Я направляюсь в уборную, а пассажиры по пути забрасывают меня вопросами:

— Родила?

Я радостно сообщаю одному за другим:

— Родила!

Пассажиры с верхних полок свешивают голову и интересуются:

— Мальчика или девочку?

— Здорового мальчика!

— О! Поздравляем!

— Спасибо, спасибо!

Я так рада, словно только что родился мой малыш. Весь поезд охвачен радостью, а тётушка специально встаёт и достаёт из багажа чайные яйца[23].

— Вы должно быть устали. Подкрепитесь. — Я отказываюсь, но она отдаёт мне целый пакет. — Если не будете сами, передайте их доктору от меня. Вы провели на ногах полночи. Вам пришлось нелегко!

Кто сказал, что современное общество очерствело? Мы все здесь друг другу незнакомцы, но отнеслись друг к другу с теплотой. По дороге из уборной я натыкаюсь на проводника, и он уводит меня в вагон-ресторан.

— Вы должно быть голодны, полночи провели на ногах. Поешьте горячего супа. Вы это заслужили.

— А мать с ребёнком…

— О них есть кому позаботиться, не волнуйтесь.

Повар вагона-ресторана специально готовит для нас лапшу с яйцом. Как у беременной у меня отменный аппетит, и я наедаюсь до отвала. Доктор тоже уплетает лапшу за обе щёки. Я отдаю ему пакет с чайными яйцами.

— Мне дала их тётушка. Она сказала, что вам пришлось нелегко и я должна вас угостить.

Доктор очень тронут этим жестом. Он съедает одно яйцо, а остальное отдаёт проводнику, прося поделиться со всеми.

— В моём родном городе по рождению ребёнка принято есть чайные яйца, — произносит он с сычуаньским акцентом.  Он говорил, что работает с пандами на базе в Волуне. Это работа моей мечты, поэтому я пользуюсь возможностью и расспрашиваю:

— Растить панд весело?

— Весело. Иногда они капризничают, иногда слушаются Могут подойти, если их позовёшь. Временами они похожи на маленьких детей.

Я замечаю, что ему уже за сорок, и интересуюсь:

— А у вас есть дети?

— Девятиклассник, отличник. — Он ненадолго замолкает. — У него были высокие брови. — Он говорит как гордый отец, а затем смолкает и признаётся: — Он погиб вместе с матерью в майском землетрясении[24]. Их больше нет.

Я сижу как громом поражённая и могу лишь тупо пялиться на него, не зная как его утешить. Он бессознательно потирает пальцами край миски.

— Двенадцатого я работал на базе. Он с матерью находился в городе, у них не было шансов выжить.

Десятки тысяч погибли в этом землетрясении, распалось множество семей. Я со слезами на глазах смотрела трансляцию в прямом эфире. Кровь гуще воды, я пожертвовала деньги, но никогда не встречала жертв землетрясения. Я и подумать не могла, что столкнусь в поезде с человеком, который потерял жену и сына в этой трагедии.

 — Как только толчки прошли, я сразу же бросил проверять панд. Я должен был перевезти национальное сокровище в безопасное место, и только когда панды оказались в безопасности, у меня появилось время вернуться домой и узнать, что с родными. Дорога была перекрыта, и я пошёл в город пешком, но в конце пути меня ждал лишь разрушенный дом. Все дома рухнули, школы в первую очередь. Но я всё равно питал крупицу надежды. Мой сын ведь такой хороший спортсмен, он даже как-то занял первое место в уездных соревнованиях по спринту, но он не смог спастись. Я даже тела его не нашёл…

Я не знаю что сказать, но лицо врача озаряет улыбка, словно она может скрыть стоящие в слезах глазах.

— Всё нормально. Человеческая жизнь, она такая короткая, а для чего? Для того, чтобы мы прожили эту жизнь достойно. Если мой ребёнок и жена на небесах узнают, что я настолько сломался, что потерял волю к жизни, они не смогут быть счастливы. Сегодня мы помогли новой жизни появится на свет. Даже в поезде он родился здоровым! Нет ничего лучше увидеть, как в этот мир приходит новая жизнь.

Мои руки машинально ложатся на живот. Смысл жизни в том, чтобы не сдаваться. Нужно быть упрямым до конца. Некоторых вытащили из-под завалов спустя сто часов. Парень, который первым делом после спасения сказал, что «хочет колы», не терял оптимизма. Школьник смог спасти двух своих одноклассников[25]. Они не сдавались, не теряли надежды, и даже обычный врач, пережив такую утрату, не сломался.

Мои беды ничто по сравнению с этим.

Из-за одной опухоли в мозге я не должна отказываться от новой жизни. Я творец, этот ребёнок — моя плоть и кровь. Он дар Божий, поэтому я не могу опустить руки.

Неожиданно узнав, что я больна также, как и сестра, я потеряла почву под ногами, не захотела делать выбор, поэтому и сбежала. Как и прежде, стоило столкнуться с трудностями, как я развернулась убежать, спрятаться от действительности. Я слаба и напугана. Я боюсь не справится, боюсь, что все мои усилия ничего не дадут. Но на этот раз всё по-другому. Бог дал мне свой самый ценный дар. Он подарил мне малышка, крошечный эмбрион, который день изо дня растёт в моём теле.

Если я смогу родить… сердце готово оборваться. Если я смогу взять на руки своего малыша, это будет такое счастье, что и представить страшно. У меня будут ребёнок, который назовёт меня матерью. Представить не могу каким он будет, моя будущая плоть и кровь… Я хочу любоваться, как он будет расти день ото дня. Я хочу увидеть, как он проживёт счастливую жизнь.

Я хочу родить, как бы тяжело мне ни пришлось. Ради малыша я готова рискнуть всем. Я не сбегу. Ради него я не сдамся.

Я мать, и у малыша есть только я одна. Отдам кровь, пот, слёзы и сердце, чтобы подарить ему жизнь. Я потеряла мать в раннем возрасте, оставшись одна в этом мире, но я не дам своему малышу познать эту боль. Я никогда его не покину. Какие бы испытания ни ждали меня на пути, я его никогда не брошу.

Сойдя с поезда, я ловлю такси и еду искать жильё у риэлтора.

Пожелания у меня самые простые: хорошая среда и близость с самым известным в стране госпиталем нейрохирургии.

Я могу заболеть в любой момент. Не знаю, когда взорвётся бомба в моей голове. Опухоль может стать больше и сдавить нерв, или могут лопнуть кровеносные сосуды, поэтому я хочу жить рядом с больницей.

Решив проблему с жильём, я иду в госпиталь на консультацию к неврологу.

Должна признать, моё решение так пугает старого профессора, что он качает головой, пытаясь меня переубедить:

— Слишком опасно. Из-за беременности ваш организм вырабатывает разнообразнейшие гормоны и к тому же меняется внутричерепное давление… эти факторы могут простимулировать опухоль. Вы не можете так рисковать!

— Если я настаю на сохранении ребёнка, какова вероятность ухудшения здоровья?

Он немного думает и отвечает:

— Более семидесяти процентов… — Через две секунды он меняет мнение: — Восемьдесят, даже девяносто! Иными словами, это слишком опасно, не воспринимайте свою жизнь как шутку. Если очень любите детей, то усыновление — хороший выход.

Не будь у меня своего малыша, я бы усыновила. Но сейчас во мне растёт новая жизнь. Он делит со мной одну кровь и дышит вместе со мной. Как я могу от него отказаться и убить?

Даже если надежды практически нет, я буду бороться за последний шанс, даже если он составляет всего лишь десять процентов.

Будь сестра здесь, она бы обозвала меня дурой.

Я не так хороша как она, но я удачливее: в моём организме тоже скрывалась опухоль, но болезнь меня не атаковала.  Надеюсь, я буду сильнее её и благополучно рожу, чего бы мне это ни стоило. Я знаю, что у сестры осталось много сожалений: она не вышла замуж, не стала матерью и наскоро простилась с этим миром — поэтому я должна прожить эту жизнь за нас двоих. Я хочу прожить хорошую яркую жизнь и познать не только радости материнства.

Старый врач понимает, что я безнадёжна, и говорит:

— Обязательно приходите на приём по графику. При любом ухудшении самочувствия, немедленно обращайтесь в больницу.

Но мне никогда не узнать, связано ли это ухудшение с беременностью или опухолью.

***

Я живу в Шанхае совсем ничего и ещё не акклиматизировалась, так что каждое утро меня выворачивает наизнанку, а к обеду просыпается зверский аппетит. Мне бы так хотелось поесть тушёной свинины в коричневом соусе Чи Фэйфаня, а ещё мне не достаёт пекинских сливовых пирожных и других вкусняшек, которые я не могу здесь попробовать, а всего что можно купить в местных магазинах мне совершенно не хочется.

И все же я заставляю себя есть, чтобы не довести себя до истощения. Я скачиваю рецепты из Интернета и пытаюсь приготовить тушёную свинину, но все попытки безуспешны. Она либо подгорает, либо выходит резиновой. С горечью признаю, что из меня тот ещё повар. А сливовые пирожные мне передавал Лу Юйцзян от своей мамы. Они были ароматными и сладкими, но больше ни в чём особенными. Но теперь они мне даже снятся, и просыпаясь каждый раз я вижу слюни на подушке.

Из-за этих пирожных я скучаю по Лу Юйцзяну. И хотя моё мнение о нём не изменилось, у беременных свои причуды, так что я очень скучаю по этому козлу.

Я сплю до полудня и начинаю волноваться, чтобы поесть сегодня. И хотя у меня жуткий авитаминоз, я всё равно набираю вес. Меня разносит всё сильнее и сильнее. Я ем и блую, блую и ем, звучит тошно, но я всё равно набираю вес, что на брюках уже отлетела пуговица.

Иду в супермаркет и покупаю йогурт, , , . . Не пугайтесь всего что я накупила. У беременных зверский аппетит. Я не боюсь есть мороженые пельмени из магазина, нужно лишь выбрать начинку по вкусу и завернуть. Хотя я не умею делать пельмени, надо научиться, иначе как я буду растить ребёнка?