Приподнявшись на локтях, Брок наблюдал, как тело девушки содрогается от наслаждения. И не переставал удивляться. Соня сказала, что не знала других мужчин — и так покорно, с такой радостной доверчивостью отдавала ему себя.

Наконец она робко открыла глаза. Взгляды их на мгновение встретились, и по губам Сони скользнула улыбка. Слова были излишни. Удовлетворенно вздохнув, она провела ладонью по его спине, потом чуть заметно кивнула.

Сама не сознавая, что делает, она широко развела бедра и откинулась назад, сгорая от страсти. Брок только этого и ждал. Закусив губу, он осторожно ввел свое орудие в ее трепещущее тело. На лбу у него выступил пот. Брок так долго не знал женщины, так давно и сильно хотел Соню, что держался из последних сил.

Осторожно раздвинув влажные горячие складки, он вдруг замер, почувствовав, что наткнулся на преграду ее девственности.

— Только не вздумай останавливаться, — шепотом предупредила Соня.

Боясь, что вот-вот не выдержит и взорвется, Брок шепотом выругался.

— Даже не надейся. — Кривая усмешка была больше похожа на гримасу.

Замерев на мгновение, он резко выдохнул и ворвался в нее. Соня дернулась. Слезы градом брызнули у нее из глаз, она вскрикнула. И Брок мысленно проклял себя за ту боль, что невольно причинил ей. Он отдал бы все, чтобы избавить ее от этого, но, увы, выбора у него не было.

— Соня? — осторожно окликнул Брок. Потом ласково поцеловал ее сомкнутые веки, полюбовавшись тем, как затрепетали пушистые, влажные от слез ресницы.

— Все в порядке, — беззвучно прошептала она, погладив его по спине.

Естественно, он не поверил. И тут же мысленно дал себе слово, что сделает все, чтобы она снова захотела его.

Почувствовав, что Соня слегка расслабилась, Брок принялся едва заметно двигаться внутри ее, внимательно прислушиваясь, чтобы не пропустить момент, когда она ответит ему.

И вот наконец тело Сони содрогнулось. Потом еще и еще раз, с каждым разом все сильнее, а он двигался все резче, умело разжигая в ней пламя страсти.

Не зная, чего ей ждать, Соня стала прислушиваться к себе, к тем странным ощущениям, которые будили в ней размеренные движения его тела. И вот она почувствовала, как изменился темп — страсть снова бросилась ему в голову, полностью подчинив себе. Забыв обо всем, он резкими толчками все глубже врывался в ее податливое тело, и Соня почувствовала, что теряет голову.

Губы их слились в поцелуе, тела превратились в единое целое. Соня позволила Броку увлечь ее туда, откуда уже нет возврата. Перед ее глазами вдруг что-то ослепительно вспыхнуло и разлетелось миллионами сверкающих брызг. Не успев удивиться, она вдруг почувствовала, что летит в пропасть, и крепко обняла Брока, стремясь увлечь его за собой. На дно они упали вместе.

Прошло немного времени. Соня уткнулась лицом в плечо Брока, в душе ее царил покой, какого она не знала уже давно. Наконец она открыла глаза, и первое, что она увидела, было его лицо. На губах ее затрепетала улыбка. Как она любила смотреть в темную глубину его глаз! Теперь его лицо больше не было ни мрачным, ни суровым. Сейчас, искаженное судорогой страсти, оно вдруг показалось ей совсем мальчишеским и странно уязвимым.

— Брок, — прошептала она, нежно касаясь поцелуем его щеки. Темные ресницы затрепетали, и бархатистая глубина его глаз заставила ее сердце сжаться. Улыбка, полная беспредельной любви, вдруг тронула его губы, и Соня чуть не заплакала от счастья. Блаженно закрыв глаза, она крепко прижалась к нему.

Брок перекатился на бок и вытянулся рядом с ней. Голова была неожиданно пустой и легкой.

Все случилось слишком внезапно. Он и не надеялся, что когда-нибудь она будет принадлежать ему. Но это произошло. И Брок поклялся, что уничтожит любого, кто посмеет встать между ним и этой женщиной.

Глава 21

Фелан Стюарт, стоя на вершине холма, задумчиво разглядывал зеленый ковер невысокой травы. Он понятия не имел, где находится.

Впрочем, его это не слишком заботило.

Впереди, насколько хватало глаз, до самого горизонта тянулись горы. Увенчанные снеговыми шапками пики вонзались в небо, теряясь в облаках. Пока ему удалось обследовать лишь малую их часть. Фелан сразу решил, что взберется на вершину каждой из них. В конце концов, спешить ему некуда — впереди вечность, с кривой усмешкой подумал он.

Бесконечно долгая, унылая, однообразная и, как он считал, одинокая жизнь.

Зажмурившись, Фелан поднял голову и подставил лицо дождю. После ста пятидесяти лет во мраке подземелья Дейрдре он почти забыл, что такое обычный дождь. Полтора века… И это еще не считая тех лет, что он томился в темнице, пока она не пробудила дремавшего в нем бога.

Дождь монотонно барабанил по земле, весь мир затянуло серой пеленой. Поднялся ветер, взъерошил мокрую траву и тут же вновь пригладил ее — казалось, земля дышит, с наслаждением втягивая пропитанный влажной сыростью воздух.

Фелан жмурился, наслаждаясь тем, как струи дождя хлещут его по лицу.

С того самого дня, как ему удалось вырваться из Кэрн-Тул, он только и делал, что шел. Вспомнив, сколько бесконечно долгих лет он провел в подземелье, где Дейрдре пила его кровь и держала в цепях, Фелан покачал головой. Такой пытки он не пожелал бы и врагу.

Но потом она пробудила в нем бога, а вместе с ним и силу, которой Фелан очень скоро научился пользоваться. Как-то раз он даже продемонстрировал ее Айле, превратив свою мрачную камеру в залитые солнцем холмы горной Шотландии. А сколько раз за эти годы он прибегал к силе, чтобы хоть ненадолго прогнать мрак и уныние, царившие в недрах проклятой горы!

Часто, очень часто, да и неудивительно, ведь только сила, которой он обладал, не дала ему сойти с ума от бешенства и отчаяния.

Как же ему не хватало всего этого — ветра, ерошившего волосы, хлещущего по лицу дождя, аромата прогретого солнцем вереска! Как отчаянно хотелось увидеть тени облаков, торопливо скользящие по склонам родных гор, свежевыпавший снег и первые весенние ростки, упрямо пробивающиеся к солнцу, несмотря на утренние холода.

Все, по чему Фелан так отчаянно скучал, он мог легко создать, пустив в ход воображение и силу. Это было несложно. Но сам он мог отличить реальность от иллюзии…

Айла предупреждала, что мир сильно изменился с тех пор, как он стал пленником Дейрдре. Но Фелан не верил ей. Не мог заставить себя поверить. В конце концов, это ведь Айла обманула его, когда он был еще зеленым юнцом. Это она заманила его в горы Кэрн-Тул — из-за ее предательства он стал пленником Дейрдре и больше полутора веков томился в подземелье, терпя издевательства и пытки. Пока не повзрослел.

А потом Дейрдре пробудила спавшего в нем бога.

После этого его заковали в цепи, и Фелан с ужасом понял, что обречен остаться здесь навсегда.

«Но Айла помогла тебе бежать».

Фелан поморщился. Да, она помогла ему вырваться на свободу… но какой ценой! Последний раз, когда он видел ее, Айла умирала. От полученных ран она потеряла много крови… и все же у нее хватило мужества и сил спуститься в подземелье по всем этим бесконечным лестницам. Понимая, что жить ей осталось недолго, она все-таки доползла до его камеры, и все ради того, чтобы спасти его.

Фелан вздохнул. Что толку ненавидеть ее теперь? Айла наверняка уже мертва. Но когда-то только ненависть к ней и жгучее желание отомстить поддерживали его, давая силы сопротивляться Дейрдре. Только надежда, что когда-нибудь он накажет предательницу, мешала ему сдаться и перейти на сторону Дейрдре.

Фелан снова вздохнул. Все уже в прошлом. Дейрдре нет, Айла мертва. А он жив и заново знакомится с этим новым для себя миром.

С наслаждением наполнив легкие кристально-чистым горным воздухом, Фелан огляделся по сторонам. Где-то там, впереди, ждало его будущее. Новая жизнь. Оставалось только ее найти.

Он уже готов был двинуться дальше, как вдруг его кольнуло неприятное ощущение. В воздухе явственно носилось присутствие магии. Магии друидов. По спине пополз холодок. Фелан застыл — вмиг пробудившийся бог глухо взревел, готовясь вырваться на свободу.

Если он чему и научился за все эти годы, так это тому, что друидам доверять нельзя. Пригнувшись, Фелан опасливо огляделся, пытаясь сообразить, где они прячутся. Все это время он старался избегать их, насколько это было в его силах, зная, что мигом убьет любого из них, если понадобится. Друиды — это зло, которое должно быть уничтожено, считал Фелан.

Взгляд его обратился к возвышавшейся справа горе. Так и есть, именно там прячется жрица. Фелан даже на расстоянии чувствовал исходящую от нее магию… чувствовал, как она подбирается к нему, чтобы наброситься и задушить, когда он меньше всего будет этого ждать.

Он уже повернулся, чтобы незаметно уйти, как вдруг увидел появившегося у входа в пещеру Воина с кожей цвета индиго. Сложенные за спиной крылья торчали над головой, придавая ему сходство с исполинской летучей мышью.

Фелан застыл, боясь шевельнуться. Только очень немногие смертные знали о существовании Воинов — уже одно то, что этот синий преспокойно расхаживал тут, словно не опасаясь быть увиденным, было до такой степени странно, что Фелан слегка растерялся. Вскоре к Воину присоединилась появившаяся из пещеры женщина. Фелан прищурился — женщина была с головы до ног закутана в клетчатый плед наподобие тех, что носят горцы, медно-рыжие волосы незнакомки рассыпались по плечам.

Оцепенев от изумления, Фелан смотрел, как Воин, обернувшись к жрице, погладил ее по щеке, а та в ответ потерлась лицом о его руку.

Они не произнесли ни слова — только обменялись долгим взглядом. А потом Воин повернулся, взмахнул широкими крыльями и взмыл в воздух.

Фелан пару минут завороженно наблюдал за его полетом. Потом, спохватившись, поспешно забился в густой подлесок и скорчился в три погибели, чтобы его не заметили.