Это письмо Клайд с Люси получили за несколько недель до их разговора насчет слуг, и с тех пор от Кэри не было ни весточки. Наверное, они с Савоем до сих пор гостят у де Шане, если, конечно, не вернулись в Париж, чтобы пополнить вышедший из моды гардероб Кэри; в любом случае, было совершенно ясно, что они останутся в замке на сезон охоты. Значит, вряд ли вернутся домой к Рождеству, а Клайд с Люси втайне надеялись, что молодожены приедут ранней осенью. Кроме того, это письмо во многих отношениях вселяло беспокойство, и Люси с Клайдом, оба, волновались, причем не признаваясь друг другу в своих тревогах, которые были довольно разными. Привыкшие к взаимному доверию, на этот раз они сочли нужным не обмениваться своими тревожными мыслями друг с другом.

* * *

Когда идея Люси о слугах в новом доме была «предъявлена на рассмотрение» миссис Винсент, последняя сказала, что это превосходно. Еще она добавила, что у нее просто от сердца отлегло, когда она узнала, что Люси проявляет такую огромную заботу по поводу комфорта Кэри и Савоя. Лично ей хотелось бы побольше времени проводить в Новом Орлеане; она считает, что обязана делать это из-за Арманды. Хотя не только естественно, но и вполне понятно, что Арманда так долго горевала и будет еще долго горевать по умершему жениху, все же, наверное, для такой молодой девушки было бы огромной ошибкой навечно похоронить свое сердце. И миссис Винсент считает, что если Арманда начнет побольше выходить в свет, то, вероятно, познакомится с кем-нибудь, кто привлечет ее внимание и будет достоин ее.

Люси всей душой соглашалась с этим. До свадьбы дочери она видела в Арманде лишь неутешную возлюбленную, но в скором времени ей тоже начало казаться, что дни безутешной скорби девушки, видимо, сочтены. И вправду Арманда по-прежнему была красавицей — с каштановыми волосами, огромными карими глазами и очень светлой кожей, которой отличался и ее брат. Однако ей уже двадцать восемь, и ее красота может рано угаснуть, если не помочь ей расцвести посредством замужества и материнства. И, поскольку по соседству с плантацией явно чувствовалась нехватка подходящих молодых людей, то, похоже, вполне логичным выходом был Новый Орлеан. Люси горячо заверила миссис Винсент, что сделает все возможное, чтобы по возвращении из странствий молодожены нашли самую теплую заботу и комфорт. Когда слугам рассказали об их переходе в новый дом, они, как Клайд и предвидел, пришли в восторг от такого известия. И вскоре Люси стала часто заходить в дом Кэри, снабжая его всяческой провизией и прилагая много сил, чтобы еще лучше украсить его. Поскольку Кэри, любившая собирать цветы для развлечения и украшения комнат, искренне призналась, что она не относится к девушкам, разбирающимся в садоводстве, Люси намеревалась лично заняться разбивкой парка для дочери.

Люси послала Кэри письмо, где просила ее написать, как идут дела. В душе Люси надеялась этим письмом вызвать в дочери желание встретиться с матерью очно. Однако весьма короткое ответное письмо, написанное явно в большой спешке, не указывало на признаки такого желания у Кэри. Она, разумеется, обрадовалась вестям о будущем парке вокруг ее дома, но ее интересовало, помнит ли папа, что особенно ей хотелось иметь летний домик, похожий на бельведер в Сорренто. Теперь ей хочется иметь такой домик больше, чем когда-либо, ибо он станет напоминать ей о красивой летней беседке возле замка. Естественно, у них не будет полного сходства. Но, кстати, она решила назвать свой дом Монтерегард, а не Туника, как предложил папа. Она не находит ничего романтического в этом индейском слове, даже несмотря на то, что это название ассоциируется с местностью. К тому же название Монтерегард будет все время напоминать ей о самых счастливых днях в ее жизни.

В своем ответе Люси успокоила Кэри насчет летнего домика: она прежде не упоминала о нем, поскольку полагала, что Кэри восприняла бы как само собой разумеющееся то, что все ее пожелания касательно дома будут выполняться Этьеном Маре, который во всех деталях воспроизвел летний домик в Сорренто. А находится домик в дальнем конце сада и расположен просто идеально, поскольку станет поводом для коротких прогулок. Люси была уверена, что Кэри обрадуется этому. А что касается названия, то, разумеется, Кэри имеет полное право назвать домик так, как ей угодно. Люси опустила то обстоятельство, что Клайда немного разочаровал отказ от названия Туника…

На Рождество от путешественников пришла телеграмма с праздничными поздравлениями, а перед самым Новым годом Клайд с Люси послали молодым ответную телеграмму, в которой поздравили их с годовщиной свадьбы. Но поскольку в рождественской поздравительной телеграмме от молодых не было даже упоминания о намерении вернуться домой, то стало ясно, что на Новый год они тоже не приедут. Когда Винсенты с Бачелорами по обычаю вместе встречали Новый год, мистер Винсент заговорил об этом.

— Надеюсь, никто из вас не сочтет меня скрягой, — произнес он, сперва посмотрев на Клайда, потом на Люси, — но я написал Савою письмо, где сообщил ему, что не намерен больше оплачивать его путешествие в Европу… начиная с данного момента, я хочу сказать. Их нет дома уже год, и, на мой взгляд, Савой слишком надолго утратил связь с тем, что происходит на плантации… если не считать потраченных им средств, вырученных с нее… да, да, он действительно очень задерживается. И потом, мальчик чрезвычайно расточителен. Буду с вами совершенно откровенным, он исчерпал свой аккредитив всего за полгода. И попросил меня о втором. Я выполнил его просьбу. Теперь же, когда он просит меня о третьем, я приказываю ему возвращаться домой.

— Вот именно, словно Савой — наш единственный ребенок! — поспешно вмешалась миссис Винсент. — На святки Арманда хочет поехать в Новый Орлеан и остаться там до Марги грас[42]. Да и мне хотелось бы отправиться с ней. Ведь столько времени прошло с тех пор, как мы проводили в городе весь карнавальный сезон. Послезавтра мы с ней планировали уехать из Виктории, и к нам присоединится Ламартин, как только покончит с помолом. Разумеется, мы были бы очень рады, если бы и Савой с Кэри приехали к нам и остались на бал, хотя бы на один. Им тоже это, несомненно, понравилось бы. Но раз его отец собирается уехать, то, наверное, вдвойне важно, чтобы Савой большую часть времени проводил на плантации. И хотя мы очень не любим постоянно твердить об этом, но тут вопрос расходов. Желательно, чтобы Арманда хорошо развлеклась в Новом Орлеане, к тому же ей не мешало бы обновить гардероб. Кстати, не исключено, что может возникнуть вопрос о ее приданом. Нам придется обеспечить и его.

Бачелоры заверили гостей, что они прекрасно понимают их и полностью с ними согласны.

Позднее, оставшись одни, Клайд с Люси разговорились более откровенно. Клайд сказал, что во всем виноват он; если бы он так сильно не потакал всем прихотям Кэри, то, наверное, девочка не стала бы такой расточительной. Он сам показал ей дурной пример, и вот… Им обязательно нужно дать ей понять, что они находятся на грани разорения, и надо помешать ей довести своего супруга до неразумных действий. Но это еще не все, отозвалась Люси, большая любезность со стороны миссис Винсент сообщить им, что она всегда рада принять Савоя с Кэри во время карнавала. Хотя, вне всякого сомнения, место Савоя — на плантации, где он должен оставаться во время отсутствия отца. И, разумеется, Кэри должна быть с мужем. Не пристало ей рассматривать жизнь как вереницу праздников и веселых мгновений, ибо жизнь — это не сплошная радость. Она уже достаточно взрослая, чтобы понять это. И, конечно же, нехорошо, что она до сих пор не задумалась о ребенке. Это разрешило бы столько всяких проблем…

Они проговорили в таком духе несколько часов. Но никто из них ни разу не высказал своих дурных предчувствий и опасений, а ведь у обоих на душе было очень неспокойно.

* * *

В начале февраля Савой и Кэри все-таки прибыли домой. Перед этим Савой написал отцу удрученное письмо, сообщив, что им не удалось зарезервировать билеты на немедленный рейс, но в конце концов все же повезло, и они взяли билет на «Ксению», которая шла из Бордо прямо до Нового Орлеана. Конечно же, они предпочли бы добираться домой на «Турени» — новейшем и самом быстроходном пароходе Французской пароходной линии, который шел от Гавра до Нью-Йорка, где они провели бы несколько дней, прежде чем добраться домой на поезде, однако это было бы сопряжено с дополнительными расходами. Савой понимал, что может вызвать негодование со стороны отца. Он и не помышлял отнестись к отцу неуважительно, но, как и Клайд, считал просто невозможным отказывать Кэри во всех ее прихотях, хотя, в отличие от Клайда, молодой человек еще не осознал, что подобного рода действия весьма и весьма неблагоразумны. Он продолжал утверждать, что Кэри, естественно, пожелает остаться в Новом Орлеане до Марги грас и только после они приедут домой. С лица Савоя не сходило гордое выражение при виде восторженных взоров, обращенных на Кэри во время балов. Она не пропускала ни одного бала и совершенно не задумывалась о том, что Арманде, может быть, не очень приятно видеть успех невестки, пользующейся намного большей популярностью, чем она.

Кэри и в самом деле вызвала сенсацию. Она всегда была модной, элегантной и красивой, однако теперь вокруг нее распространялась некая soignée[43], совершенно отсутствовавшая в ней ранее. Волосы она стала носить на новый манер: вместо завиточков, собранных чуть повыше затылка, теперь она зачесывала их наверх и завиточки со лба тоже зачесывала наверх, создавая, таким образом, высокий «помпадур», и эта ультрамодная прическа, абсолютное новшество для Нового Орлеана, весьма выделяла ее среди остальных девушек, которые, тоже будучи очень симпатичными, теперь не могли сравниться с ней в этой потрясающей неповторимости. Ее очевидное отличие от остальных юных представительниц женского пола усугублялось и самыми модными парижскими туалетами, которые показывали ее фигуру в самом выгодном свете, при этом прекрасно гармонируя с удивительного цвета волосами. Для каждого бала у Кэри находилось новое бальное платье, и всякий раз платье было моднее, изысканнее и причудливее предыдущего. К тому же она надевала очень красивые драгоценности, и с каждым разом их количество увеличивалось. Повсюду стали ходить разговоры о том, что некоторые наряды Кэри Винсент стоят намного дороже, чем это было принято или прилично для молодой замужней женщины. Правда, эти разговоры не дошли до Савоя, а спустя некоторое время вовсе прекратились.