— Ты бы все равно не поверил, так ведь?

— И сейчас вряд ли поверит, — заметила Лола.

— Но все они — звенья одной цепи, — уверенно произнесла Эбби. — Мужчина, который напугал меня и называл «маленькая леди в красном»; вор, который оставил без внимания мои драгоценности; толстуха, которая продала мне игрушку; и теперь еще этот старческий голос. Надо только найти ее обладательницу, и все остальные тоже разыщутся.

— И все из-за несчастной помады под названием «Гала». Ну ты даешь, Эбби!

— Мне кажется, что помада — всего лишь прикрытие. Я уверена.

— Полагаю, Эбби заскучала, сидя дома и ухаживая за мужем, — печально вздохнул Люк. — А ты как думаешь, Лола? Если ей даже в городе кругом зловещие тени мерещатся, что с ней в этой дикой местности будет? Когда она своего первого кенгуру встретит.

— Или парочку эму, — поддержала его Лола. — Ты прямо как ребенок, Эбби. Вот погоди, расскажем об этом Милтону с Мэри, они наверняка со смеху лопнут.

— Не стоит. — Он протянул руку и незаметно для Лолы сжал коленку Эбби, будто хотел сказать, что он любит ее и в обиду не даст. Ему совершенно не хочется, чтобы кто-то потешался над его маленькой глупой женушкой. — Мы развлекаться едем, все уже по горло этой помадой сыты. Давайте-ка лучше наложим табу на эту тему, по крайней мере на выходные.

— Я — за, — выпалила Лола. — Дотемна доберемся?

— Сильно сомневаюсь. Нам еще миль сто ехать.

— Когда же мы кенгуру увидим? — спросила Эбби.

— В любой момент. Смотри внимательнее. Они часто сливаются с местностью, издалека на пеньки похожи.

Местность и в самом деле была дикой. Когда солнце скрылось за горизонт и на землю спустились сумерки, безводная равнина превратилась в однообразную серебристую ленту, только высохшие, причудливо изогнутые, внезапно почерневшие в полумраке деревья виднеются. И — ни звука, лишь рев мотора да резкие крики ворон.

Мэри с Милтоном ехали впереди, их автомобиль едва виднелся в облаке пыли.

— Наверное, они ни одного кенгуру не видели, а то бы непременно остановились, — сказала Лола. — Как жалко! Куда они все подевались?

Но вокруг никого, кроме ворон, видно не было. Один раз вдалеке промелькнула лисица, склонившаяся над мертвой овцой, да три эму, сразу же бросившиеся наутек, резво перебирая своими длинными ногами. Люк остановился понаблюдать за птицами. Лола выбралась из машины и потянулась.

— Люк! Кенгуру! — неожиданно закричала она.

Он тотчас оказался рядом с ней, глядя на неподвижные серые тени, действительно похожие на пни от деревьев. Животные повернули головы к людям и смиренно сложили на животе передние лапки.

Люк вытащил ружье, и они с Лолой тихонько затрусили вперед по голой равнине. Немного погодя он выстрелил, серые тени ожили и двинулись прочь огромными скачками. Люк с Лолой гнались за ними, пока совершенно не скрылись из вида, и Эбби осталась одна в машине, одна среди этого гнетущего безмолвия. Даже вороны и те притихли. Ни огонька, ни порыва ветра, только темнеющее безоблачное небо над головой и звенящая тишина.

И вдруг ей стало жутко. Было в этом пейзаже что-то сверхъестественное, словно этой голой равнине совершенно наплевать на жизнь во всех ее проявлениях. Бесцветная, иссохшая, она уже миллионы лет оставалась такой. И Эбби оказалась с ней один на один.

Да что и говорить, она давно уже одна, с самого приезда в Австралию. Редкие всплески любви и раскаяния мужа успокаивали лишь на время. И вот она снова одна, чужая, никому не нужная, с дурацкими фантазиями и предчувствиями, как Дедра, которая считает, что ее должны убить…

Но даже здесь, в этом пустом безмолвии, у Эбби было такое чувство, что за ней следят.

Она выбралась из автомобиля и начала кричать, содрогаясь от страха:

— Люк! Люк! Вернись!

Тут же из-за кустов появились Люк с Лолой. Они неспешным шагом направились к машине, оживленно беседуя о чем-то.

Эти двое были не в состоянии понять, чего Эбби так разволновалась.

— Я испугалась, — призналась она. — И мне все равно, сочтете вы меня ребенком или трусихой.

— Ты и вправду как глупое дитятко, — по-доброму улыбнулась Лола.

Но Люк отнесся к этому очень серьезно.

— Почему ты кричала? — спросил он. — Что тебя так напугало? Не могла ведь ты начать кричать только оттого, что одна в машине осталась!

— Могла, — хлюпнула Эбби. — Местность такая безрадостная. Разве вы не видите?

Но они ничего, кроме ее капризов, не видели и видеть не желали. Избалованная, изнеженная англичанка, которая не привыкла к диким просторам, только и всего. Они даже начали немного презирать ее и не понимали, что эта местность странным образом перекликалась с ее страхами и предчувствиями, словно они здесь материализовались. Как будто мучивший ее ночной кошмар ожил. Но даже Люк и тот не смог разобраться в чувствах своей жены. Вскоре все они начнут жалеть, что согласились взять ее с собой, особенно Милтон. Эбби стало страшно при мысли, что придется взглянуть ему в лицо.

— Поехали, — бросил Люк. — Эбби просто устала. Ошеломлена. Первая встреча с дикой природой, да еще в сумерках, кого угодно поразит. Завтра днем, при ярком свете, все другим покажется.

(Но яркий свет только расставит акценты на уродливых высохших деревьях, колючих кустах и голой красной земле…)

— Боюсь, что забегаловка, в которую мы направляемся, вряд ли поднимет тебе настроение. Это дикая Австралия, я тебя предупреждал. Не стоило тебе ехать с нами, правда.

— Глоток бренди — вот что ей поможет, — сказала Лола. — Но если ты действительно настолько напугана, Эбби, лучше тебе завтра с нами на охоту не ездить.


Кода они добрались до одноэтажной деревянной гостиницы в крохотном городишке, состоявшем из одной улицы, Мэри с Милтоном уже там расположились. Оба заседали в баре; Милтон — в своем неизменном кресле — болтал с местными жителями.

— Ну, наконец-то! — Милтон улыбнулся Эбби. — У тебя усталый вид. Иди сюда, выпей чего-нибудь.

— Мы кенгуру по дороге встретили, вот и остановились, — объяснила Лола небольшую задержку. — Нам всем выпить не помешает.

Остальные тут же обернулись и принялись бесцеремонно разглядывать вновь прибывших. Видать, чужаки здесь большая редкость. Один из присутствующих — мускулистый парень с копной черных волос — оскалился в дружелюбной улыбке:

— Вам бы, ребята, с мое проехать. Я аж из самого Дарвина явился! Это нечто, скажу я вам!

— И чего ты тут забыл? — поинтересовался Люк.

— Да так, интересно просто. Может, в Сидней загляну, может, на Барьер-Риф отправлюсь. Майк Джонсон меня зовут. Это твоя жена? — вопросительно поглядел он на Лолу.

Ничего удивительного, загорелая живая Лола очень подходила Люку, но он тут же взял Эбби под руку, то ли раздраженно, то ли стараясь защитить — не разобрать.

— Нет, вот моя жена. И ей надо выпить. Путь мы проделали неблизкий.

— Честно говоря, эта местность до смерти меня напугала, — пропищала Эбби, чем немало развеселила народ у стойки бара. Все рассмеялись, но не зло, а снисходительно, поскольку сразу же различили английский акцент. Даже Милтон и тот сказал:

— Полностью согласен с тобой, Эбби. С непривычки зрелище и впрямь устрашающее. Огромные просторы, бесконечные равнины. Здесь ни жизнь, ни смерть ничего не стоят. И время тоже. — Он подтянулся в кресле. — Может, именно поэтому мне и нравится бывать тут.

Но понял ли он природу ее страха? Отчего-то Эбби сильно сомневалась в этом.

— У тебя такой бодрый вид, — сказала она.

— О, путешествовать мне нравится! Только это и могу. Но Мэри устала, бедняжка, ей все время пришлось машину вести. Вам, девчонки, лучше пораньше спать отправиться.

— Я — хоть сейчас готова, — согласно кивнула Мэри. — А ты, Эбби? Предупреждаю, комфорта не жди. Но я так измотана, что мне уже все равно, на чем лежать, лишь бы упасть поскорее.

— Я тоже, — бодро заявила Эбби. — Буду как бревно спать.


Она и вправду так думала, когда оказалась в номере. Эбби приняла ванну и переоделась в пижаму. Хоть вода и была ржавой, но, по крайней мере, оказалась горячей. Люк прав, ночи здесь довольно прохладные. Весенние заморозки все еще давали о себе знать, а стены в этом так называемом отеле были слишком тонкие.

По одну сторону от номера Люка и Эбби устроились Милтон с Мэри, по другую — Лола. Напротив, через застеленный линолеумом коридор — еще три двери, за одной из которых, вне всякого сомнения, поселился темноволосый парень Джонсон. Эбби искренне надеялась, что запоздавшие посетители не станут слишком сильно шуметь, — слышимость здесь была просто потрясающая, даже смех и голоса из бара были слышны так, как будто мужчины заседали за стеной.

Обед оказался весьма скудным: вымоченная жесткая баранина с огромным количеством кислого красного бургундского местного розлива — на нем Милтон настоял — и рисовый пудинг. Ненавязчивый сервис осуществляла кудрявая блондинка средних лет.

— Я предупреждала, что мясо жесткое, — безапелляционно заявила она. — Лучше бы вам еще выпить.

— Несите бутылку, — отдал распоряжение Милтон. То ли Милтону было плевать на неудобства, то ли смена обстановки пошла ему на пользу, но он от души веселился и даже Мэри из оцепенения вывел.

Вино принесла другая дамочка с бледным, как у покойницы, лицом, словно сошедшая с картин Чарльза Адамса. После выпитого Эбби разморило. Они с Мэри с радостью отправились спать, но Лола уходить не собиралась. Девица нашла парня из Дарвина весьма привлекательным и переключилась на него, забыв на время про Люка.

Эбби как раз прихорашивалась у мутного зеркала, когда Люк заглянул в номер и поинтересовался:

— У тебя все в порядке?

— Отлично. Прямо с ног валюсь.

— Тогда ложись, я недолго.