— Если вы собираетесь быть жестоки со мной, — возразила Клеона, — то мне лучше вернуться в — Йоркшир и предстать перед сэром Эдвардом.

— Ты нарочно меня провоцируешь! И мне кажется, Клеона, ты кокетничаешь со мной!

Девушка счастливо засмеялась.

— Возможно. Но это совсем, совсем не то, что я пыталась делать с великосветскими денди.

— Больше ты никогда и ни с кем этого делать не будешь, — твердо произнес герцог. — Только со мной. Ты слышишь?

Клеона хотела ответить, но внезапно очутилась в его объятиях. Его губы были так близко от ее губ, что у девушки захватило дух.

— Ты меня ненавидела, — сказал герцог, — ты меня презирала, теперь я жажду услышать нечто совсем другое. Я жажду услышать то, что почти боюсь назвать даже себе. Ты не скажешь мне это, Клеона?

Девушка в последний раз попыталась сопротивляться, но в душе она знала, что целиком и полностью отдается человеку, которого когда-то ненавидела.

Герцог прижимал ее к себе все крепче и крепче, и Клеона чувствовала, как бьется его сердце.

— Скажи мне, Клеона, — настаивал он. — Скажи, потому что я хочу быть уверен — абсолютно уверен, — что ты выходишь за меня не ради моей герцогской короны.

Девушка знала, что он ее дразнит, но глубокая страсть в голосе герцога заставляла ее трепетать, а его нелепые сомнения только смешили. Еле сдерживая смех, Клеона зашептала прерывающимся голосом:

— Я… я люблю тебя, Сильвестр, я л-люблю тебя всем своим с-сердцем.