В девять часов я, наконец, приехал домой. Эдди и мой юридический отдел подготовили все необходимые документы. Я ждал в офисе, чтобы убедиться, что обе стороны начали переговорочный процесс. Я с легкой душой прибыл в девять. Это был знаменательный день. Груз на моих плечах ослаб немного. Я хотел вернуться домой и увидеть мою семью. Я хотел поцеловать своих детей и заняться любовью с моей женой. Я не пробовал ее месяцами. Как только мы окажемся одни, я сорву ее одежду и буду трахать ее до тех пор, пока ни один из нас не сможет ходить. Блядь, да, мой член напрягается от одной мысли, что её большие сиськи подпрыгивают, когда я раздеваю ее в постели.

Я был в нескольких кварталах от моего дома, когда Адель, Мама Эм, позвонила мне:

- Привет, Адель. Как вы? - сказал я, все еще думая о том, что я планировал наконец-то сделать с её сексуальной дочерью.

- Льюис, ты говорил с Эмили сегодня?

- Я буду дома через несколько минут, я скажу ей, чтобы она позвонила вам. Ее телефон иногда садится. Адель, просто попробуйте позвонить на домашний. Она должна быть дома. - Повисла пауза, и я услышал, как Адель сделала глубокий вдох.

- Льюис, Дженна только что сказала нам, что Эмили ушла после обеда. Она позвонила и оставила мне сообщение несколько часов назад. Я была в с пациентами, так что я не могла ответить. Она сказала, что уезжает на некоторое время, и что мне не стоит беспокоиться.

Ее слова не сразу дошли до меня. Что она имела в виду? Как это Эмили ушла?

- Куда она делась?

- Никто не знает. Она попросила Дженну сегодня во время обеда, чтобы та приглядела за детьми для нее, пока её не будет. Льюис, я не знаю, какие есть проблемы у тебя и моей дочери, но мы очень обеспокоены.

Слова матери Эмили, в сочетании с плачем, заставили почувствовать, будто меня расстреливают. Я ощущал, как воздух медленно всасывается из моего окружения. Я заехал домой и встал, глядя на дверь и на самом деле не веря тому, что говорит Адель.

- Адель, я только что вернулся домой.

Я шёл вверх по лестнице, когда Адель открыла входную дверь, чтобы впустить меня в мой собственный дом. Я вижу, что она плачет. А я все еще держал телефон возле уха ... до сих пор не веря. Почему моя жена ушла, не сказав мне? Почему она оставила нас? В подвешенном состоянии медленными движениями и в панике происходящего, я вошёл в мой дом и встретил родных Эм, находящихся в неведении. Ее сестра и муж, все ждали от меня ответа с вопросительным выражением. Они расстроены, но я чувствовал гнев от Дженны.

- Дженна, где Эмили? Почему ты не позвонила мне раньше, чтобы рассказать мне, что она уходит?

Дженна слезла с дивана и передала маленькую Рене Майку, после чего быстро направилась ко мне, как загнанный зверь.

- Если бы ты не был слишком занят, обхаживая свою подругу на площади, ты бы знал о местонахождении своей жены, подонок, - она будто шипела на меня.

Я чувствовал, что весь мой мир рухнул. Я даже не мог сделать столь необходимый вдох. Я уверен, что боль, стягивающая мою грудь, являлась началом сердечного приступа.

- Нечего сказать больше? Что это? Царствование Моей сестры как твоей Королевы закончилось. Что случилось? Ты только предпочитаешь дев, что молоды и наивны? Не можешь просто наслаждаться тем, что у тебя есть ... правда, Льюис?

Я не мог говорить; мой мозг выключился. Каждое слово, что говорила Дженна, чувствовалось как топор, рубящий меня пополам. Я смотрел на Майка, который смотрел на свои ноги и не отвечал на мой взгляд. Блядь, приди в себя, Льюис. Скажи им, что происходит. Все, о чем я могу думать в этот момент, это то, что если я умру прямо сейчас, Эмили подумает, что я изменял ей. Как она могла подумать, что я когда-нибудь захочу кого-то, кроме нее? Эмили. Боже, Эмили. Мне нужно найти ее. Мне нужно сказать ей. Это все ошибка. Где моя жена? Я почувствовал прилив адреналина, который ворвался в мое тело, как удар. Я сделал глубокий вдох и начал отходить назад.

- Дженна, я люблю Эмили больше всего и никого больше. Я бы никогда не предал ее или причинил ей боль намеренно. - Подумай Льюис ... блядь думай ...

Я продолжал:

- Я был на Площади на закрытой сделке со вторым богатым человеком в России. Его дочь, Александра, вела переговоры сделки от его имени. После того, как я получил достаточно денег, чтобы спасти мою гребаную компанию от банкротства, я предложил Александре поездку в ресторан на Верхнем Ист-Сайде. Он был по пути к офису, черт возьми! Где? Как? Черт!

Я смотрю на Майка, чтобы получить столь необходимую поддержку. Но не получаю никакой помощи. Он, очевидно, имеет сомнения тоже. Блядь, мне нужно поговорить с ней.

- Куда она пошла, Дженна? Я должен сказать ей, что это не то, что было на самом деле. Что она сказала? Черт, как же она могла так подумать о том, что видела?

Дженна посмотрела на своих взволнованных родителей, прежде чем ответить мне.

- Она видела, как ты выходил из лифта на площади с этой высокой брюнеткой. Она также видела вас обоих, садящихся в твой автомобиль. Льюис, я попробовала, поверь мне, я пыталась сказать ей, что это не то, что она думает, но я никогда не видела мою сестру в таком состоянии. В её глазах была паника, потеря, но страшно было то, что она была спокойна. Она сказала, что ей нужно уехать на некоторое время, чтобы подумать. Что-то в её жизни должно было измениться. Она хотела, чтобы мама и я были здесь с Роуз и Эриком в то время как она уедет.

Нет. Нет, нет, ради Бога, нет. Этого не может быть.

- Как давно она ушла? Мне нужно, найти ее.

Я думал, что я собираюсь получить сердечный приступ. Мой мозг паниковал. Мое сердце не билось должным образом. Мне нужна моя жена. Дженна снова заговорила:

- Почему ты ведёшь себя так, как будто ничего не знаешь об этом? Эмили сказала, что у вас давно возникли проблемы. Я видела ее состояние в последние пару месяцев. Я ничего не сказала, потому что я полагала, что это было связано с финансовыми проблемами. Майк сказал мне, что они у тебя были.

Я смотрю на Майка. Всё, что я получаю в ответ, это жалость в глазах и то, что он пожал плечами. Большое спасибо, чувак.

- Она ничего не знает о банкротстве. Я не хотел, чтобы она беспокоилась. Дженна, нам нужно найти ее. Она не может находиться одна и думать о том, что я сделал.

Я выхожу из гостиной в свой кабинет. Я набираю ее номер. Но не получаю ничего, только ее голосовую почту снова и снова. Я открываю записи камеры наблюдения, пытаясь понять, когда она ушла. На экране ее личный водитель. Я замечаю ее, обнимающую и целующую Эрика в игровой комнате, укачивая его, как ребёнка. Я приближаю камеру и вижу, что она плачет. Мои слезы тоже начинают падать. Моя жена оставила своих детей и меня. Она думает, что я ее не люблю. Как она могла подумать, что я с Сашей? Она видела Филиппа, тоже? О Боже, о Боже. Она видела, как он выходит на несколько минут раньше, прежде чем я. Нет, она не может так думать. Я хочу умереть, бля. Это не может происходить.

Я нахожу ее по камере наблюдения, лежащей на полу в ее гардеробной. Она плачет. Я не могу выносить это дерьмо больше. Я не переживу, если она оставит меня. Я набираю ее номер в двадцатый раз; ничего, только ее красивый голос с просьбой оставить ей сообщение. Детка, пожалуйста, ответь, я повторяю снова и снова в своей голове. Где ты, Эм?

Я набираю еще одного человека. Если кто-нибудь и знает, что происходит с моей женой, то это ее лучшая подруга, Сара. Мои руки дрожат, когда я набираю ее номер. Эм не могла остаться наедине со своими дурными мыслями, она обязательно с кем-нибудь, но поделилась бы.

- Сара, это Льюис. Ты знаешь, где Эмили? Она ушла во второй половине дня, и мы не можем связаться с ней. - Молчание. Сара, как правило, не может заткнуться, и теперь у нее есть информация о том, где моя жена, и она молчит. Черт! - Сара, поговори со мной. Мне нужно знать, где она. Мне нужно найти ее! Я волнуюсь.

- Льюис, Эмили и я действительно не говорили несколько месяцев. Я не говорила с ней сегодня.

- Чушь, я знаю, что этого не может быть, чтобы она ушла, не сказав тебе. Назови мне песню.

- О какой песни ты говоришь? Я только что сказала тебе, что я не разговаривала с ней.

- Сара, я не играю в игры. Я не дурак. Ты думаешь, я не знаю про это дерьмо, которое только вы обе делаете, с именованием песен, вместо того, чтобы разговаривать. Назови мне проклятую песню!

- «It Must Have Been Love» с Roxette. Она написала мне. Льюис, что случилось? Я не знала, что она ушла. Мы просто на самом деле не разговаривали друг с другом с момента моей свадьбы, а затем мой развод ...

Я пробил название этой песни в Google, чтобы прочитать проклятый текст, благодаря которому я могу теперь по крайней мере знать, что, блядь, моя жена чувствовала, когда она оставила меня. Лирика песни появляется на экране и мой мир замыкается на мне в сотый раз за сегодня. Слова этой песни вонзаются в меня один за другим. «Просыпаюсь в одиночестве» ... Я оставил её сегодня утром, я даже не попрощался. Она разбудила меня поздно ночью, и я просто проигнорировал её и её сон. Я нервничал перел встречей сегодня. Я не мог даже прикоснуться к ней, это была как рана в моей голове. Она попросила меня прикоснуться к ней, но я не мог. Я не заслуживал того, чтобы прикоснуться к ней сегодня утром. «Возможно, это была любовь, но это закончилось». Эм думает, что я ее не люблю; она думает, что она потеряла свою любовь. У меня поселилась эта боль в груди. Если я не найду ее, она будет где-то там, одна, думая, что я ее не люблю. Думая, что я изменял ей ... что между нами все кончено.

Я говорил с ее водителем. Он никуда не подвозил ее сегодня. Я вижу ее на видео, выходящую из дома в 16:10 дня, в руках у нее была небольшая сумка. Это хороший знак. Она не упаковывала большой чемодан. Может быть, она вернется к утру. Я набираю ее еще несколько раз. Все, что я получаю, это ее записанный голос. Я бы все отдал, чтобы услышать ее голос в живую прямо сейчас. Я должен найти ее. Я узнаю, что наши самолеты не были использованы. Я набираю номер компании кредитной карты, чтобы увидеть, использовала ли она свои карты, чтобы заплатить за номер в отеле или за билеты на самолет. Может быть, она в отеле Pierre. Или, может быть, она на полпути через весь мир. Мои легкие начинают сужаться. Становиться все труднее вдыхать достаточно воздуха.