Хоть я и была очень рада за нее, но еще слегка завидовала. Хелен тоже было тридцать девять лет, но, в отличие от меня, у нее, казалось, был полный набор: своя юридическая фирма, ежемесячные путешествия в какое-нибудь новое и захватывающее место, а истории, которые она рассказывала о своей сексуальной жизни, заставляли сожалеть, что у меня не было большого опыта до Райана.

На самом деле, когда бы мы с Хелен и Сандрой ни устраивали девичник, она всегда шокировала нас пикантными историями о своем новом любовнике. Сначала я думала, что она просто хвастается, но через некоторое время поняла, что она делает мне одолжение. Она заставляла меня увидеть, насколько жалкой была моя несуществующая сексуальная жизнь, и пыталась помочь мне прийти в гармонию с так называемой «внутренней богиней».

Но так как я отказывалась ходить на свидания, то, чтобы получить разрядку, полагалась на вибрирующих друзей: они были эффективными, удобными, и мне не приходилось беспокоиться о том, изменяют ли они мне.

Как только я закончила разговаривать с Хелен по телефону, то решила немного поработать. Я начала просматривать последние слоганы и идеи для рекламы, представленные моими помощниками. Я прочитала три из них, захлопнула папку и, делая срочный перерыв, пошла к машине.

Мне нужно немного хорошего вина, чтобы пройти через это сегодня...

Я вбежала в продуктовый магазин и направилась в отдел, где продаются журналы. Я подумала, что куплю еще несколько изданий, чтобы показать своим помощникам различие между хорошей рекламой и плохой.

Я взяла «Инстайл», «Вог», «Юс Уикли» и остановилась, как только мне попался журнал с заголовком «Выпуск о разводе».

Я схватила его и пролистала, качая головой при виде глупых советов, которые давали так называемые «опытные разведенки»: «Простите его и отпустите! Это самая легкая часть!», «Постарайтесь выделить себе время, чтобы выплакаться дома!», «Начните путешествовать в одиночестве и посмотрите наконец-то мир, не ждите, пока на бумагах высохнут чернила!»

Любая женщина, которая была обманута и говорит, что ее самооценка не была уничтожена — проклятая лгунья...

Я перестала читать статью «Как я сохранила свою самооценку в целости после измены» и побрела по проходу, где были специи.

Перец... Лавровый лист... Петрушка... Паприка... Паприка? Любимая приправа Райана...

Я взяла паприку и замерла. Я должна была отмести все мысли о нем, как только они появятся в моей голове. Должна была сказать, что «крах моего брака не был моей виной», сделать глубокий вдох и начать делать что-то другое.

Сегодня это не сработало.

Я почувствовала, как в горле встал небольшой ком, и подавила рыдания. Закрыла глаза и попыталась думать о счастливых воспоминаниях, но вышло только хуже...


***

Я дрожала, тряслась так сильно, что не была уверена, стояла ли прямо. Я была в своей кухне, глядела на Райана, наблюдала за тем, как он собирал компрометирующие фотографии с пола.

— Клэр... — Он подхватил последнюю и вздохнул. — Пожалуйста, мы можем поговорить об этом?

— О чем? — зашипела я.

— Об этом... о моем романе.

— Ах, да! Мой муж трахается с моей лучшей подругой! Уже более года! Давай обсудим это, приступим?

— Не обязательно так орать, Клэр. Я пытаюсь…

— Я могу орать так, как захочу! У тебя роман с Амандой! Она же была моей свидетельницей, о боже! Я даже не знаю, с чего начать, Райан! Как ты мог?

— Наши дочери наверху. Мы…

— Наши дочери? Наши дочери! Не пытайся делать вид, что тебя заботит эта семья! Ты не думал о нас, когда погружал свой член в…

— Достаточно! — закричал он и подошел ко мне. — Я сожалею. Прости... Я налажал и…

— Ты налажал? — Я почувствовала, как мое сердце сжимается.

— Да... Я налажал и...

— Райан... — Я положила свою руку на грудь, чтобы мое сердце не выпрыгнуло. — Налажать — это забрать девочек поздно из школы. Налажать — это забыть вытащить курицу из духовки. Налажать — это забыть про нашу годовщину, которая через две недели, кстати. Изменить мне? Переспать с моей лучшей подругой? Это п**дец. И это непростительно. Как давно это происходит?

Он вздохнул, и я медленно отошла от нашего набора столовых приборов.

— Алло? Райан! Как долго это продолжается?

— Клэр, послушай меня…

— Скажи мне! Скажи мне прямо сейчас! — Я отвела взгляд от его глаз, потому что на самом деле, в глубине души, мне не хотелось знать.

— У меня всегда были чувства к Аманде...

Мое сердце не выдержало и разбилось прямо в груди. Мои колени подогнулись, и я сползла на пол.

Он продолжал.

— У меня были чувства к ней, но я игнорировал их, потому что... — Он сел на пол. — Потому что я был в тебя влюблен. Я не собирался поддаваться этим чувствам, но в январе прошлого года мы оба выпили, и одно зацепилось за другое и…

— И вы занимались сексом?

— Да... И я…

— Где?

— Что где?

Я сделала глубокий вдох.

— Где вы тогда занимались сексом? Где это происходило? — Он избегал смотреть мне в глаза. — Здесь... Ты была на той конференции «Паркер Бразерс» за городом... И я знаю, что должен был остановиться в тот день. Я должен был рассказать тебе, но не смог. Я честно не знал, как объяснить это тебе, потому что между нами было нечто большее чем просто секс. Это было…

— Ты отец ее ребенка? — Мне нужно было услышать это от него.

Он ничего не ответил.

— Ты отец ее ребенка?! — закричала я.

— Да. — Его голос дрогнул. — Я... Мне так жаль, что тебе пришлось узнать об этом таким образом, и что я заставил тебя пройти через это... Я сделаю все возможное, чтобы завоевать твое доверие снова. Мне придется платить ей алименты, но я ее отпущу. Я буду ходить на консультации, и мы сможем…

— Ты ее любишь?

— Клэр, не надо…

— Ответь мне! Ты любишь ее?

— Да.

— И ты все еще любишь меня?

— Конечно, я люблю тебя, Клэр. Я…

— Ты любишь меня?

Его молчание было самым громким ответом за всю ночь. То, что ему нечего было сказать, задело меня и заставило сломаться прямо перед ним.

Пока я плакала, он что-то говорил, но я слышала только рев крови в ушах, настоящее разрушение моего сердца.

Я свернулась в позе зародыша и выплакала все глаза. Я продолжала говорить: «отойди от меня, все кончено», но он обнял меня своими холодными руками и отказался отпускать.

Я хотела верить, что мы могли пройти через это вместе, что он мог влюбиться в меня снова, и мы могли бы оставить этот роман позади. Но когда его липкие пальцы ласкали мои плечи, я поняла, что больше ему не доверяю. И я не хотела причинить себе еще больше боли, учась доверять ему снова.

Утром, чтобы не потерять последнюю каплю достоинства, я ушла, спокойно сказав ему, что хочу развода.

— Крах моего брака не был моей виной. — Я выдохнула и открыла глаза.

Я почувствовала, как завибрировал мой телефон, и поднесла его к уху.

— Алло?

— Мама, мне нужно печенье «Поп-тартс».

— Кэролайн, у тебя есть машина, и ты работаешь неполный день. Съезди в магазин и купи его сама.

— Я потратила свои последние деньги на айпод! Кроме того, Эшли сказала, что ты в продуктовом магазине, и я не могу работать без этого печенья. Ты можешь купить его мне и подъехать к библиотеке? Пожалуйста?

Иногда я готова была поклясться, что мои дочери не имели ко мне никакого отношения. Просто не могли иметь. В шестнадцать лет они были невообразимо начитанными, но их интеллектуальный уровень был, вероятно, отрицательным.

— Сколько тебе лет?

— Шестнадцать. — Она вздохнула. — Боже мой! Боже мой! Давай я тебе перезвоню, мам! Фургончик с мороженым едет по улице! Мне нужно купить рожок с Элмо!

Только я собиралась положить свой телефон обратно в сумочку, как позвонила вторая дочь.

— Да, Эшли?

— Как долго я должна была держать этот хлеб в духовке?

— Ты не должна была трогать этот хлеб в принципе, Эшли. Я же сказала, что он на ужин. Он был для спагетти и…

— Я была голодна! Что я должна была есть?

— Недоеденный салат из курицы, суши…

— Я вегетарианка с прошлой ночи, мама. — Она издала один из своих «ты-просто-не-понимаешь-меня» стонов. — Помнишь? Я не могу есть мясо. Можешь купить мне какие-нибудь соевые продукты, пока ты в магазине? И мне очень жаль, но я полностью сожгла тот хлеб… А духовка не должна была издать звук, чтобы предупредить меня? И почему каждый пластмассовый лоток, который я ставлю в духовку, сгорает? Не понимаю.

О боже...

— Увидимся, когда я вернусь домой, Эшли. — Я повесила трубку.

Мои дочери не имели отношения ко мне. Если бы я была шестнадцатилетним подростком с работой и автомобилем для совместного пользования, то не звонила бы своей матери по каждому поводу. Кстати об этом — я прокрутила список контактов и набрала свою мать.

— Мама, ты все еще приезжаешь сегодня на ужин?

— Конечно. Во сколько я должна быть?

— В семь часов. И мне нужно, чтобы ты принесла немного хлеба. У меня был готовый, но Эшли поставила еще один пластиковый поддон в духовку.

— Ты должна была проверить этих девочек, Клэр. Я говорила тебе, что они родились с половиной мозга.

— Уж мне ли не знать! Увидимся вечером, мама. Я буду…