Сьюзен Кинг - Любовь цыганки

Уильям пересек комнату двумя широкими шагами и резко развернул ее к себе. Он привлек девушку, жадно всматриваясь в нее горящим даже в полумраке взглядом.

– Перестань, – произнес Уильям. – Я так не считаю. Говорю тебе: нельзя так необоснованно судить друг о друге.

Она смотрела на него. Подбородок приподнят. Плечи напряжены.

– Я привыкла слышать от мужчин, что они меня не хотят.

– Если привыкла, то в чем же дело? – зло бросил Уильям.

Девушка отвернулась.

– Но теперь, когда я открыла свое сердце тебе, оказалось, что ты меня тоже не хочешь… Мне… больно…

Слабый ее голос дрожал.

Громко выругавшись низким голосом, Уильям обхватил ее и крепко прижал к себе. Тело девушки оставалось таким же напряженным.

– Я хочу тебя, – произнес он. – О Боже! Я так сильно тебя желаю, что мне страшно из-за этого.

Чуть отстранившись, он обхватил ее голову руками и стал пристально вглядываться ей в лицо.

– Я к такому не привык. Я хочу тебя так сильно, что схожу из-за этого с ума.

– Так сильно? – прошептала Тамсина.

У девушки перехватило дыхание. Его печальный смех проник ей в самую душу.

– Мы знакомы всего несколько дней, а ты уже будто сожгла мою душу.

Девушка часто заморгала. Мужчина вслух произнес то, о чем думала она сама. Тамсина чувствовала, что жизнь ее сорвалась с оси и теперь катится в тартарары. Быть желанной для такого мужчины, вернув то любовное очарование, которое она испытывала всего несколько минут назад, – что может быть волнительней?

А потом девушка увидела в этом скрытую опасность, ту самую, которую Уильям предугадал чуть раньше ее. Она поняла, куда все это может завести, и согласно кивнула.

– Я тоже это чувствую, – прошептала Тамсина. – И что нам делать?

Мужчина прижался к ней лбом и зажмурился.

– Мы оба вспыхиваем, словно головешки, всякий раз, когда оказываемся поблизости. Одним это приносит счастье, а другим погибель. Пламя, которое зарождается в нас, слишком горячее…

Уильям умолк.

– И ты боишься, что оно быстро выгорит, – закончила за него Тамсина.

Вздохнув, мужчина отстранился. Он так и не разжал объятий, но теперь между ними образовалось небольшое расстояние.

– Я научился острожно относиться к подобным вспышкам страсти, – молвил он. – Я испытывал такое прежде и… потом было очень больно.

Тамсина уставилась на пол.

– Понятно, – произнесла девушка. – Ты любил Дженни, мать Катарины. Никто не сможет с ней сравниться… Прости…

Она отступила назад. Мужчина выпустил ее из своих объятий. Его молчание свидетельствовало о том, что он до сих пор не забыл другую, до сих пор любит ту, которая подарила ему дочь. Сердце Тамсины сжалось от душевной боли.

Ей хотелось расспросить Уильяма о Дженни, однако ей, возможно, неприятен был бы его ответ. На сегодня с нее и так довольно душевных терзаний. Ничему не суждено поколебать любовь, которую он испытывает к покойной матери своей дочери. Девушка ощутила укол ревности.

– Тамсина, – сокрушенно вздохнул Уильям. – Мы поклялись друг другу в преданности и дружбе. Я не опозорю себя, нарушив свое слово.

Тамсина смотрела в камин, в котором под слоем пепла светились угольки.

– Это позор или все же нет, если мы пойдем на поводу у тех чувств, которые между нами возникли? – спросила она.

Он стоял позади нее.

– Хороший вопрос, моя девочка, только ответить на него я не могу.

– Ты меня недавно желал, – произнесла девушка глухим голосом.

– И до сих пор хочу, – прикасаясь к ее спине, произнес Уильям, – но я не поддамся искушению ради твоего и моего блага.

– И потому, что мы решили расторгнуть наш фиктивный брак, – добавила Тамсина.

Мужчина помолчал еще немного. Его теплая рука по-прежнему касалась ее спины.

– Все слишком быстро случилось. Если что-то пойдет не так, пострадать могут не только мы, но и другие. Мы не знаем природы этого пламени и того, что судьба нам готовит. Не всегда разумно идти на поводу у судьбы.

– Думаешь, разумнее ей противиться? – спросила Тамсина.

– Да, – тихим голосом ответил Уильям, – пока мы точно не узнаем, чего от нас нужно судьбе. Я не хочу тебя обидеть, – глухим тоном прибавил он. – Я этого не хочу.

Вот только он уже ее обидел… Тамсина кивнула. У него хватило мудрости и терпения обуздать свою страсть. Ее же порывы оставались дикими, а ее страсти не хватало терпения. В одних отношениях он был ее зеркальным отражением, в других – ее наставником. Сегодня она многому у него научилась.

Тамсина вздохнула, осознавая, насколько же она устала и телесно, и эмоционально. Вся ее жизнь и чувства с тех пор, как она повстречала Уильяма Скотта, очень изменились. Девушка чувствовала, как новые эмоции расцветают в ее душе подобно бутончикам. Ей ужасно хотелось лечь, заснуть и проспать много часов, возможно, дней до тех пор, пока все уляжется и успокоится.

Усталым жестом она откинула волосы, спадавшие ей на лоб.

– Я тебе весьма благодарна, – произнесла она.

– Благодарна? За что? – недоверчиво рассмеялся Уильям.

– За то, что захотел меня, – тихим голосом молвила Тамсина. – Я благодарна тебе за доброту и терпение по отношению к… моему несовершенству, – повернувшись, девушка направилась к кровати. – Спокойной ночи.

Тамсина принялась складывать одежду и прочие принадлежности женского туалета, разбросанные по кровати. Уильям пересек комнату и остановился возле узкой двери, ведущей в малую спальню. Он посмотрел на нее. Девушка ощущала его взгляд, слышала его вздох, в котором явно чувствовалось, как его тянет к ней, однако не оглянулась.

Комната после его ухода казалась пустой и холодной. У Тамсины в сердце тоже была пустота, заполнить которую способен был только он.

В тонкой дымке лунного света, быстрые и молчаливые словно вороны, они скакали по холмам и вересковой пустоши, пока не достигли широкой и спокойной реки. Уильям остановил коня на поросшем травой берегу под сенью берез. Его жеребец тихо фыркнул. Сэнди и Джок остановили своих коней рядом. Трое мужчин молча ждали в лунном свете, проникающем сквозь листву деревьев.

По ту сторону покрытой легкой рябью воды, из темного леса показалась стройная фигурка в плаще с капюшоном и подошла к берегу. Остановившись, она огляделась и бросила три камня один за другим в воду. В тишине каждый всплеск отчетливо разносился в воздухе.

Это был заранее оговоренный сигнал. Джок повернулся к своим двоюродным братьям и коснулся каски, салютуя, а затем погнал своего коня к реке. Скакун перешел вброд реку, рассекая спокойную гладь. Джок направлял своего коня к противоположному берегу.

Девушка побежала ему навстречу. Полы плаща-накидки развевались у нее за спиной. Из-под капюшона показались рыжие волосы, заплетенные в косы. Джок слез с коня и снял с головы каску. В лунном свете засеребрились его светлые волосы. Ступив навстречу бегущей незнакомке, молодой человек принял ее в свои объятия. Девушка, казалось, растаяла в его руках. Они теперь одно целое, словно были неотделимы друг от друга.

Уильям отвернулся, чувствуя, как сердце сжимается в груди. Его одиночество ощущалось теперь острее, чем когда-либо.

– Поверь мне, – пробурчал Сэнди, – мы потеряли этого парня.

– Мы его не потеряли, это он кое-что обрел, – также тихо произнес Уильям.

– Да, нашел себе на голову английскую девчонку. Мы еще натерпимся из-за этого.

Сэнди, подобно Уильяму, внимательно вглядывался в темноту над вересковой пустошью. Затем он покачал головой в стальном шлеме.

– Она не просто англичанка, девчонка происходит из рода Форстеров. Она помолвлена с Артуром Масгрейвом. Джок говорит, что венчание назначено на завтра. Мы все накличем беду себе на голову, поверь мне.

Уильям настороженно вглядывался во тьму. Рука его сжимала толстое древко пики, конец которой был продет в петлю, приделанную к седлу.

– Мы со всем справимся, – заверил он двоюродного брата. – Джок ее любит. Ради одного этого можно рискнуть. Мало найдется тех, кто нашел свою любовь, будь то шотландцы, англичане либо египтяне.

Последнее слово само собой сорвалось с его языка. Уильям нахмурился, всматриваясь во тьму вересковой пустоши.

– Египтянка, значит. Ну-ну… Ты и сам околдован своей девчонкой, пусть и неохота тебе в этом признаваться. Дошло до того, что ты стал ей мужем. По крайней мере, тебе удалось спокойно взять ее в жены, а не рисковать, спасаясь от преследования всей ее родни за один поцелуй, как в случае с Джоком.

Уильям не ответил. Он плотно сжал губы, продолжая сторожить спокойствие ночи и фальшивую невозмутимость собственного сердца. Поцелуи Тамсины похитили частичку его души, впрочем, он полагал, что сладость этих поцелуев, ее любовь и близость с лихвой компенсируют то, что было похищено у него.

Десять дней прошло с тех пор, как Уильям, терзаемый желаниями, попытался воплотить их с Тамсиной. Десять дней вежливой болтовни, а также игр в карты и шашки с другими. Десять дней, во время которых он наблюдал за тем, как она мило играет с Катариной либо учиться у Эммы вышивать. Девять ночей, проведенных на узкой кровати в малой спальне, пока его ум и тело закалялись, стараясь противостоять искушению, а ее роскошное, страстное, благоухающее тело нежилось на его кровати в соседней комнате.

Временами, однако, ему так сильно хотелось обнять Тамсину, что он отворачивался, уходил, уезжал, лишь бы на время избавиться от этого искушения. Нельзя рисковать. Очень легко потерять все, если и дальше он будет все больше вкладывать в их отношения и сердце, и душу.

Смерть Дженни лишила его всего, что имело для него смысл, убила всякую надежду подобно тому, как ураган срывает всю листву с деревьев в осеннем лесу. У него появилась Катарина, ставшая самым драгоценным и неожиданным приобретением, однако он утратил будущее. Слишком дорого обошелся приход в этот мир маленькой девочки.