Ухмыляясь про себя, Уильям подумал, что только женщина способна метать столь убийственные взгляды, чтобы поколебать решимость нескольких вооруженных мужчин.

Девушка напоминала ему загнанную в угол свирепую дикую кошку – гибкую, взъерошенную, со сверкающими глазами. Впрочем, в глубине этих глаз заметен был затаенный страх. Уильям прекрасно помнил, что чувствует связанный по рукам и ногам пленник, на которого пялятся, будто на зверушку на поводке у ярморочного фигляра. Хотя он был еще мал в день, когда его захватили, а отца повесили, те события, вплоть до мельчайших деталей, навсегда запечатлелись в его памяти.

Он подошел еще ближе.

– Спокойно, девушка, – тихо произнес Уильям.

Ее взгляд, словно пламя, метался от одного мужчины к другому. Потом девушка посмотрела вниз, на светлобородого человека, лежащего без сознания у ее ног. Он имел богатырское телосложение и был значительно старше ее. Из рассеченного лба сочилась кровь. Девушка стояла над ним, словно рассвирепевший страж.

Уильям медленно приближался, вытянув вперед руки с раскрытыми ладонями.

– Успокойся, девушка. Мы всего лишь хотим поговорить с тобой.

Она попятилась. Несмотря на связанные лодыжки, незнакомка сохраняла равновесие. Вьющиеся локоны темных волос застили глаза. Девушка тряхнула головой, отбрасывая копну шелковистых кудряшек назад.

– Осторожней! Если подойдете слишком близко – она набросится на вас, – предупредил из-за спины Джаспер Масгрейв, хозяин замка. – Я знаю ее. Эта дикарка – наполовину шотландка, наполовину цыганка. Говорят, никто не захотел взять ее в жены, что бы ее отец ни предлагал в качестве приданого.

Уильям заметил всплеск душевной боли в глазах девушки.

– Она не дикарка, – оглянувшись через плечо, пробормотал он. – Она защищает себя и своего товарища, думая, что мы собираемся причинить им вред.

Масгрейв хрипло расхохотался и сделал пару шагов вперед.

– Она права, именно это мы и сделаем! Ее отец вместе с другими разбойниками угнали четырех моих лошадей.

– Этот мужчина – ее отец? – нахмурившись, поинтересовался Уильям.

Он впервые увидел пленников всего несколько минут назад, когда хозяин привел его в темницу. Уже перевалило за полночь. Они с Джаспером Масгрейвом засиделись у камина, потягивая испанское шерри и обсуждая щекотливую тему насчет взятки, которую Уильям, несмотря на все экивоки, собирался принять. Надо сказать, даже медовый вкус доброго вина не смог заглушить неприятный привкус этого разговора.

Неожиданно в большой зал, где они сидели, вошли воины, находящиеся на службе у Джаспера Масгрейва, и сообщили своему лорду, что они захватили двух шотландцев, угнавших нескольких лошадей. Остальным членам шайки грабителей удалось улизнуть, а двух задержанных препроводили в подземную темницу. Масгрейв предложил своему шотландскому гостю, происходившему, кстати, из рода, славившегося своими набегами, принять участие в допросе преступников.

– Да, это отец и дочь, – подтвердил Масгрейв, – отребье мошенников с шотландской стороны границы. Они и их родственники докучают мне уже многие годы. Мои земли лежат к югу от владений этого мужлана. Башни наших замков разделяют каких-то шесть миль. Возможно, я их повешу за воровство, но пока пусть посидят в темнице, – англичанин указал на мужчину, лежащего на полу. – Нам крупно повезло, что ему разбили голову. Будь Арчи Армстронг в добром здравии, сегодня всем нам пришлось бы туго.

– Армстронг! – приглядевшись к лежащему, воскликнул Уильям. – Откуда он?

– Из Мертон-Ригга, – ответил Масгрейв. – Его земли еще называют Пол-Мертона, потому что его башня стоит прямо…

– На границе земель, которые считаются спорными, – припомнив, закончил за него Уильям. – Одна половина замка находится на шотландской территории, другая – на английской, а главную башню возвели еще до того, как передвинули пограничную линию.

– Так и есть, – сказал Масгрейв, – земля с английской стороны принадлежит мне. Это дело находится на рассмотрении в суде еще со времен наших отцов. Ни один судья не решается удовлетворить интересы одной из сторон, ибо в таком случае придется менять границу между нашими королевствами. – Он пристально посмотрел на Уильяма. – Вы знаете Армстронга из Мертон-Ригга?

– Мой отец хорошо его знал. Они вместе совершали набеги.

– Ваш отец был видным сорвиголовой. Когда-то король Яков к вам благоволил, но сейчас король мертв, а трон унаследовала девчонка[10]. Вы больше не находитесь в фаворе у королевского дома, Уильям Скотт. Теперь вы мало чем отличаетесь от этих бродяг Приграничья, – улыбнувшись, он сложил руки на своем толстом животе. – Но как раз такой человек нам и нужен – хитрый и ловкий шотландец, у которого остались связи при дворе и который достаточно прозорлив, чтобы присоединиться к нашему делу.

– Это уж точно – у меня достаточно здравого смысла, – не без горечи пробормотал Уильям.

Девушка прислушивалась к их разговору. Ее острый взгляд был устремлен на мужчин, а грудь тяжело поднималась и опускалась под потертым кожаным дублетом. Затем она посмотрела на отца, все так же неподвижно лежащего у ее ног. На его лице и светлых волосах запеклась кровь.

Несмотря на рану и поседевшие, прежде рыжие, бакенбарды, Уильям узнал это красивое лицо, дышащее внутренней силой. Арчи был близким другом его отца. Уильям помнил этого светловолосого, заразительно смеющегося громилу. Он был еще мал, когда Армстронг потерял двух сыновей, но хорошо помнил, как горевал по этому поводу его собственный отец. Дочь Арчи была намного младше своих братьев и моложе Уильяма, которому исполнилось тридцать лет.

Пока Масгрейв приглушенным голосом давал какие-то распоряжения своим людям, Уильям стоял и смотрел на девушку и ее отца. Еще одно воспоминание, связанное с Арчи Армстронгом, всплыло в его памяти, вызвав почти осязаемую боль. Он встретил Арчи в день гибели своего отца. Уильям тогда ехал по узкой долине в сопровождении людей, сделавших его заложником шотландской короны. Какая-то сила заставила его поднять голову, и на вершине холма он увидел сидевшего на лошади Арчи. Тот приподнял руку, приветствуя Уильяма. На коленях у Арчи сидела темноволосая девочка, и она тоже помахала ему рукой, а он ответил ей. Уильям вспомнил, как отчаянно ему хотелось вырваться из рук своих преследователей, пуститься наутек и очутиться под защитой друга отца.

Он озадаченно, уже другими глазами посмотрел на девушку. Ей тогда было на вид не более пяти-шести лет. Очевидно, эта цыганка-полукровка, находящаяся сейчас перед ним, и есть та самая маленькая девчушка.

Давняя встреча и их дружеское приветствие много значили для него в тот день. Среди горя, страха и гнева, которые он переживал, эта молчаливая поддержка запечатлелась в его памяти как светлое, бесценное мгновенье.

– Арчи всего лишь очередной сорвиголова, которого судьба сама привела к нам, – сказал Масгрейв. – Я уговорю его помочь нам в небольшом дельце, ведь иначе его ждет виселица. Что скажите?

Уильям перевел дыхание, возвращая себя из страны воспоминаний в темницу.

– Арчи? Он же ничего из себя не представляет. Это всего лишь мелкий землевладелец, занимающийся полуночными набегами, – намеренно небрежно произнес он. – Сомневаюсь, что он может быть нам чем-нибудь полезен. На вашем месте я бы его отпустил.

Инстинктивно он противился плану Масгрейва вовлечь Армстронга в их дело. Ему невыносимо было видеть Арчи униженным и беспомощным. Уильям негодовал, сжимая кулаки. Он решил сделать все, что в его силах, чтобы добиться освобождения пленников, которым был кое-чем обязан… даже не кое-чем, а многим…

– Это тот, кто нам нужен, – не согласился с ним Масгрейв. – К тому же Армстронг и его дочь имеют связи среди египтян, которые без помех пересекают границу и путешествуют по всему Приграничью. Их знакомства нам пригодятся.

– Среди египтян? – переспросил удивленно Уильям.

Он заметил, как при этом насупилась девушка. В ее зеленных очах зажегся интерес. Она ловила каждое произнесенное ими слово.

Отвернувшись от нее, Уильям понизил голос:

– Вы о цыганах? Чем они могут быть нам полезны?

Его нетерпение нарастало.

– Джаспер! Потрудитесь рассказать мне все без утайки. В противном случае вы можете не рассчитывать на мою помощь.

– Я же говорил вам, – оставаясь в тени, спокойно ответил Масгрейв, – что король Генрих[11] нуждается в шотландце вроде тебя, имеющем влияние при дворе и пользующемся уважением среди жителей Приграничья. Но и обычный человек меча нам может понадобиться.

– Я все-таки хотел бы знать подробно ваш план, – сказал Уильям.

Он чувствовал, что девушка наблюдает за ними и прислушивается, хотя и не смотрел в ее сторону.

– Вы все узнаете в свое время. Уверяю вас, что план грандиозен. Вы будете посвящены во все его детали.

Уильяму порядком надоели уклончивые ответы Масгрейва. Он уже два дня пытался выведать суть заговора, но, кроме туманных ссылок на короля Генриха Восьмого, пустопорожних рассуждений о благе Шотландии и королевы-инфанты Марии Стюарт, ничего не услышал. Впрочем, этого хватило, чтобы разжечь его любопытство и желание во что бы то ни стало докопаться до истины.

– Или я узнаю полностью все об этом деле, или вам придется попрощаться как с моим влиянием при дворе, так и с моей солидной репутацией среди жителей Приграничья, – промолвил Уильям.

Масгрейв, нахмурившись, исподлобья посмотрел на него.

– Сначала я выясню, что Арчи Армстронг делал ночью на моей земле и куда делись мои лошади.

Тяжело дыша, мужчина ступил вперед. Грузное, низкорослое тело Масгрейва оплыло до такой степени, что он походил на колобка. Его обвисшие щеки и двойной подбородок сотрясались при каждом шаге. Уильяму подумалось, что при такой массе этот человек в одиночку может одолеть как минимум двоих.

– Армстронг, судя по ране на его голове, сейчас не в состоянии сознаться в своих преступлениях, – молвил толстяк, – а вот девчонка может рассказать, что случилось с моими лошадьми. Развяжите-ка ей рот. Я хочу услышать ответы на все мои вопросы. Маленькая чертовка способна укусить меня, но она не станет нападать на вас, шотландца и друга ее отца.