Она посмотрела на Джулиана огромными глазами, полными слез.

– Считается, что женщина должна вести себя так, да, Джулиан? Никто не говорит, что надо любить, чтобы жениться, но для меня выйти замуж не по любви было еще худшим видом проституции.

Джулиан ничего не сказал, и она продолжила, – Я так сильно любила тебя и так сильно люблю сейчас, что я не могла пойти на риск потерять тебя. Я знаю тебя, Джулиан. Не забывай об этом. Я знаю, как думаешь ты, как думает большинство мужчин. По отношению к мужчинам и женщинам у вас двойной стандарт. Если бы ты узнал, ты бросил бы меня, я знаю. Ты не смог бы вынести разговоров, злобных сплетен, скандала и шепота, который тянулся бы за моей спиной.

– Нет, Инес. – Он шагнул к ней, и ей показалось, что нежность постепенно возвращается на его лицо. – Нет, не так. Я понял бы и я простил бы тебя, потому что я люблю тебя. Ты всегда была, ты есть, и ты всегда будешь той единственной женщиной, которая создана для меня. Ты знала это?

Инес неуверенно посмотрела на него.

– Но мое прошлое? Разве оно тебя не беспокоит? Тебе придется с ним считаться.

– Считаться? Конечно, черт возьми, я буду помнить о нем. Но что я могу с этим поделать? Ничего. Это случилось, это часть того, что сделало из тебя ту женщину, которую я люблю, на которой хочу жениться и с которой хочу провести всю оставшуюся жизнь. Инес, ты простила мне Доминик, а это гораздо большая ошибка. Как же я могу не простить тебя, как я могу?

– Но ты был в такой ярости там, на виду у всех, это было невыносимо. Ты унизил меня, Джулиан.

– Я очень виноват, моя дорогая. Я действительно жалею об этом. Что еще я могу сказать? Я ненавижу себя за то, что ранил тебя. Ты так много пережила в прошлом.

Его руки потянулись к ней, и она почувствовала, что хочет оказаться под их защитой.

– Господи, я был подлецом по отношению к тебе, хуже, чем подлецом.

– Все будет хорошо, милый, – прошептала она. – Все уже забыто.

– Для нас это больше ничего не значит, – сказал он, обнимая ее, и глубокий вздох облегчения вырвался у Инес. – Все забыто, любовь моя. Теперь все кончилось.

– Слава Богу, – выдохнула Инес. – Слава Ногу, что все открылось. Я рада, Джулиан, что ты знаешь, правду. Мне кажется, что наша совместная жизнь была бы невозможна, если бы мне все время пришлось притворяться.

– Ты права, мой ангел. – Джулиан нежно улыбнулся ей. – Ты совершенно права, никогда не надо притворяться. Пусть этим занимаются только актеры.

Задолго до того как лимузин подъехал к театру, сидевшие в нем увидели десятки прожекторов, пересекавшихся в густой темноте неба, и услышали возбужденные крики горячих поклонников, которые приветствовали прибывающих звезд.

– Теперь уже скоро, – сказал Ник, поправляя черный галстук-бабочку. – Это то, чего мы все ждали. Либо пан, либо пропал, мальчики и девочки.

Женщины достали косметички, чтобы в последний раз проверить макияж. Они молчали, и каждая из них думала, что сегодняшняя премьера будет значить для нее.

Для Электры это означало, что Николас, наконец, достигнет цели своей жизни: будет признан одним из ведущих режиссеров Америки. В этом году он вычеркнул «борова» из памяти и был полон оптимизма по отношению к будущему.

Доминик превозносилась как самая яркая, самая очаровательная из новых звезд Голливуда, и студия планировала сделать ее партнершей Джулиана в следующем фильме.

Инес разгладила складки своего белого бархатного платья. Отвернув точеный профиль от мужа, она выглянула в окно. Горячие аплодисменты поклонников внезапно заставили ее задуматься о прошлом. Она подумала, какой удачливой она была, как ей все-таки везло. Удача спасла ее от мести гестапо после того случая со Скрофо. Если бы ей не повезло, она была бы обречена на такие же мучительные годы, которые пережила Агата и которые постепенно довели ее до сумасшествия. Если бы ей пришлось жить в подвале, разве ее жизнь многим бы отличалась от жизни Агаты? Смогла бы она остаться в своем уме?

Инес действительно не винила Агату за то, что та пыталась сделать. Каждый, кто пережил войну и зло, был сумасшедшим в своем роде.

Белый лимузин остановился около ярко освещенного театра, и аплодисменты толпы переросли в неистовый рев.

– Готова, дорогая? – Джулиан нежно взял руку Инес в белой перчатке.

– Готова, – ослепительно улыбаясь, ответила она. – Готова к чему угодно.

Сидя в темноте напротив Джулиана и Инес, Доминик внимательно наблюдала за ними. И никто не заметил, как на ее красивом лице промелькнула коварная улыбка. Скоро наступит день, когда ты снова будешь моим, Джулиан, подумала она. Я знаю, что ты все равно будешь принадлежать мне. Я чувствую это всем телом и душой. Моя интуиция меня еще никогда не подводила.