Сьюзен Кинг - Любовь цыганки

– Земная сфера, – пояснил Уильям. – Изготовлено в Германских землях. Я купил этот глобус во время одного из моих путешествий.

Тамсина кивнула и прикоснулась к глобусу снова. Она наблюдала за тем, как тот вращается.

Найдя нужную ему книгу, Уильям поднял ее одной рукой. Не выпуская ее руки, он положил фолиант на стол и принялся листать страницы, пока не нашел то, что искал.

– Это научный трактат, написанный фламандским врачом лет десять назад, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты вот это увидела.

Уильям указал нужное место.

Девушка склонилась над книгой. Ладонь в его руке уже не казалась такой напряженной. Кулачок в сплетении его пальцев раскрылся, подобно цветку. Его пальцы чуть скользнули. Большой палец ее руки зацепился за его.

Девушка, слегка приоткрыв рот, смотрела на две страницы, на которых чернилами очень тщательно были нарисованы руки, ноги, стопы и кисти, а еще какие-то анатомические детали мышц и костей. Все нарисованное было далеко от обыденности.

– Все они… как я, – пролепетала Тамсина, – только по-разному… Все… разные, – девушка всмотрелась в текст. – Я читаю по-латыни… Тут написано, что некоторые люди рождаются с конечностями… разной формы, что не соответствуют норме… При этом люди эти здоровы и не страдают болями и прочими злокозненными последствиями… Все с ними… хорошо, и эти люди не нуждаются во врачебной помощи… Их не следует жалеть либо бояться… Их можно счесть здоровыми… Они являются следствием чудесного и бесконечного…

– Чудесного и бесконечного разнообразия Природы во всех ее проявлениях, – допереводил за нее Уильям.

Выпрямив спину, девушка уставилась на него. Затем она снова склонилась и перечитала написанное. Тамсина протянула руку и коснулась страниц фолианта. Она настолько забылась, что ткань, прикрывающая ей груди, едва не сползла на пол. Прижимая материю на груди правой рукой, девушка принялась водить свободной рукой по латинскому тексту. При этом маленький овал ногтя на ее левой руке показался мужчине весьма красивым.

Уильям наблюдал за девушкой, которая вслух бубнила латинский текст и тут же на ходу переводила его. Тамсина, словно завороженная, принялась разглядывать свою руку со всех сторон. Она сравнивала ее с рисунками в книге. На рисунке была изображена рука, очень похожая на ее собственную. Тамсина прикоснулась к рисунку.

Наконец она посмотрела на Уильяма.

– Спасибо, – молвила девушка. – Большое спасибо, что показали мне это. Кто написал эту книгу?

Она снова перевела взгляд на фолиант.

– Врач, ученый и философ, очарованный окружающим нас миром. Он постоянно изучает наш мир, учась у Природы, – сказал Уильям. – Образованный, умный и интеллигентный человек. В наше время такие люди не редкость. Людей подобного склада ума уже немало. Они отметают суеверия и страхи прежних учений, предпочитают новые идеи устаревшим теориям в медицине, науке и философии. Церковь теряет власть и влияние над образованными людьми, а в это время мудрецы, ученые и философы, такие как автор этого трактата, изменяют мир к лучшему.

Тамсина не отрывала взгляда от своей левой руки, пока Уильям все это говорил.

– Изменяют мир к лучшему, – шепотом повторила она за ним.

– Уверуй в то, что ты красива и идеальна, – приблизившись к ней, сказал мужчина. – Многие способны разглядеть это в тебе.

Девушка приподняла голову. Их взгляды встретились. В мерцающем свете свечи ее глаза светились зеленоватыми огоньками.

– Неужели идеальна? – переспросила она.

– Да, – выдохнул мужчина.

Теперь он просто не смог бы себя остановить. Он осторожно прикоснулся своими губами к ее губам. Поцелуй был нежным и почти целомудренным. Однако сила этого поцелуя захлестнула Уильяма, а сердце было готово вырваться из добровольного заточения. Обняв девушку, мужчина привлек ее к себе.

В ответ на его поцелуй Тамсина тоже его поцеловала, вот только более жарко и страстно. Было заметно, что девушка долгое время таила свою пылкость. Мужчина напрягся. Противиться внезапно нахлынувшему на него желанию было совсем непросто. Не в силах перевести дух, Уильям начал ласкать ее, страстно целуя.

Девушка издала тихий стон. Мужчина едва не потерял голову от ее невинной, искренней страстности. Уильям опустил руку вниз на ее ягодицу и прижал ее к себе так, что его естество плотно прижалось к ее, пусть даже между ними и была мокрая льняная ткань.

Вот только во время этого страстного поцелуя воспоминание о данном им обещании всплыло в памяти, подобно листку дерева, плывущему за течением. Мужчина, взяв Тамсину за плечи, осторожно отстранил ее от себя.

Тамсина отступила. Оба они горели. Девушка тяжело дышала. Он во все глаза смотрел на нее, она – на него. Плотно сжимая край ткани, Тамсина отступила.

– Я… я… оденусь, – пролепетала она и отвернулась.

Босые ступни зашлепала по полу.

Уильям почесал подбородок и стоял, не двигаясь, хотя его сердце бешено стучало. Мужчина закрыл книгу и вернул ее в шкаф. Подойдя к приоткрытой двери, ведущей в спальню, он слегка в нее постучал.

– Тамсина! – кликнул он. – Хочешь, чтобы я послал за сестрой тебе помочь?

В ответ – тишина.

– Тамсина?

До слуха мужчины донеслись приглушенное ворчание и прочие звуки, свидетельствующие о том, что девушка над чем-то бьется, но у нее ничего не получается.

– Я сама справлюсь, – ответила Тамсина.

Спустя несколько секунд раздался приглушенный крик, выдавая сильнейшее раздражение.

– Мне сказать, что ты спустишься к ужину?

Снова тишина… возня… приглушенный возглас… Что-то шелковое пронеслось в воздухе и приземлилось у его ног.

– Передай им, – донесся ее голос, – что я никогда не смогу спуститься, если мне придется одеваться во все эти уздечки, удила и подпруги. Я не могу вообще понять, что тут и как надевать, не говоря уже о том, чтобы надеть правильно.

Уильям вздохнул.

– Тамсина! Я вхожу. Обещаю прикасаться только к шелку и парче.

Молчание… Опершись рукой о дверь, мужчина терпеливо ждал.

– Пожалуйста, – послышался из-за двери слабый голос.

Тамсина стыдливо скрестила руки на груди, когда в комнату вошел Уильям. Длинная ночная сорочка свободного кроя, собранная на шее и запястьях, была пошита из столь тонкого батиста, что казалась почти прозрачной.

Девушка отвернулась, когда мужчина к ней подошел, однако в ее сторону он не смотрел. Тамсина взглянула на него через плечо. Мужчина покраснел. Пожалуй, его щеки теперь были такими же пунцовыми, как и ее. Уильям остановился подле кровати, разглядывая одежду и прочие вещи, разбросанные поверх зеленого покрывала. Он дотронулся до черного платья, небрежно брошенного сверху, затем приподнял белый шелковый чулок. Тот закачался из стороны в сторону. Мужчина разжал пальцы.

– Если ты наденешь платье, – предложил он, – я помогу тебе затянуть шнуровку. Думаю, чулки ты сможешь натянуть и сама.

– Я пыталась надеть платье, но оно мне не впору, – сказала Тамсина. – Твоя сестра, должно быть, худее меня. Я никак не могла затянуть шнуровку на талии, – запнувшись, она добавила: – Оно слишком узкое и длинное…

Мужчина приподнял платье.

– Натяни снова, – протягивая ей его, сказал Уильям.

Девушка продела руки в рукава платья, корсаж которого распахивался спереди как жакет. Затем расправила пышные складки черной парчовой юбки. Шов был подрублен слишком низко, поэтому платье было длинновато. Рукава, плотно охватывающие плечи, далее расширялись, так что видна была часть сорочки, и удлинялись.

Взявшись за шелковые шнуры по обе стороны корсажа, она постаралась затянуть шнуровку.

– Видишь? – сказала она Уильяму. – Не сходится. В поясе я, должно быть, толще, чем Елена.

– Худее тебя не бывает, – возразил мужчина.

Нахмурившись, он окинул девушку внимательным взглядом.

– Кое-чего не хватает.

Он принялся рыться в вещах, разложенных на кровати. Плащ… женские сорочки… платье темно-синей дамастной ткани… Странного вида юбка из простого полотна с жесткими полосами, пришитыми поверх нее, и еще какой-то парчовой полоской сверху.

– Это следует надевать сначала, – сказал Уильям, протягивая ей полотняную юбку. – Это испанское нижнее белье для леди. Называется юбка с фижмами. Здесь вшит китовый ус, чтобы поддерживать подол верхней юбки.

Взяв в руки протянутый ей предмет дамского туалета, девушка вопросительно посмотрела на мужчину.

– Откуда тебе знать, если даже я такого не знаю о женской одежде?

– Дело в том, женушка, что в свое время мне довелось раздеть немало леди.

– А-а-а…

Чувствуя, что краснеет, девушка принялась поспешно надевать юбку с фижмами через голову. Отобрав у нее этот предмет женского туалета, Уильям положил юбку на пол.

– Встань посередине, а затем натягивай ее снизу-вверх. Но сперва сними свой кертл.

Девушка послушалась. Парчовая юбка упала обратно на кровать. Затем Тамсина вступила в свободное пространство между складками материи и натянула юбку с фижмами поверх ног, уже прикрытых длинной женской сорочкой. Обручи из китового уса звонко стукались друг о друга, немилосердно раскачиваясь. Подол сорочки задрался. Девушка вертела бедрами, стараясь засунуть подол сорочки под юбку с фижмами.

– Пожалуйста, дорогая, не делай так, по крайней мере, у меня на глазах, – чуть хрипловатым голосом попросил Уильям.

Девушка взглянула на него. Его щеки пылали огнем, а голубые глаза искрились. Сначала ей показалось, что Уильям над ней подшучивает, но блеск в его глазах подсказал Тамсине, что он вполне серьезен.

Девушка нерешительно разгладила юбку, а затем потянула за шнурки, затягивая их на талии. Уильям не предложил помочь. Узел у нее получился не особенно красивым, но он, по крайней мере, держал юбку с фижмами на талии. Затем она взяла парчовый кертл и продела туда руки. Черный кертл аккуратно сел поверх юбки с фижмами, приняв конусоподобную форму. Край юбки касался пола.