– Позволь мне вернуться замужней женщиной, – произнесла она с мольбой в голосе. – Пожалуйста, дорогой дедушка. Ты должен дать согласие.

Старик собрался было что-то ответить, но остановился, не дав словам сорваться с его губ.

– Должен! – воскликнул он. – Что ты имеешь в виду под этим «должен»? Признайся честно, ты?..

Скай отрицательно покачала головой.

– Нет, дедушка, я не беременна. Я бы не стала от тебя этого скрывать, потому что тогда ты разрешил бы нам пожениться. Но я скажу тебе правду, как говорила всегда.

Скай и сама не знала, почему сейчас, несмотря на то что план был совсем другой, вдруг решила, что ей удастся уломать деда. Нет, она ни за что не упустит такой момент.

Единственное, что она знала наверняка, – что не имеет права лгать старику.

Была в нем какая-то сила, какое-то величие, нечто такое, обо что тотчас же рушилась любая попытка лицемерить. Нет, конечно, подчас дед бывал упрям, у него было полно предрассудков, но тем не менее он был истинный джентльмен, и Скай им гордилась.

Едва она открыла рот, чтобы ответить ему, как тотчас заметила облегчение на его лице. И сразу же поняла: именно за этим старик и приехал – убедиться, что с ней все в порядке. Старого лорда привел сюда страх за судьбу внучки.

Скай поднялась на ноги и встала перед ним.

– Дедушка, – произнесла она, – я должна тебе кое-что сказать. Вообще-то я не хотела тебе этого говорить, сама не знаю, почему я это делаю. Мы живем с Гектором, немного обманывая всех. Это мне пришло в голову поселиться вместе, чтобы ты дал согласие на наш брак. Гектор этого не хотел и согласился только с одним условием.

– И каким же?

– Что мы будем жить вместе только как друзья. Что между нами, пока мы не поженимся, ничего не будет.

Выговорив это, Скай повернулась и подошла к окну. И застыла там, глядя куда-то вдаль. Дед понял, что она плачет.

– Подойди сюда, дитя мое, – строго сказал он. Скай не послушалась, и тогда он повторил еще раз: – Ну же, Скай, подойди ко мне, старику.

Она обернулась, и лорд Брора увидел, что по ее лицу катятся слезы…

Скай сделала к нему несколько шагов.

Внезапно она упала на колени рядом со стулом, где он сидел. Лорд Брора обнял внучку, и она горько зарыдала, уткнувшись ему в плечо.

– Ну вот, я все испортила, – несчастным голосом проговорила девушка. – Я не собиралась ничего тебе говорить, но мне так плохо, я так несчастна, что приходится жить вот так. Я хочу выйти замуж, дедушка. Хочу стать женой Гектора, и чтобы у меня был нормальный собственный дом.

Старик одной рукой крепко обнимал ее за плечи, а другой гладил по волосам. Через некоторое время девушка успокоилась, дыхание стало более ровным.

Затем, все еще задыхаясь, она спросила:

– Я веду себя как дурочка, да?

Старик с нежностью посмотрел на внучку.

– Я бы выпил чашечку чая, дитя мое, – сказал он. – Да и тебе бы не помешало.

Скай попыталась рассмеяться.

– Ты будешь пить чай на кухне? – спросила она. – Или, как человек благородного происхождения, останешься здесь и подождешь, пока я принесу тебе чашку?

– Я попью на кухне, – ответил лорд Брора.

Они вместе вошли в крошечную кухню. Старик сел за стол и стал наблюдать, как Скай делает бутерброды с маслом, ожидая, пока закипит чайник.

– Ты выглядишь бледной, – внезапно сказал он.

Скай кивнула.

– Сказывается отсутствие гленхольмского воздуха! – ответила она, улыбнувшись, чтобы ее слова прозвучали не так жестко.

Лорд Брора что-то проворчал, а затем сменил тему.

– Сегодня Норман возвращается из свадебного путешествия, – сообщил он. – Ты видела его жену?

– Я познакомилась с ней на вокзале, в тот вечер, когда Норман уезжал к тебе. Она очень красивая.

– Она актриса, – произнес лорд Брора таким тоном, словно этим было все сказано.

– Не слишком известная, – ответила Скай. – И я не думаю, что она собирается вернуться в театр.

– Норман просто дурак, если вздумал жениться в таком возрасте, – заявил лорд Брора. – Но, должен заметить, кажется, он вполне счастлив.

– Она его не любит, – призналась Скай.

– Тогда зачем же она за него вышла? – удивился старик.

– Полагаю, ради денег! – ответила Скай. – Бедный Норман, так хотелось надеяться, что хоть на этот раз он будет счастлив.

Лорд Брора внимательно посмотрел на внучку, но оставил намек, прозвучавший в последней реплике Скай, без комментариев.

Ему было прекрасно известно, что в первом браке с его дочерью Эвелин у Нормана счастья не было. Старик редко обсуждал подобные вопросы, однако от его внимания ничего не ускользало.

Когда они допили чай, Скай поставила посуду в раковину, чтобы потом помыть.

– Как долго ты собираешься пробыть в Лондоне, дедушка? – спросила она.

– Это зависит от тебя, – ответил лорд Брора.

– От меня?

– Я подумал, вдруг ты захочешь поехать со мной в Гленхольм – просто так, погостить.

Скай замялась. Как она устала от всех этих споров! Она чувствовала, что больше не в силах этого вынести, но не хотела огорчать деда прямым отказом.

Она вздохнула.

Лорд Брора достал свои большие золотые часы и взглянул на циферблат.

– Во сколько Маклеод-младший возвращается домой? – поинтересовался он.

– Должен уже вот-вот, – ответила Скай. – Обычно он приходит около пяти.

Она ждала, что дед встанет. Но старик вместо этого лишь убрал часы.

– Я хочу с ним поговорить, когда он вернется, – заявил он.

– Ты собираешься поговорить с ним? – воскликнула Скай.

– Да, побеседовать, – подтвердил дед.

Скай со страхом и одновременно с вызовом ждала, что он скажет дальше.

– Хочу выслушать его мнение, – добавил старик.

Скай тихо вскрикнула.

– О дедушка! Ты и вправду готов посмотреть на вещи по-другому? Ты дашь свое согласие?

– Я ничего не обещаю, – ответил дед. – Я просто хочу поговорить с этим молодым человеком, вот и все.

Скай обняла деда за шею.

– Ты просто прелесть! – сказала она. – Ой, дедушка, я даже не представляла, что ты можешь быть таким добрым.

– Только не надо лести, – проворчал лорд Брора. – И не надо меня уговаривать. Я все решу так, как сочту нужным.

Скай снова повисла у деда на шее.

– Я так счастлива, – произнесла она с жаром. – Вот увидишь, Гектор понравится тебе с первого взгляда.

Глава 22

Карлотта сонно зевнула и потянулась, наблюдая за тем, как горничная раздвинула шторы и в комнату полились солнечные лучи.

– Который час, Элси? – спросила она.

– Девять часов, миледи, – ответила горничная. – Я подумала, вам захочется подольше поспать после такого долгого путешествия.

– Я все еще чувствую себя усталой с дороги, – пожаловалась Карлотта.

Элси держала в руках поднос, на котором стоял фарфоровый чайный сервиз и несколько массивных серебряных тарелок.

Карлотта присела в постели, подоткнув под спину две подушки с кружевными оборками.

– Я проголодалась, – сказала она. – И, наверно, позавтракаю с большим аппетитом.

– Вот и прекрасно, миледи, – отозвалась Элси. – Кстати, сегодня еще кое-кто тоже позавтракал с большим аппетитом, по крайней мере, так утверждает кухарка.

– Кто же это? – поинтересовалась Карлотта.

– Тот мальчик, миледи. Кухарка говорит, что еще ни разу не видела, чтобы ребенок ел с таким аппетитом. Для него уже принесли кое-что из одежды, и теперь он совсем на себя не похож. Уверяю вас, вы бы его даже не узнали. Теперь, когда его принарядили, это стал совершенно другой ребенок.

– Пойду его проведаю, как только встану, – сказала Карлотта.

– Сэр Норман им очень доволен, – продолжала Элси, раскладывая на кресле крепдешиновое белье. – Сегодня утром он первым делом пригласил его к себе, и теперь они с ним вдвоем играют на лужайке. Прямо сердце радуется, когда смотришь на них. Мы все здесь такого мнения.

– Спасибо, Элси, – перебила горничную Карлотта. – Я позвоню, если вы мне понадобитесь.

– Хорошо, миледи, – ответила та, слегка задетая ее тоном, и с видом уязвленного достоинства вышла из комнаты.

Когда за горничной закрылась дверь, Карлотта даже не прикоснулась к завтраку, который якобы была готова съесть с аппетитом. Вместо этого она хмуро уставилась в пространство, как бы забыв, где находится.

Но уже через несколько секунд любопытство взяло верх. Карлотта откинула одеяло и в ночной сорочке из тонкого шифона крадучись двинулась к окну.

Прячась за шторой, она осторожно выглянула в окно. И увидела на лужайке ребенка в красном свитерке. Мальчик ехал на велосипеде, а Норман поддерживал его за седло и руль.

– Но это же просто смешно! – вырвалось у нее.

Однако она не вернулась в постель, а продолжала стоять у окна, наблюдая за происходящим.

Билли сидел в седле неуверенно, и от Нормана требовалось немало ловкости и изобретательности, чтобы направлять велосипед и одновременно помогать мальчику удерживать равновесие.

Спустя какое-то время они прекратили это занятие. Билли слез с велосипеда, и они встали, глядя друг на друга и хохоча, а на их лицах играли солнечные блики.

«Какой молодой и счастливый вид у Нормана!» – отметила про себя Карлотта.

И вдруг ощутила укол ревности. Ревности от того, что ребенок отвлек мысли Нормана от нее, его жены, что благодаря этому мальчику с его лица исчезло хмурое выражение, к которому в последние недели она уже начала привыкать.

Было в этом наполненном цветами саду, в безукоризненных лужайках и каменных террасах, в самом доме, с его атмосферой умиротворенности и старины, нечто такое, что заставляло ее больше, чем когда бы то ни было, хотеть стабильности и порядка.

Она именно этого и искала, когда выходила замуж за Нормана. Но несколько запальчивых слов, вырвавшихся необдуманно и поспешно, в истерике, поставили ее внутреннее спокойствие под угрозу.

Ей стало казаться, что ее переезд в загородный дом Мелтонов мало что значит. Она здесь лишь гость, человек, который случайно вошел в жизнь Нормана и с той же легкостью уйдет из нее.