Ася Сергеева - Любовь цвета ванили

***

… Шел третий день. Начал дергаться левый глаз. Присутствие гения раздражало, а он как специально все бубнил и бубнил, пересказывая заученные темы лекции. Поучал и комментировал, и так по кругу.

Благодаря стараниям Леонардо пришлось заново все переделывать на новом холсте. Видите ли, у меня пропорции хромали. Зачем он только влез, зануда гениальная. Ведь я же видела, как все прекрасно получалось. Оставила картину в комнате. Пусть еще раз Лера посмотрит и скажет свое мнение. Жаль только никуда сдать почерканную работу не смогу. Поэтому набираю скорость и за неимением времени, уделяю меньше внимания мелочам.

– Сделай темнее траву, – ну вот опять лезет, куда не просят.

– Лео, не отвлекай меня, пожалуйста, – прошу по-нормальному, борясь с желанием послать.

– Анна, тебе сложно оценить себя со стороны. Для этого есть я, – его Я, звучит, как эталон знака качества, но только уже не для меня после его вчерашней выходки.

Заслоняю от него картину, и поворачиваюсь боком. Но приставучий гений в желании помочь сдаваться, не намерен. Бросает свой мольберт и вновь лезет на мой, пусть не такой чудесный как прошлый, но вполне приличный пейзаж. Я тоже уступать второй раз не хочу, и наваливаюсь на холст, защищая как мать свое дитя от злодея.

Леонардо не попадает сбоку, и меняет тактику. Вплотную прижимается ко мне сзади со спины и тычет кисть под руку.

– Палитра гремучая! – приличные слова закончились, – Да, отстань ты уже от меня. Иди к своей картине!

Только выкрикнула, как гений вмиг послушался и отстал. Скосила глаза в сторону – к мольберту не вернулся… Неужто из леса за ним прибежал голодный зверь и…

– Уу-у… Это была итальянская кисть ручной работы… Ай-ай, больно, – заныл хныкающим голосом гений, и мысль о нападении разлетелась мурашками по всему телу.

В состоянии шока, боясь увидеть нечто ужасное, развернулась назад. Ахх-х!

Нет, на него не напал дикий зверь, хотя…

– Еще раз полезешь к ней, лишишься собственной кисти, родительской работы! – Свят удерживал брыкающегося гения за шкирку, потряхивая как ветку спелой груши.

Сбросив оцепенение от неожиданного появления самого желанного человека в безлюдном месте, поспешила освободить занудного гения.

– Отпусти его, Свят! – потребовала у разозленного принца, и он разжал руку.

Гений, неразборчиво ругаясь себе под нос, сбежал к мольберту, но я даже не смотрела в его сторону. Неужели это не сон? Мой принц рядом… Приехал ко мне!!!

Обняла его, вбирая в себя тепло, вдыхая любимый аромат сандала, провела щекой о ткань пиджака. И так расплавилась от радости встречи, что не сразу поняла – в ответ мой принц просто стоит, не предпринимая ни малейшей попытки прикоснуться…

А вдруг он подумал, что я с Лео…

Свят

Я до сих пор не мог прийти в себя…

Рядом с ними припарковаться на холме было неудобно, и я бросил машину после поворота. Аня мне в точности описала место, в котором она проводит дни с патлатым, и найти по навигатору не составило труда.

Всю дорогу от машины до стоявших как два тополя посреди поля художников не сводил глаз с малышки. И каково же стало мое изумление, когда патлатый чудик отлепился от своего мольберта и рванул к ней. Ну, блин, мало ли. Вдруг она его сама попросила. Так вроде ничего, но шаг ускорил. Суета патлатого меня насторожила еще больше, когда Аня принялась крутиться туда-сюда, закрывая от него холст.

Шаг перешел на бег…

Так толком пока и не понял, что у них произошло. И только поэтому сломал долбанную кисточку вместо того, чтобы засунуть ему в задницу. Главное для себя я увидел – интимом там и не пахло.

Но! Зажимать мою девочку под любым предлогом – наказуемо. Твою мать, связь с Аней превращает меня в кровожадного зверя.

Ярость все еще бурлила во мне, когда она прильнула, обхватив меня ладошками. У меня проблемы с переключением эмоций, и я не отношусь к быстро отходчивым людям.

– Ты… наверное, больше не веришь мне? – она задрала голову, пытаясь разглядеть меня сквозь подступившие слезы.

– А как ты думаешь, малышка?

Нежный голосок и карамельные блестящие глазки действуют на меня сильнее любого успокаивающего.

– Я… я не знаю, Свят. Ты мог подумать, что угодно, как и в прошлый раз, а все же было не так, не так. Совсем не так, – она хотела еще продолжить что-то объяснять и, всхлипнув, замерла от моих прикосновений.

Подушечками пальцев вытер прозрачные слезинки с краю глаз. Слабость. Самая нелогичная и непредсказуемая моя маленькая слабость. Как же мне ее не хватало все дни…

Подхватил на руки как тогда в офисе, удерживая под попу, и от того насколько крепко малышка сжала ноги и руки обвивая меня, защемило внутри охренительно приятное тепло.

– Мог, малышка, конечно же, мог, – медленно несу ее к мольберту, подбирая правильные слова, – Но ты же мне все расскажешь, и дашь обещание: больше не сходится в парах на выезде с мальчиками, – в последнем ей право выбора я предоставлять вообще не собираюсь.

– Да-да, ну их гениев занудных, – слишком быстро соглашается на удивление, часто-часто кивая, – С Леонардо даже поблизости на общих лекциях не сяду ни за что. Брр, – она смешно кривится, нахмурив брови, будто пожалела, что связалась с чудиком.

Наверное, сильно Аню допек патлатый, мне-то льстит такое послушание, но зная какой она бывает бунтаркой, теряюсь в догадках. Я не раз сталкивался в студенческие годы и после с подставами на почве конкуренции, успел ли он ей повредить вот в чем вопрос.

Если что, кулак все также чешется…

– А теперь быстро выкладывай, чего он терся сзади? – лучше узнаю, пока руки заняты ванильной ношей. Надо будет попросить, чтобы не меняла шампунь, балдею от ее запаха.

– Да там эээ… Ну-у, ничего такого, мы поспорили просто сегодня, и гений хотел влезть в мой пейзаж, – со стороны звучит, никак не убедительно.

Но я-то видел, что все так и происходило, и слышал, как Аня отгоняла назойливого гадского чудика. У меня нет причины сомневаться. Почему же она выкручивается, пряча глаза мне за спину. Что-то не договаривает, но что…

– Ой! – вскрикнула мне в самое ухо и, расцепив ноги, резко спрыгнула на землю. – Прости-прости. Я так испугалась, потом обрадовалась, потом боялась, и… Совсем забылась, всего тебя испачкав.

Сейчас только обратил внимание на перепачканные руки в разноцветной краске. Снял пиджак – спереди и сзади смазанные следы пальчиков малышки. После нервотрепки с патлатым – это меньшее, о чем я могу думать и переживать.

– Все нормально, успокойся, – смеюсь с ее ошарашенного взгляда на мою одежду, – Встречаться с художницей нелегко – нужны бонусы за терпение.

Бонус получился коротким… Слегка поцеловав меня в губы, скосила глаза в сторону прилипшего к своему мольберту чудика. Вот же гадский ботан и тут помешал.

Мне хотелось ее сразу забрать отсюда, но картина еще не дописана, и Аня пообещала быстро справиться. Все еще удерживая пиджак в руке, вспомнил о том, что я купил для нее в центре столицы.

– У меня для тебя есть подарок, малышка, – отвлек от травы на картине художницу, и достал из кармана длинную коробочку, – Сама откроешь?

– Нет, лучше ты. Не хочу пачкать, – отложила кисть в сторону, заворожено наблюдая, как я откинул крышку и протянул ей, – Это что-о мне? – вместо того, чтобы достать и надеть на себя золотой браслет с висюльками в виде маленьких кисточек, она смотрит на меня в полном замешательстве.

– После слов «для тебя» и «подарок» разве непонятно кому? – вроде на знакомом языке сказал, – Для патлатого я точно ничего не принес.

Сам достал и застегнул у нее на руке, может все дело в том, что боится испачкать. Аня подняла руку вверх и залюбовалась блеском на солнце сложного плетения, рассмотрела кисточки и с тяжелым вздохом сняла, и вернула его в коробочку.

– Спасибо, Свят, мне очень понравился браслетик. Но я не смогу пока его принять. Может, на День рождения подаришь? А чтобы просто так, нет, не могу. Слишком дорогая вещь.

Вспоминаю, что родилась она осенью… Фигня какая-то получается. Еще ни одна не отказывалась от подарков, а та, у которой с роду таких украшений не было, с легкость отшивает эксклюзивную вещицу. До Дня рождения ждать полгода тупо. Но на все мои доводы – не могу, не могу, так нельзя.

Вот, блин, встрял. Придется у сестры выяснять, что Аня способна принять, кроме цветов в обычные дни.

Только чтобы быстрее заканчивала, не отвлекаю больше подарком. Мне нравится наблюдать за ней, как она замирает, вглядываясь вдаль, затем летающими движениями кисти накладывает тени, блики и картина начинает оживать под умелыми ручками моей девочки.

После окончания малышка просит пройтись с ней к лесу. Подбирает там шишки и радуется им больше, чем браслету. Чокнусь с ней скоро.

Долго гулять, как бы я ни хотел, не получается. После поездки я дико голодный и знаю, что и она тоже, хоть и не признается в этом. Патлатый пока мы спускались к лесу испарился. Забираю мольберт с картиной, и едем ужинать в кафе, неподалеку от академии.

Возле общежития достаю ее художественные вещи из багажника. Как она их вообще таскала на себе три дня? Похоже, мне надо больше вникать во все, что касается Ани, раз она себя не жалеет.

– Я помогу тебе донести мольберт. И мне давно пора посмотреть на твою комнату, малышка.

Даже если откажет, все равно занесу, иначе не отдам.

– Это тоже есть в правилах встречаний? – смеется уже над моими выдумками для нее.

– А как же! Третьим пунктом записано, – сходу выдаю не моргая, – Могла бы, и сама пригласить!

– Ну тогда приглашаю, третий пункт игнорировать нельзя, – хихикая, тянет меня за руку ко входу, – Моя соседка только скоро вернется, но ничего, успеем чай попить вдвоем до ее прихода.