Я вздохнул и сделал шаг назад.

— Подожди здесь. Никуда не уходи. — Я выдвинул для нее стул и вышел из кабинета. — Лучше бы это была чрезвычайная ситуация, Ванесса.

— Так и есть. Я не использую это слово просто так.

Я последовал за ней по коридору в конференц-зал и сел.

— Что случилось?

— Сделка с «Нора Корпс» была одобрена советом директоров, и мы собирались отправить по факсу договор в банк, но пропустили твою подпись на нескольких документах. Это своего рода очень важно, ты так не думаешь?

— О. — Это, несомненно, было бы катастрофой...

Я взял папку из рук и вытащил ручку, подписав каждый необходимый бланк, перечитав выделенные пункты то тут, то там.

— Мне нужно подписать и эти документы тоже?

Она захлопала глазами.

— Да...

Тьфу, господи... Я начал подписывать бланки быстрее, нарочно избегая ее кокетливых взглядов каждый раз, когда она откашливалась.

С той последней ночной встречи, когда она расстроилась из-за меня, я старался сохранять значительное расстояние между нами. Я все еще разговаривал с ней после встреч, по-прежнему смеялся над ее остроумными шутками, но никогда не позволял себе быть с ней наедине слишком долго.

— Ты действительно не собираешься сказать мне имя твоей новой подруги? — Она положила свою руку на документы.

— Это не твое дело.

— Я встречаюсь кое с кем…

— Это здорово. — Я улыбнулся. — Рад слышать. — Да просто в восторге...

— Его зовут Пол Джордан, и он владеет сетью отелей среднего масштаба. Видишь? Я сказала тебе его имя, теперь ты можешь сказать мне ее.

— Какое отношение имеет имя женщины, с которой я встречаюсь, к нашему приобретению «Нора Корпс»? Я думал, что причиной, по которой ты пришла сюда, было подписание этих документов.

Она вздохнула.

— Так и было. Не забывай, что они собираются быть здесь с утра. Они хотят получить официальные копии форм одобрения банка. Думаю, это может быть едва ли не лучшей инвестицией, которую мы когда-либо делали.

— Я тоже. — Я встал. — Буду здесь завтра рано. Попрошу шеф-повара приготовить что-нибудь для…

— Это та рыжая, что работает в отделе маркетинга? — Она схватила меня за руку. — Руководитель, которая сделала всю эту работу по sPhone Blue?

Я поднял бровь.

— Я вчера поздно вечером видела, как вы двое взялись за руки в гараже... Она действительно симпатичная — ошеломляющая даже... Я просто... — Она покачала головой. — Все эти годы, что я была здесь, я пыталась быть сблизиться с тобой, и ты всегда отталкивал меня... Почему? Почему я недостаточно хороша для тебя?

Я не мог поверить, что она пыталась завести эту эмоциональную чушь со мной. Я держался стоически; мне нужно было подобрать свои следующие слова очень тщательно.

— Я не похожа на Одри… — Она протянула руку и провела по моей груди, отчего моя кожа покрылась мурашками. — Я не пытаюсь использовать тебя или довести до крайности, чтобы получить твои деньги. Я — твой друг, и ты не можешь отрицать, что между нами бесспорно есть химия... Я присматривалась к тебе с тех пор, как мой отец вложился в твою компанию. Я даже сидела с Хэйли, когда ей делали пересадку кожи, на которой ты не мог присутствовать... Я — не тупая проститутка, не охотница за деньгами, не разведенка с детьми, которая пытается воплотить в реальность свои мечты пумы10 и заставить тебя жениться на себе, чтобы у нее получилось сбежать со всеми твоими деньгами после того, как разведется с тобой. Я не похожа…

— Прости?

Она закусила губу и провела кончиками пальцев вдоль моего рта.

— Я просто говорю, что не обманула бы тебя, как некоторые женщины, которыми ты был заинтересован. И даже при том, что я встречаюсь кое с кем сейчас, когда ты опомнишься, я…

— Хорошо. — Я схватил ее за руку и убрал ее. — Так как ты, очевидно, не понимаешь, что означает слово «нет», позволь мне помочь тебе с точным определением: я не заинтересован в тебе. И никогда не буду. Меня не парит, что ты думаешь о том, с кем, как ты предполагаешь, я встречаюсь, но если бы она и оказалась разведенкой с детьми, то была бы в десять раз лучше, чем ты когда-нибудь будешь для меня. Я знаю, что отмена мной политики о тесной дружбе между сотрудниками заставила тебя ошибочно думать о твоем воображаемом статусе «нас», но политика по поводу сексуального домогательства по-прежнему в силе. Все ясно?

Я принял ее ошеломленное молчание и отвисшую челюсть за согласие.

— Увидимся утром. — Я отвернулся и вышел.

Я направился в свой кабинет и сделал глубокий вдох. Я оказался перед необходимостью свести наше общение с Ванессой только к бизнес-темам, пока она не возьмет себя в руки — может, даже избегать ее полностью.

Я вошел и поднял Клэр на ноги.

— Я так сожалею об этом. О чем я говорил?

— Ужин...

— Правильно. Есть новый ресторан внизу на Рыбацкой пристани, и я хотел бы…

— Может, в другой раз? Я обещала девочкам, что сделаю пасту сегодня вечером. Может быть, мы можем…

— Мне нравится паста.

— О. Ну, я принесу остатки на работу завтра. Хочешь, чтобы я упаковала пармезан…

— Я не могу приехать и поужинать с тобой и твоей семьей?

— Хм...

— Хм? — Я прищурился, глядя на нее. — Это какой ответ?

— Ты хочешь встретиться с моими дочерями?

— Они знают о моем существовании?

Она кивнула.

— Тогда в чем проблема?

— Ни в чем... — Она выглядела удивленной. — Ужин в семь.


***

Я подъехал к ее дому на десять минут раньше. Купил три оригинальных букета весенних роз: один для Клэр, два для Эшли и Кэролайн, и большую бутылку игристого яблочного сидра на ужин.

Поднявшись по ступенькам, я нажал на дверной звонок и улыбнулся, когда вспомнил, как сделал это в первый раз в январе.

В течение нескольких секунд одна из ее дочерей открыла дверь. Она склонила голову на бок, в результате чего ее волнистые рыжие волосы упали в сторону, и несколько раз моргнула. Она была точной копией Клэр, только с более выраженными веснушками на щеках, а глаза были более бледно-зелеными.

— Мама! Это парень, о котором ты говорила нам! — крикнула она через плечо. Потом посмотрела на меня.

— Ты собираешься впустить меня, Эшли? — Я улыбнулся.

— Ух, ты. Откуда вы знаете мое имя?

— Твоя мама говорила мне, но ты по-прежнему носишь свой бейджик с работы.

— О, да... — Она отступила и впустила меня.

Ее другая дочь, Кэролайн, спустилась по ступенькам и встала рядом с Эшли. Тогда они обе уставились на меня, моргая в унисон.

Они были одеты в одну и ту же рабочую униформу — белые рубашки с брюками цвета хаки, и все их веснушки были в одинаковых местах. Я не был уверен, как кто-либо мог различить их.

Я передал им букеты из роз, надеясь, что они приведут меня к Клэр, но они просто сказали «О-о-о-о» и продолжили смотреть на меня.

— Я думаю, что, пожалуй, он сексуальный. Мама проделала отличную работу. — Эшли кивнула. — Мне нравится его галстук.

— Мне нравится его обувь. — Кэролайн закусила губу. — Ты думаешь, он одевается так каждый день или хочет произвести на нее впечатление?

— Наверное, просто произвести впечатление. Он не может позволить себе одеваться так каждый день... Бьюсь об заклад, он купил эти цветы в дисконте дальше по улице.

— Или, может быть, он работает в дисконте.

— Да... Он, наверное, продавец — хотя горячий продавец.

Неужели они не понимают, что я слышу их?

— Так как же его зовут?

— Джонатан, леди. — Я улыбнулся. — Где ваша мама?

— В столовой, — они произнесли одновременно.

Хорошо...

Я понял, что они не собирались указать мне, в каком направлении идти, так что я обошел их. Затем увидел, как Клэр накрывает на стол, и протянул ей последний букет.

— Спасибо. — Она улыбнулась. — Не думаю, что сотни цветов, которые я получаю в свой кабинет каждое утро, достаточно.

— Я, несомненно, увеличу количество. Тебе нужна помощь с ужином?

— Нет, спасибо. Все уже готово. — Она поставила стопку салфеток. — Эшли! Кэролайн! Ужин готов!

Следующие несколько минут были похожи на сцену из комедии пятидесятых по телевизору: Эшли и Кэролайн вбежали в комнату и заняли свои места за столом. Они передавали по кругу тарелки и миски, смеясь вообще ни над чем. Затем Клэр поставила огромную миску пасты, и девочки по очереди накладывали огромные порции.

Они взволнованно говорили об их дне в школе — о второй успешной продаже выпечки с командой чирлидинга, о том, что обе получили наивысшую отметку по физике, и о каком-то «жалком» неудачнике, который любил Эшли, но не мог сказать ей, только Кэролайн.

Я видел такое поведение только в кино или по телевизору. Я не знал, что это происходило на самом деле в реальной жизни.

— Итак, Джонатан — подождите, мы можем называть вас просто Джонатаном? — Кэролайн передала мне корзинку с хлебными палочками.

— Конечно.

— Отлично! Итак, каково это быть продавцом цветов? Вы получаете хорошие чаевые? Вы сами подрезаете стебли?

Я засмеялся.

— Я не продавец цветов. — Мне стало интересно, почему Клэр не сказал им об этом. — Я — генеральный директор «Стэтхем Индастриз».

— Что! — Она задохнулась. — Вы — генеральный директор компании мамы? — Она достала телефон и прокрутила экран. Затем приподняла бровь и ударила Эшли по плечу. — Эшли, у него есть своя собственная страница в Википедии... Подождите, почему здесь нет фотографии?