему возможность увидеть белые как лунь волосы. — В конце концов, это ведь я в свое время приказала тебя убить.

Из груди Малькольма вырвалось сдавленное рычание.

— Дейрдре, — прохрипел он.

— Можно подумать, тебя тошнит от одного моего имени, — рассмеялась она.

— Так и есть.

— Однако всего пару минут назад ты любовался мной.

— Да. И мне до сих пор стыдно за себя.

Малькольм пригляделся повнимательнее, удивляясь тому, как он мог считать ее красивой. Проклятие, где были его глаза? Как он мог не почувствовать присутствия зла, которое окутывало ее? Хотя что уж теперь гадать. Итак, Дейрдре в конце концов нашла его. Но зачем он ей?

— Когда-то ты был могучим воином, и твой клан гордился тобой, не так ли? — продолжала Дейрдре.

Малькольм скривился. Во рту возник привкус горечи.

— Думаю, ты и сама убедилась, что все это уже в прошлом. Благодаря тебе, — угрюмо добавил он.

— Это легко исправить. Твои шрамы исчезнут, а рука станет такой же сильной, как раньше.

— И с чего бы вдруг? — усмехнулся Малькольм.

— Ты нужен мне.

Насмешливо фыркнув, он покачал годовой. Как бы ему ни хотелось вернуть прежнюю силу, это явно не стоит того, чтобы продать душу Дейрдре. Малькольм знал, что скорее умрет, чем согласится.

— Этого никогда не будет.

— А если я поклянусь, что оставлю Ларину в покое? Что она останется жива, даже если я нападу на замок Маклауд?

Малькольм закрыл глаза. Он думал о кузине… о том, что она потеряла, и о счастье, которое обрела в объятиях Фэллона.

— Я ведь могу просто заставить тебя, — промурлыкала Дейрдре.

— Тогда почему ты не делаешь этого?

— Все будет намного проще, если ты придешь ко мне по доброй воле. — По губам Дейрдре скользнула улыбка. — Подумай о Ларине. Ты ведь наверняка слышал, что Воины рассказывают о моей горе? Неужели ты хочешь, чтобы твоя кузина там оказалась? Чтобы ее пытали, насиловали?

Скрипнув зубами, Малькольм покачал головой. Ради Ларины он был готов на что угодно. Она была его семьей, единственным близким человеком.

— Что тебе нужно? — наконец спросил он.

— Сначала я хочу разбудить твоего бога.

Малькольм сперва даже решил, что ослышался.

— Что?! — сдавленно ахнул он.

— Нет, нет, ты все услышал верно, — словно прочитав его мысли, усмехнулась Дейрдре. — Ты станешь моим первым Воином, Малькольм. Ты возглавишь мою новую армию и сделаешь все, что я прикажу. А знаешь почему? — Лицо ее вдруг заледенело, и холод пополз по его телу, подбираясь к сердцу. — Потому что если ты ослушаешься, я прикажу убить Ларину.

Малькольм почувствовал, как от первобытного страха пустеет в голове. Итак, он попался в расставленную Дейрдре ловушку, стал послушной марионеткой в ее руках. Нельзя соглашаться!

Нужно бежать!

Но стоило ему только сделать шаг, как Дейрдре затянула какой-то тягучий напев. Малькольм скривился — ощущение было такое, словно чья-то невидимая рука уперлась ему в грудь и толкает назад, грубо и бесцеремонно ощупывая его, проникая под кожу.

Слова слетали с уст Дейрдре, и чем дальше, тем труднее становилось Малькольму держаться на ногах. Внезапно его ноги подогнулись, и он упал на колени. Из груди вырвалось сдавленное рычание — он почувствовал, как кости стали выворачиваться из суставов, словно кто-то со страшной силой ломал и тянул их в разные стороны.

Голос Дейрдре стал пронзительным, но Малькольм уже ничего не слышал. Его захлестнула такая боль, какой он в жизни своей не испытывал. Его тело больше не принадлежало ему. Малькольм вдруг с ужасом ощутил, что в нем словно просыпается что-то… какое-то неведомое существо, очнувшись, шевелится и с яростным ревом пытается вырваться на свободу.

Но хуже всего было другое: внезапное и всепоглощающее желание погрузить руки в чью-то еще теплую кровь. Ему мучительно хотелось кого-то убить, увидеть, как окровавленное тело обмякнет в его руках, услышать чей-то последний вздох…

Казалось, прошла целая вечность. Малькольм думал, что умирает. И тут боль внезапно стала слабеть и наконец исчезла бесследно. Его охватили слабость и безразличие, руки и ноги стали ватными. Он опустился на корточки, уронил голову на грудь и чуть слышно застонал.

— Должна признаться, Малькольм, тебе удалось произвести на меня впечатление. Ты и впрямь могучий воин.

Весь дрожа, тот вскинул на Дейрдре глаза. Потом вдруг что-то как будто толкнуло его… и он уставился на свои руки. Кожа его стала бордового цвета, настолько темного, что казалась черной. И тогда в голове его вдруг снова зазвучал хриплый от ярости голос — голос существа, которое жаждет крови. Малькольм стиснул зубы — Даал-пожиратель, свирепый и ненасытный бог, проснулся в нем, и спорить с ним было невозможно.

Итак, теперь он Воин.

Запрокинув голову, Малькольм дал волю бушевавшей в нем силе. И удовлетворенно оскалился, увидев, как прямо над ним небо расколола молния.

Дейрдре одобрительно захлопала в ладоши. На губах ее играла довольная улыбка.

— Ага, молния! Вот, значит, в чем твоя сила. Интересно, — протянула она. — А кто твой бог?

— Разве это так уж важно?

Дейрдре пожала плечами:

— Что ж, пока храни свою тайну… Рано или поздно ты все равно признаешься. А теперь вставай. Нам еще многое предстоит сделать.

Малькольм внезапно вспомнил, что остальные Воины научились усмирять своих богов — со временем, конечно. Беда была в том, что им на это потребовались столетия, а ему совсем не хотелось ждать так долго. И к тому же что-то подсказывало ему, что у него в запасе не так уж много времени.

— Малькольм! — окликнула Дейрдре.

Поднявшись на ноги, он послушно побрел за ней. И только тогда с удивлением почувствовал, что снова владеет правой рукой.

Все уже разошлись по комнатам, а Соня еще долго сидела, невидящим взглядом уставившись в темноту. Она не могла уснуть… не могла думать ни о чем, кроме Брока.

Тишина давила на нее, не давала дышать. Подхватившись, Соня крадучись вышла из спальни.

Она заглянула в большой зал — тот был пуст, внутри стояла гулкая тишина. Соня невольно вздохнула. Раньше здесь частенько можно было увидеть Малькольма — когда юноша не бродил по горам, то подолгу сидел тут, погрузившись в свои грустные мысли.

Теперь его нет. Увидятся ли они? Вряд ли, с грустью подумала Соня. Оставалось надеяться, что в один прекрасный день он все-таки вернется.