— Подождите минуту, — сказала она, услышав яростный лай.

— Кажется, собака что-то загнала в угол, — предположила Бетти.

— Видимо, это Топаз, — объяснила удивленная Кара. Обычно старый пес был слишком апатичным, чтобы на что-то лаять.

— Вы хотите выяснить, в чем дело? — спросила Бетти.

— Наверно, я должна. Если вы согласны отложить встречу с мужчинами… — Конечно, дорогая.

— Вы нравитесь мне все больше и больше, — засмеялась Кара.

— Тогда идите, выясняйте, что там случилось. Я тем временем еще раз погляжу ваше меню.

— Я быстро.

Сняв обувь, Кара сбежала по лестнице на пляж. Малая вода прилива увлажнила песок, и он приятно холодил ноги. Топаза она нашла под настилом. Поза угрожающая, шерсть на спине дыбом, а когда появилась Кара, его лай стал еще неистовее.

— Спокойно, Топаз.

После напрасных уговоров она схватила пса за ошейник и заглянула в темноту под настил, пытаясь увидеть, что так его рассердило. Объект собачьей ярости выглядел большой кучей перьев, но, когда эта куча шевельнулась и захлопала крыльями, Кара поняла, что там находится какая-то громадная птица.

Она попыталась оттащить пса, однако тот, упершись лапами в лесок, не двинулся с места. Его лай перешел в негромкое угрожающее рычание.

— Проклятие! — выругалась Кара, решив, что только Ник может помочь. — Стоять, Топаз.

Пес вроде бы не выказывал намерения приблизиться к добыче! Очевидно, страшен только его лай, а не зубы, поэтому она успеет найти и привести Ника.

Взбежав на одном дыхании по лестнице, Кара влетела в бар, где Ник общался со своими приятелями-рыбаками.

— Извините, что помешала вам, но Топаз загнал кого-то под помост.

— Думаю, это еще один из твоих пеликанов, — нараспев произнес краснолицый рыбак. — Ладно, сынок, погляди, что там стряслось.

— Он совсем не выглядит как пеликан, — сказала Кара, идя вслед за Ником. Она представила себе грациозных птиц, круживших в голубом небе Флориды. — Он, правда, громадный и…

Проигнорировав ее лепет, Ник схватил висевшую на стене бара сеть, потом открыл выдвижной ящики достал оттуда нечто похожее на плоскогубцы.

— Вы идете со мной? — спросил он.

— Конечно.

— Тогда вперед. — И он вышел. Кара последовала за ним. Пес стоял как вкопанный, зато птица (если это действительно была птица) неистово билась.

— Хороший мальчик. Так и стой, Топаз, — приказал Ник. Собака припала к земле, не сводя глаз с добычи.

— Кто там? — спросила Кара.

— Пеликан. Он поймался на рыболовную удочку, — ответил Ник. — Возможно, крючок у него в крыле.

— Что вы делаете? — удивилась она, когда он поднял сеть и описал ею широкий круг.

— Собираюсь поймать его сетью и приготовить на ужин, — усмехнулся он.

— Ник!

— Черт возьми, Кара, ну и что я, по-вашему, делаю? — Он набросил сеть на птицу, которая, содрогнувшись, издала жалобный крик. — Вы хотите помогать или стоять здесь и ужасаться?

Кара шагнула вперед.

— Конечно, я помогу… если вы скажете, что делать, — процедила она.

— Крепко держите его, пока я найду крючок.

Птица не шевелилась, парализованная болью. Сначала Кара держала ее осторожно, потом крепче, одной рукой обхватив тело, а другой, сжимая для страховки длинный клюв.

Ник тем временем перебирал ее перья.

— Вот он. В крыле, — сказал он. — Теперь держите крепче.

Он быстро отрезал и вытащил крючок, птица вздрогнула, потом успокоилась.

— Я думаю, инфекция не попала в крыло, но следует удалить всю леску.

И он начал резать ее кусачками. Его сильные загорелые руки с длинными пальцами действовали мягко, и умело, освобождая запутавшегося пеликана.

Но Кара вдруг поймала себя на том, что смотрит больше на его лицо, чем на руки. Оно было сосредоточенным, насмешливая ухмылка, которую он, видимо, приберегал специально для нее, теперь исчезла без следа. Лицо приобрело нежное, заботливое выражение. Нечто доброе и человеческое проступило в нем. Ник, который сейчас так самозабвенно ухаживал за беззащитной птицей, совсем не похож на того Ника, который постоянно препирался с ней из-за каждой мелочи.

Руки у Кары болели от напряжения, а когда пеликан обрел свободу, его стало еще труднее держать, но она не сдавалась.

— Очень хорошо, — сказал Ник, и она не поняла, относятся его слова к ней или к птице. Затем он впервые после всей операции посмотрел на Кару. — Можете отпустить. Теперь давайте поглядим, сумеет ли он летать.

Ник встал и понес своего подопечного к кромке воды. Кара пошла за ним. Следом трусил весьма заинтересованный Топаз. Сняв с пеликана сетку, Ник подбросил его в воздух.

Мощные крылья сразу развернулись. Пеликан взмахнул ими, поднялся выше, сделал круг и устремился к небу. Топаз с восторженным лаем кинулся вдогонку, разбрызгивая воду, а Ник с Карой наблюдали за птицей, пока та не скрылась из виду.

— Спасибо, — наконец сказала Кара. — Я увидела нечто особенное.

— Такое случается нередко, — ответил Ник. — Пеликаны запутываются в снастях и приманках. Не всем так везет, как сегодня нашему другу. Очень быстро начинается заражение, и они умирают. Или крючок попадает им в глаз…

— Какой ужас, — с дрожью произнесла Кара.

— А полуслепой пеликан не может при ловле рыбы конкурировать со своими здоровыми друзьями.

Снова начался прилив, и вода уже доходила им до лодыжек.

— И что делать, чтобы сохранить птиц?

— Не так много. Хотя мы пытаемся объяснять рыбакам, приходящим в наш бар, что нужно беречь пеликанов… и ламантинов тоже. Мы теряем многих из-за лодочных гребных винтов.

— Я никогда об этом не думала, — призналась Кара.

— Да. Что очень плохо. Мы должны больше о них заботиться. В конце концов, океан главным образом принадлежит им, они его хозяева.

Кара лукаво смотрела на Ника, склонив голову набок и насмешливо приподняв брови, отчего на лбу у нее образовалась легкая морщинка.

— Мне не очень нравится, — сказал он.

— Что?

— А то, как вы на меня смотрите. Будто я — один из морских экземпляров. Только без перьев.

— Извините. Просто я… — Она попыталась собраться с мыслями. — Меня удивило, что вы… что вы проявляете такой интерес.

— К чему? — Глаза у него сверкнули.

— К пеликанам, разумеется.

А что еще она может иметь в виду, подумала Кара.

— Удивились, что я, в самом деле, проявил доброту и порядочность? По-вашему, было бы намного уместнее, если бы я убил птицу лопатой?

— Нет, конечно. Я хотела сказать…

Кара вдруг засомневалась, что ей импонирует ранимая, человеческая сторона Ника, ведь она совершенно не вписывалась в созданный ею образ ее партнера.

— И часто вы спасаете их? — спросила она, не зная, что еще сказать.

— Всякий раз, когда представляется такая возможность, — ответил Ник.

— Это… это же…

— Что, Кара?

Он шагнул к ней. Воздух был горячим и неподвижным, не ощущалось даже легкого дуновения ветерка. Она видела капельки пота у него на лбу, чувствовала его дыхание.

— Это очень мило с вашей стороны, — наконец выдавила она.

Ник засмеялся. Она хотела отвести глаза, но его взгляд гипнотизировал ее. Вернувшийся Топаз растянулся возле них, но Кара, скорее, почувствовала его присутствие, ибо видела она только Ника.

— Я — милый парень, — нежно сказал он, погладив ее по щеке. — Вы не знаете меня? — Она покачала головой. — Вы действительно ничего обо мне не знаете, Кара. А я знаю о вас многое. Например, я знаю, что именно вы думаете обо мне.

— Ошибаетесь, я не…

— Нет, я знаю, — перебил он ее.

— Я уже говорила вам…

Он опять не дал ей договорить.

— Ваши слова не имеют значения, Кара. То, что вы говорите, и то, что вы думаете, зачастую разные вещи.

Она хотела ответить ему остроумной репликой, по слова застряли у нее в горле. Он стоял так близко, слишком близко, даже касался ее плеча рукой.

— Сейчас вы думаете, — прошептал Ник, — что я не такой уж плохой парень. Вас интересует, не ошиблись ли вы, составив определенное мнение обо мне. Вы задаете себе вопрос, не могли бы мы стать друзьями.

— Ну… — растерянно пробормотала Кара.

— И вы гадаете, не могли бы мы стать больше чем друзьями, — настаивал Ник.

— Ничего подобного я не думаю, — возразила Кара.

— Нет, думаете, — не отступал Ник.

Похоже, они всегда только и делают, что отрицают слова друг друга. Но теперь складывается ситуация намного опаснее, чем прежде. Теперь речь идет об их чувствах… друг к другу.

— Возможно, сейчас вас даже занимает мысль, что будет, если я вас поцелую, — не унимался Ник.

— Не обольщайтесь. У вас слишком разыгралось воображение, — процедила Кара, отступая от него.

К несчастью, дальше отступать было некуда — только еще глубже зайти в воду и еще глубже увязнуть в мокром песке. Оставалось вернуться к Нику, стоявшему на относительно твердом месте.

Он тут же принял ее в свои объятия и прижался губами к ее губам. Поцелуй сразил Ника, словно удар молнии. Все его бойкие речи уже не имели никакого значения. Одна Кара. Ее губы были мягкими и нежными. Он чувствовал их влагу, тепло ее тела, ее грудь возле своей груди. Его руки еще крепче обхватили ее. Он пропал.

Кара не только не сопротивлялась, но с удивлением вдруг осознала, что тоже целует его. Оба не замечали ни воды, заливающей им щиколотки, ни Топаза, который терся об их ноги. Они продолжали обнимать друг друга и не могли остановиться.

— Нет! — внезапно крикнула она и с силой топнула ногой, как будто стояла на твердой земле. — Нет! Я не хочу вас целовать!

Но, говоря так, Кара знала, что давно ждала столь неистового проявления чувств.