Мисси улыбнулась.

— Скажу тебе по секрету: я счастлива, что бесстрашия Вилли хватает на нас обоих.

— Джон у меня тоже очень мужественный. И оптимист. Его глаза умеют видеть впереди одно хорошее. Только бы ему не пришлось разочароваться.

Мисси крепко сжала руку своей новой подруги.

— Ты оправдаешь его надежды. Бекки, тебе многое дано, иначе ты не была бы здесь.

— Ах, Мисси, так хочется в это верить!

— Дорогая, скажи, — решилась Мисси, — ты волнуешься о своем малыше?

— Немного, но я стараюсь не думать ни о чем плохом. Я очень устала от тряски в фургоне и от жары. Жду не дождусь, когда мне станет лучше, и я смогу идти вместе со всеми по дороге.

— Наверное, много тебе ходить нельзя.

— Джон считает, что ходьба мне только полезна. Свежий воздух и движение — вот, говорит, что тебе нужно. У его матери шестеро детей, но она не оставляла работу ни на один день.

«Мама у Джона — молодчина», — чуть было не сказала Мисси, да придержала язычок. И вскользь заметила:

— У нас в обозе есть акушерка, очень опытная в своем деле. Надо бы тебе с ней посоветоваться, что она скажет.

— Джон уже говорил мне об этой акушерке, но я пока с ней не виделась.

— Она тебе понравится, не сомневайся. Я повстречала ее сегодня. Очень добрая женщина. Если хочешь, я приведу ее к тебе.

— Сделай одолжение, Мисси. Мне уже есть что спросить у акушерки. Если бы мама… — Бекки не закончила. Ее глаза быстро-быстро заморгала — чтобы на ресницах не повисли слезки.

— Не волнуйся, я найду ее завтра и приведу к тебе, — успокоила подругу Мисси и перевела разговор на другое: — Перед отъездом мой папа вручил нам с Вилли Библию, в которой сам отметил некоторые стихи. Мы приняли их как обращение Бога лично к нам. Но ведь Господь, Бекки, одинаково любит всех своих детей, и, может быть, стихи из Исаии будут для тебя так же важны, как и для нас с Вилли. Вот послушай. — Мисси помедлила и начала по памяти: — «Не бойся, ибо Я тобой; не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды моей». Это небольшой стих, но обещание и надежда в нем велики, ибо Господь действительно поддержит. Господь везде с нами, и в жизни и в смерти.

— Спасибо тебе, Мисси. Я так нуждаюсь в поддержке. Завтра, когда зайдешь ко мне, покажи мне это место в Библии. Я хочу сама прочесть. Сейчас-то уже стемнело, не различить будет.

— Обязательно.

Женщины замолчали и продолжали вдвоем сидеть у костра, мужчины все еще обрабатывали гнойную рану на шее лошади. Тишину нарушало лишь потрескивание дров в огне. Как Мисси хотелось раскрыть подруге свою тайну! Она еле сдерживалась. «Но первым должен узнать Вилли. Я скоро скажу ему обо всем, нельзя же держать мужа в неведении. Только бы Вилли не рассердился, — замирало сердечко молодой женщины. — А мне бы удалось победить усталость в теле. Хорошо еще меня не мучают по утрам приступы тошноты, как это бывает у других женщин в моем положении».

Бекки прервала раздумье своей гостьи:

— Ты знаешь, а я немного слукавила. Я не то чтобы побаиваюсь, я на самом деле в ужасе. А вдруг не окажется врача? Мне страшно и за ребенка и за себя. Я ничего не знаю о родах, Мисси. Не умею обращаться с младенцем. А вдруг мы не успеем доехать до Тетфорда? Хотя Джон и говорит… — Бекки внезапно замолчала, задумавшись, и чему-то своему покачивала головой.

— И Джон прав. — Мисси решила увести подругу от сомнений. — Ваш малыш родится в Тетфорде, в хороших условиях, и доктор будет рядом. Ну а если малышу захочется раньше появиться на свет, у нас есть миссис Козенски, добрейшая из женщин. Подожди, познакомишься с ней, она тебя успокоит.

Бекки постаралась улыбнуться.

— Спасибо, Мисси. Ты, боюсь, подумала, что я капризничаю; дело-то в общем житейское. Конечно, надо поскорей познакомиться с миссис Ко… Ко… Как, ты сказала, ее зовут?

— Козенски.

— Может, миссис Козенски решит все мои проблемы, и тогда я пойду с тобой пешком, а то в этом дребезжащем трясущемся фургоне можно превратиться в кашу, — улыбнулась Бекки и поднялась. — Скоро, наверное, вернутся мужчины. Нужно приготовить кофе.

В субботу после ужина Глава обоза мистер Блейк собрал всех переселенцев, держащих путь на Запад.

— Жизнь наша в обозе однообразна и скучна, — заявил он решительно. — И вот меня какая посетила идея: если кто-то играет на музыкальных инструментах — милости просим. Мы все, я думаю, оценим смелость выхода на публику и от души поддержим выступление.

Идея понравилась. Генри принес гитару, а мистер Вайсс — старенькую скрипку, и у костра был устроен самый настоящий музыкальный вечер. Кто пел каждую песню от начала до конца, кто просто мурлыкал что-то себе под нос, дети скакали и раскачивались под музыку, точно исполняли народные танцы. Мистер Вайсс проявлял чудеса виртуозности на своей повидавшей виды скрипке, но и Генри не отставал. Оказалось, что Генри одарен на удивление приятным голосом. Он знал много песен и запевал одну за другой, а спонтанно образовавшийся хор дружно их подхватывал. Пели также церковные гимны. Для Мисси эти проведенные у костра минуты были особенно приятны: память уносила ее к родному дому, где они тоже часто пели, прославляя Бога. «Ай да Генри! — изумлялась Мисси и взяла себе на заметку: — Здоровый аппетит музыканта нужно поддерживать улучшенным питанием».

В конце вечера мистер Блейк попросил слово.

— Всем спасибо. Мы с вами хорошо провели время, но становится темно, и пора расходиться. Москиты что-то совсем заедают. — Мистер Блейк отмахивался от назойливой орды. — Завтра, в воскресенье обоз наш останется на месте — хоть я не религиозный человек, но соглашусь, что отдых нужен и людям и животным. Верующие могут совершить благодарственное богослужение. А вообще-то каждый пусть сам строит планы выходного дня. Я лично хочу половить рыбу. — Он оглядел собравшихся. — Есть у нас желающие организовать служение?

Несколько человек подняли руки.

— Прекрасно, прекрасно, — повторял мистер Блейк. — Клейн, получается, что тебе придется провести его.

Генри пришел в некоторое замешательство, но наклонил голову в знак согласия.

Собрание закончилось, и Генри пошел опрашивать соседей — кто примет участие в утреннем богослужении. Согласились не все, но по большей части люди хотели собраться в церкви в воскресный день.

Вилли поручили читать Писание. Генри должен был организовать песнопение. Мистер Вайсс, как выяснилось, на своей старенькой скрипке еще охотнее исполняет гимны, чем мелодии народных танцев и песен. Итак, все было решено.

Воскресенье выдалось ясным и теплым. Накануне все вместе условились начать богослужение в девять утра, пока солнце не поднялось еще высоко и нет удушающей жары. Собравшиеся в небольшой рощице возле ручья люди расположились на круглых бревнах, которые прикатили сюда Вилли и Генри.

Служение началось с пения церковного гимна, которое вел своим приятным баритоном Генри. Несколько новых песен, простых и коротеньких, с легко запоминающейся мелодией исполнила небольшая певческая группа. Дирижировала этим пением Кэти Вайсс, а сопровождалось оно ритмичным хлопаньем в ладоши, к которому удачно примешивались хлопки по разным частям тела, предназначенные для москитов.

Торжественной строфой из гимна «О, благодать!» Генри закончил песнопение и попросил верующих начать молитву. Он молился с такой страстью, что Мисси вспомнился родной дом.

Собравшиеся на богослужение просили Господа не оставить их в пути; один за другим вставали верующие и благодарили Бога, который ведет их, укрепляет их силы, духовные и физические. Мисси и Бекки, улучив момент, переглянулись и многозначительно улыбнулись друг другу.

В конце службы Вилли приступил к чтению Писания. Он выбрал те страницы, где рассказывалось, как Иисус накормил толпу скромным обедом мальчика — пятью хлебами ячменными и двумя рыбками 2. Мисси не сомневалась, что верующие поняли особую значимость этих слов: Бог защищает в пути каждого из них и каждого питает. Собравшиеся внимательно слушали слова Господа, которые доносил спокойный ровный голос Вилли. «Аминь!» раздалось со всех сторон, когда Вилли закрыл Книгу.

Собрание под сенью деревьев, конечно, нельзя было назвать настоящей церковью, но проведенное в молитве время оказалось благодатным — как если бы они молились в здании церкви под звон колоколов. После богослужения каждый его участник подошел к Генри и с благодарностью пожал руку организатору, а кое-кто уже предлагал Генри новые песни-гимны для вечернего пения у костра.

Со временем утренняя служба и вечернее песнопение по воскресеньям стали даже более популярны у путников, чем субботние встречи у костра. Ну а те, кто не ходил на богослужение, занимались хозяйственными делами: стирали, мыли, чистили — и оставались в своих фургонах. В воскресенье всем хотелось отдохнуть. «Не религиозному» мистеру Блейку тоже была предоставлена полная свобода: он мог охотиться, ловить рыбу или лежать в тени — полностью на свое усмотрение.

Однако Мисси в одно воскресное утро, когда шло богослужение, заметила мистера Блейка прохаживающимся туда-сюда по лагерю. Он просто прохаживался и просто к чему-то прислушивался.

Глава шестая. Утомительная дорога

Время тянулось мучительно долго в череде однообразных дней. По-прежнему стояла изнуряющая жара, солнце палило нещадно. Изредка на землю падал дождь, но приносил он лишь минутное облегчение.

Постепенно переселенцы приспособились к походной жизни. Мышечная боль на исходе дня уже не докучала так сильно, вместо стертой до крови кожи на ладонях и ступнях появились сухие мозоли. Но начали уставать лошади, и возницам приходилось все время держаться начеку.