– А я вот ни разу в жизни не летала на самолетах, – с неожиданной робостью призналась Элис. – Я знаю, что это может показаться смешным, но я правда не могу отважиться сесть в самолет.

– Довольно странно слышать это от сестры Нормана, вы не считаете? – пошутила Карлотта.

– Прошу вас, не говорите ему об этом! – неожиданно взмолилась Элис. – Он даже не догадывается, что я панически боюсь летать. Если ему придет в голову отправить меня куда-нибудь на самолете, мне, конечно, придется подчиниться. Но я просто умру от страха!

– Обещаю вам, что не обмолвлюсь об этом ни словечком, – заверила ее Карлотта. – Неужели, Элис, вы так боитесь Нормана?

Элис покраснела.

– Да нет, что вы! – поспешила она переубедить собеседницу. – Он всегда был очень добр ко мне. Вероятно, и с вами он всегда добр и нежен.

– Да, он очень добрый, – подтвердила Карлотта.

В ее голосе прозвучала горечь, которую Элис не могла не заметить.

– Дорогая моя!.. – начала было она, но тут же умолкла – поняв, что между супругами происходит что-то не то и ей не следует вмешиваться в их отношения.

– Я не поняла вас, Элис. О чем вы? – повернулась к ней Карлотта.

– Ничего, это я так, – торопливо ответила сестра Нормана. – Пустяки. – Однако под испытующим, настойчивым взглядом Карлотты была вынуждена добавить: – Просто мне показалось, что ваш голос прозвучал как-то невесело. Конечно же, мне померещилось, просто на секунду показалось, будто вы чем-то расстроены.

– Вы не ошиблись, – призналась Карлотта.

Элис слегка вздрогнула.

– О боже! – воскликнула она. – Вы хотите сказать, что действительно чем-то расстроены? Какой ужас! Могу я вам чем-то помочь?

– Мне никто не может помочь, – отозвалась Карлотта. – Я сама во всем виновата, и с этим уже ничего не поделать. Неплохое завершение свадебного путешествия, верно?

– Что же я могу для вас сделать? – с несчастным видом повторила Элис. – Позвольте мне хоть как-то помочь вам!

– С моей стороны было бы глупо даже говорить об этом, – сказала Карлотта. – Я сама должна решать свои проблемы. Я – взрослая, самостоятельная женщина. – С этими словами она пожала плечами. – Пойдемте, покажите мне дом, – добавила она. – Норман говорил, что вы собираетесь уехать отсюда. Это правда?

– Истинная правда, – подтвердила Элис. На этот раз ее голос прозвучал по-другому – в нем послышались радостные нотки.

– Вам действительно необходимо покинуть этот дом? – чуть небрежно поинтересовалась Карлотта. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы еще побыли здесь.

– О! – почему-то испуганно воскликнула Элис.

– Похоже, что вы не хотите здесь оставаться, – предположила Карлотта. – Тогда, наверно, вам лучше уехать. Я просто подумала, что вам не хочется оставлять этот дом мне.

– Вовсе нет, – поспешила разубедить ее сестра Нормана. – Видите ли, брат купил мне небольшой домик – тот самый, в котором мы жили раньше. Он совсем крошечный, но мне там хорошо. Когда-то я была там очень счастлива. – Немного помедлив, Элис добавила с небывалой для нее решительностью: – Но если вы настаиваете, Карлотта, то я, конечно, останусь.

Карлотта медленно покачала головой.

– Я ни в коем случае не стану препятствовать вашему возвращению в ваш прежний дом, – сказала она.

– Вы в этом уверены? – с сомнением спросила Элис.

– Вполне, – подтвердила Карлотта.

Они прошлись по всему дому. Карлотта не проявила особого интереса к количеству спален, гостиных и ванных комнат. В большинстве из них окна были закрыты ставнями. Мебель в основном стояла зачехленной.

Обойдя весь дом, Карлотта почему-то ощутила какую-то невыразимую душевную пустоту. Гостиная показалась ей чересчур строгой и аскетичной. Не хватало каких-то мелочей, которые делают жилище уютным и которые могут внести в дом лишь женские руки, руки хозяйки.

Библиотека была местом, где Норман работал и отдыхал от дел. Скромная мебель и бесчисленные ряды книжных полок отвечали вкусам и привычкам хозяина. На письменном столе лежали груды писем и кипы документов, которые скопились за время его отсутствия. Когда Элис с Карлоттой зашли в библиотеку, Норман читал газету. Увидев их, он медленно, не говоря ни слова, встал.

– Я показывала Карлотте дом, – робко пояснила Элис.

Карлотта лишний раз убедилась, что женщина действительно побаивается брата и относится к нему с каким-то подобострастным почтением, словно ожидая, что он выскажет недовольство их приходом.

– Надеюсь, ей здесь понравилось? – спросил Норман.

Карлотту неприятно задел бесстрастный тон и то, что он не обратился к ней напрямую. Она еле заметно улыбнулась.

– Здесь столько помещений, которые можно было бы приспособить под детские комнаты, не правда ли, Норман? – проговорила она.

У Элис от удивления перехватило дыхание. Норман же ответил Карлотте пристальным взглядом.

Карлотта заметила, что его глаза сердито сверкнули, а губы недовольно поджались. Ей стало ясно, что муж не на шутку рассержен. Она рассмеялась, взяла Элис под руку и повела за собой к дверям.

– Надеюсь, это понадобится еще не скоро, – бросила Карлотта через плечо. – До свидания, Норман, мы больше не будем тебе мешать.

Она была довольна, что ей удалось рассердить мужа, и радовалась тому, что вышла из этого маленького поединка победительницей. Ей было невдомек, что после того, как дверь библиотеки закрылась, Норман опустился в кресло и закрыл лицо руками. Он довольно долго просидел в этой позе, затем глубоко вздохнул и встал. Сев за письменный стол, он бросил взгляд на груду бумаг и писем. И огромным усилием воли заставил себя взяться за работу. Ему казалось, он сбросил с себя какой-то невыносимо тяжелый груз. Прошло около часа, когда неожиданно зазвонил телефон. Норман поднял трубку и несколько минут молча слушал своего собеседника на другом конце провода.

– Сейчас приеду, – коротко бросил он в трубку.

После этого вызвал дворецкого и распорядился немедленно вывести машину из гаража.

– Пожалуйста, побыстрее. Я тороплюсь, дело не терпит отлагательств.

– Будет исполнено, сэр Норман, – ответил дворецкий. – Не выпьете ли перед отъездом чашечку чая? Чай уже готов, подан в малой гостиной.

– Леди Мелтон там?

– Полагаю, что там, сэр Норман.

Норман подошел к двери так называемой малой гостиной и резко распахнул ее. Возле окна сидели Карлотта и Элис.

– Я еду на завод, – сказал он, обращаясь к обеим. – Там произошел несчастный случай. Когда вернусь – не знаю.

– Несчастный случай! – ужаснулась Элис. – Надеюсь, никто серьезно не пострадал?

Норман ничего не ответил. Он закрыл за собой дверь, прошел через холл и стал ждать машины.

– Как вы думаете, что там произошло? – спросила Карлотта.

– Понятия не имею, – отозвалась Элис. – Несчастные случаи время от времени бывают, но серьезные – очень редко. Лет шесть назад погиб один рабочий. Норман после этого был сам не свой, так сильно переживал эту трагедию. Но его вины в этом не было, просто трагическое стечение обстоятельств. Но, конечно же, на фабрике проводилось расследование. Все это так неприятно.

– А вы сами, Элис, бывали когда-нибудь на заводе? – поинтересовалась Карлотта.

– Очень мало. Всего дважды. В первый раз – когда Норман стал ее владельцем, и во второй – когда он получил титул баронета. Там устраивали что-то вроде торжественного приема, и меня попросили сопровождать посетителей, которые осматривали завод.

– А мне бы хотелось там побывать, – неожиданно вырвалось у Карлотты. – Хочется увидеть то, что постоянно занимает мысли Нормана.

– Мне кажется, что до того, как в его жизни появились вы, он думал только о заводе и ни о чем другом.

– Сомневаюсь, что с моим появлением что-то изменилось, – с горечью возразила Карлотта. – Попомните мое слово – он и сейчас озабочен лишь своими производственными делами, точно так же, как и раньше.

– Надеюсь, это не так, – ответила Элис. – Норман был всегда очень одинок. Иногда мне казалось, что он абсолютно несчастен.

– Правда? – удивилась Карлотта. Она подумала: как странно, что Норман мог вызвать сочувствие у своей забавной, старомодной сестры.

– Его первый брак был неудачным, – продолжала Элис. – Я это знаю. В ту пору я часто виделась с ним, потому что Эвелин никогда не приезжала в Мелчестер. Ей хотелось жить исключительно в Лондоне. Иногда Норману приходилось задерживаться на заводе далеко за полночь. В таких случаях он всегда останавливался у меня и всегда приходил обедать, если был не слишком загружен делами.

– Почему же он был так несчастен? – поинтересовалась Карлотта.

– Эвелин была очень гордой. И довольно жестокой по отношению к нему.

– Жестокой! – повторила Карлотта.

– Может быть, это не самое подходящее слово, – сказала Элис. – Довольно сложно объяснить, что я имею в виду, но она всегда разговаривала так, словно презирала его. Впрочем, ничего другого я от нее и не ожидала. В конце концов, кто я такая? А она – знатная дама благородного происхождения, из древнего аристократического рода.

– Но это же просто смешно! – не удержалась от удивленного восклицания Карлотта. – Просто не верится. А вы не думаете, что она, может, и хотела быть приветливой, но просто не умела как следует выразить свои чувства?

– Думаю, у нее едва ли были какие-то чувства, – ответила Элис. – Она напоминала статую – прекрасную, спокойную и холодную. Временами мне казалось, что она и впрямь высечена из мрамора.

– Бедный Норман! – невольно вырвалось у Карлотты. На этот раз ее слова прозвучали абсолютно искренне.

– Однажды, – продолжала Элис, – брат признался мне, что совершил ошибку. Поклянитесь, что никогда не скажете ему то, что я вам сейчас расскажу, он просто возненавидит меня за мою болтливость. Обещаете? Я уверена, что вы с ним будете счастливы. Когда вы приехали, вы показались мне очень уставшей с дороги, наверное, поэтому между вами произошла какая-то размолвка. У влюбленных такое часто случается.