— Если я буду и дальше льстить тебе, ты станешь тщеславной, — пошутил он, — и к числу всех прочих твоих достоинств, которые я в тебе обожаю, относится способность краснеть, когда тебе делают комплименты.

Произнося эти слова, он наклонился вперед, стараясь найти ее губы, и хотя в его намерения входил только легкий поцелуй, но стоило ему только прикоснуться к Чандре, как они оба ощутили непреодолимую силу, сближавшую их тела, словно магнитом.

Их тянуло друг к другу с каким-то яростным наваждением, которому невозможно было сопротивляться.

Лорд Фроум обнял Чандру и целовал ее, пока у нее окончательно не спутались все мысли в голове и думать дальше уже было невозможно.

Она могла лишь чувствовать, как его любовь накатывает на нее, подобно морским волнам, и она тонула в экстазе, который уносил ее в самые глубины океана.

— Я люблю тебя! Я люблю тебя!

У нее было такое ощущение, словно она выкрикивала эти слова всем своим телом, и когда наконец лорд Фроум поднял голову, в его глазах горел огонь, а сердце колотилось в груди так, что, казалось, еще немного, и оно выпрыгнет оттуда. Чандра посмотрела на него, и ей показалось, что любовь, которую они испытывали друг к другу, ослепила ее.

— Я должен дать тебе выспаться, — сказал он так, словно говорил с самим собой. — О моя дорогая, я хочу тебя! Ты нужна мне! Слава Богу, что нам не придется ждать слишком долго.

Он поцеловал ее снова, но очень нежно, а затем перебрался на свою койку, стоявшую рядом, и, повернувшись, долго смотрел на нее, прежде чем задуть свечу.

— Я… молюсь, чтобы Бог позволил мне всегда доставлять тебе такую же радость, как и сегодня, — прошептала Чандра.

— А я молюсь за то, чтобы мне удалось сделать тебя еще более счастливой после того, как ты станешь моей женой, — ответил он. — Такой же счастливой, как и я, потому что ты принадлежишь мне всецело, и никто никогда не сможет отнять тебя у меня!


В Байранию Чандра и лорд Фроум прибыли немного раньше, чем рассчитывали. Это объяснялось тем, что теперь дорога шла не на подъем, а на спуск и представляла собой самый легкий участок пути от Байрании до Катманду.

Цветы были еще более красивыми, а орхидеи росли в еще большем изобилии. Если вчера они еще не знали, как им укрыться от палящего солнца, то теперь деревья накрывали их своей спасительной тенью, дававшей прохладу.

Правда, здесь была и своя отрицательная сторона. По мнению лорда Фроума, густые заросли рододендронов и других кустарников могли послужить неплохим местом для засады. Ведь никто не мог поручиться за то, что грабители, охотившиеся за реликвией монастыря Сакья-Чо, оставили свои замыслы. Этими своими опасениями он поделился С Чандрой.

Механ Лал и второй индийский слуга, шедшие рядом с ее лошадью, были наготове. От их внимания не могло ускользнуть ни одно движение между деревьев или среди скал, которые время от времени почти нависали над дорогой.

Как бы то ни было, но им удалось добраться до Байрании, ни разу не подвергнувшись нападению. Дак-бунгало, в котором они теперь должны были остановиться, показалось Чандре чуть ли не роскошным дворцом.

Теперь она опять была в Индии, которую любила, и если бы ей предложили сочетаться браком в любой стране по ее выбору, то иной альтернативы для Чандры просто не существовало бы.

Багаж внесли в ту же спальню, в которой она провела ночь перед началом путешествия в Непал, но слуга тут же перенес чарпой в соседнюю комнату, а затем принялся заделывать досками окно, через которое еще не так давно Чандра услышала голос маленького мальчика, просившего ее поговорить с ламой.

Этим вечером вряд ли кому-либо понадобится вызывать ее из бунгало. Чандра уже заранее решила, что сразу же после ужина они с лордом Фроумом отправятся на поиски ламы Тешоо.

Она была уверена, что лама будет ждать ее под тем же деревом, где он ждал ее в прошлый раз.

Лорд Фроум уже предупредил ее, чтобы она ни в коем случае не покидала пределы бунгало без его ведома. В любом случае он должен был сопровождать ее везде, куда бы она ни пошла.

Предыдущей ночью у двери их комнаты, в коридоре, спал Механ Лал. Когда Чандра запротестовала, сказав, что он не должен находиться в таких неподобающих человеку условиях, лорд Фроум ответил:

— Хороший слуга всегда готов защитить своего хозяина.

Когда я показал Механ Лалу кукри, который обнаружил торчащим в твоей постели, он сам вызвался спать возле нашей двери.

Теперь же, пока Чандра переодевалась, Механ Лал ждал в коридоре снаружи, так что в случае, если какой-либо непрошеный гость вдруг и вздумал бы заявиться к девушке хотя бы через потолок, ей достаточно было позвать его.

Возможно, такие изощренные меры предосторожности были излишними. В то же время сознание того, что те, кто пожелает лишить монастырь Сакья-Чо его священного изумруда, окажутся бессильными сделать это, придавало уверенности.

Обед, или, точнее, ужин, был готов. Когда они ели обычные блюда — горячий суп, курицу и карамельный пудинг, — это меню вовсе не показалось Чандре приевшимся. Наоборот, она подумала, что ни одному французскому повару не удалось бы приготовить столь вкусную еду.

Она знала, что лорд Фроум был такого же мнения, потому что они не сводили глаз друг с друга, и на этом безмолвном языке взглядов могли сказать все что угодно, ведь этот язык выражал то, что чувствовали их сердца, и никто иной не был способен понять его. Он предназначался только для них двоих.

Допив виски, лорд Фроум произнес:

— А теперь, моя дорогая, пойдем вместе и посмотрим, удастся ли нам найти ламу Тешоо, который избавит нас от этого опасного камня. Я не успокоюсь ни на минуту, пока буду знать, что он у тебя и, следовательно, подвергает тебя смертельной опасности.

— С того момента, как ты узнал об этом, я была в безопасности. Во всяком случае, больше никто не покушался на мою жизнь, — возразила Чандра.

— Я не собираюсь полагаться на слепую случайность там, где речь идет о твоей жизни, — тон лорда Фроума был решительным, — и я уже сказал Механ Лалу и второму слуге, что они должны сопровождать нас до дерева, где будет ждать твой друг.

— Мне будет неловко являться туда с вооруженным телохранителем, — улыбнулась Чандра.

— Я уже объяснил тебе, что не собираюсь рисковать, — настаивал лорд Фроум. — Хотя я готов, моя дорогая, со всем вниманием отнестись к твоим доводам по широкому кругу тем, все же там, где дело касается твоей безопасности, я не стану слушать никаких возражений, от кого бы они ни исходили.

В его голосе слышалась такая любовь, что Чандра была не в состоянии продолжать спор. Она подошла к нему и нежно обвила руками его шею.

— Разве я могла представить себе, даже в самых смелых мечтах, когда я вошла в эту же самую комнату после приезда в Байранию, дрожа от страха перед твоей суровостью, опасаясь, что ты отправишь меня домой, что ты когда-либо будешь говорить мне эти слова?

Лорд Фроум крепко прижал к себе Чандру, и та спрятала свое лицо у него на груди.

— Именно это я и намеревался сделать, — признался он, — однако я боялся просрочить въездную визу в Непал, и слава Всевышнему, что он надоумил меня.

Он поцеловал ее, а затем сказал:

— Пойдем покончим с этим делом раз и навсегда. И тогда я попытаюсь поверить, что тобой не интересуется больше никто, кроме меня.

Чандра подала ему руку, и он поднес ее к своим губам.

— И я надеюсь, что в будущем ты тоже не будешь интересоваться никем, кроме меня, — добавил он. — Ведь я должен признаться, что уже начал ревновать тебя к этому изумруду, и поэтому одному Богу известно, какие чувства я буду питать к любому мужчине, которому вздумается хотя бы взглянуть на тебя!

Чандра издала смешок, затем произнесла тихим голосом:

— Если в мире и существуют другие мужчины, кроме тебя, я их просто не смогу увидеть.

По выражению на его лице она поняла, что ее слова доставили ему большое удовольствие. Лорду Фроуму стоило огромных усилий отказаться от желания запечатлеть на ее губах еще один поцелуй, однако он все же сдержался, и, взяв Чандру за руку, повел ее на веранду.

Там к ним присоединились оба слуги-индийца, которые пропустили их вперед и пошли в нескольких шагах сзади.

Пробираясь через кусты, лорд Фроум и его спутница двигались к деревьям, которые стояли на краю сада, окружавшего бунгало.

Когда кусты поредели, Чандра убедилась, что она не ошиблась в своих предположениях относительно места, где ее должен был ждать лама.

Он действительно был там и сидел в своей обычной позе, выпрямив спину. Его пальцы перебирали деревянные четки, свисавшие с пояса.

Тропинка закончилась, и Чандра с лордом Фроумом оказались в паре шагов от ламы. Девушка сложила руки ладонями вместе и подняла их пальцами ко лбу.

— Приветствую тебя, моя дочь, — сказал лама, — и тебя, мой сын. Молитвы тех, кто обитает в монастыре Сакья-Чо, не остались без ответа, и наше достояние вернулось к нам.

— Я принесла его вам, — произнесла Чандра, снимая через голову тесемку, к которой был привязан маленький замшевый мешочек.

Она протянула его ламе, который забрал его у нее. Вместе с драгоценным содержимым он тут же исчез в складках мантии из плотной, похожей на одеяло ткани. Затем лама сказал:

— Я говорил тебе, что ты будешь надежно защищена и что доброе дело, которое ты совершишь, вернув нам нашу реликвию, принесет тебе счастье, которое ты ищешь. Я вижу, что мое предсказание сбылось.

— Еще как сбылось! — подтвердила Чандра, нежно посмотрев на лорда Фроума.

Лама кивнул так, как будто он уже знал об этом еще до их прихода, и произнес:

— Будет счастлив и ваш достопочтенный отец, когда он приступит к переводу» Песни небесной души «.

— Как вы узнали, что мы нашли ее? — удивилась Чандра.

— Эти вещи известны, — ответил лама, — как известно и то, что он освободится от забот материального мира. У меня здесь подарок для него, который я вас прошу передать вместе с благодарностью от настоятеля и всех тех, кто возносит молитвы в монастыре Сакья-Чо.