Такси остановилось перед готовым рухнуть кирпичным домом. Окна первого этажа были наглухо заколочены, но на ступеньках играли дети, а значит, кто-то здесь еще жил.

– Кто-нибудь знает, где квартира Тилли Клари? – спросил Райан у мальчишек, расплатившись с таксистом.

– Пошли!

Один из мальчишек поманил его в темный подъезд, пропахший капустой. Боже, оказывается, в Англии действительно едят эту гадость! Райан старался не дышать носом, пока карабкался вверх по лестнице, чтобы познакомиться с женщиной, бывшей некогда лучшей подругой его матери. От кого еще он мог узнать правду о своем отце?

Мальчишка остановился перед дверью в конце коридора:

– Это здесь.

Он выразительно подставил ладонь, и Райан протянул ему бумажный доллар.

– А настоящих денег не найдется?

Усмехнувшись, Райан дал ему еще пять пенсов.

– Большое спасибо!

– Кто там? – прошамкали из-за двери в ответ на стук.

– Райан Уэсткотт, сын Мэри Бейли.

– Сын Мэри?

Дверь распахнулась, и Райан увидел кареглазую толстуху в линялом клетчатом платье и спущенных чулках. Ей никак не могло быть больше пятидесяти лет, но выглядела она на все шестьдесят.

Тилли Клари взглянула на гостя и вытаращила глаза.

– Не может быть! Невероятно! Я глазам своим не верю! – Она неожиданно всхлипнула. – Вылитый Гарт!

– Знаю. Мать говорила мне, что я очень похож на ее брата.

Он подвел Тилли к дивану, усадил и осторожно опустился с ней рядом, опасаясь, как бы ветхая конструкция не обрушилась под их весом. Тилли улыбнулась ему той же ласковой улыбкой, которой всегда улыбалась мать.

– Ты перещеголял даже Гарта, уж на что он был красив! У вас все одинаковое, кроме, разве что, глаз… Мать говорила тебе, что мы с Гартом собирались пожениться?

– Говорила.

– Как она поживает? Райан взял ее за руку:

– Скоро два месяца, как мама умерла.

Кровоизлияние в мозг, мгновенная смерть.

– Нет! Такая молодая… – Лицо Тилли скривилось, и она залилось слезами.

Райан терпеть не мог женских слез, всегда терялся и не знал, как утешать. Надеясь отвлечь Тилли, он показал ей фотографию.

– Посмотрите, вы здесь кого-нибудь узнаете? Тилли схватила фотографию.

– Ну конечно! Это твоя мать и дядя Гарт. А я-то, я-то! С ума сойти!

Тут Райан был готов с ней согласиться: узнать Тилли Клари на фотографии было совершенно невозможно. Раньше она была худенькой блондинкой, а теперь…

– Видишь, какой хорошенькой была твоя мама? Нравится тебе ее шляпка? Я ведь помню, как мы ее покупали! Она перемерила в «Хэрродз» все до одной шляпы. На цену Мэри не глядела, лишь бы ему понравилось…

Райан ждал, что она продолжит, но Тилли уткнулась в платок, продолжая всхлипывать. Пришлось потребовать уточнений:

– Кому – «ему»?

Тилли с недоумением взглянула на него, а потом ткнула пальцем в молодого человека в летной куртке.

– Твоему отцу, Трокмортону Джеймсу Гриффиту! Выходит, мать ничего тебе не рассказывала?

– О моем родном отце – ничего. Потому я и приехал. Хочу найти каких-нибудь родственников – деда с бабкой, двоюродных братьев и сестер…

– О ее родне мне ничего не известно. А Ти Джи – так все называли твоего отца – вырос в детском доме. – Тилли мечтательно улыбнулась. – Гарт и Ти Джи вместе служили в британской военной авиации. Они оба были летчиками и героями – не только для нас, но и для всей страны!

У Райана стало тепло на сердце. Вот от кого он унаследовал отвагу – от отца и дяди! Сукин сын Бак Уэсткотт здесь совершенно ни при чем. Как жаль, что он не может с ними поговорить! Они бы поняли, через чту ему пришлось пройти во Вьетнаме.

– Когда у Гарта и Ти Джи бывали боевые вылеты, мы с Мэри молились об их возвращении. Но однажды господь не внял нашим молитвам…

– Они погибли вместе?

– Погиб один Гарт. Твоего отца сбивали не один раз, но он всегда добирался до аэродрома. Он просто не мог позволить нацистам его прикончить! Он до сих пор живет здесь, в Лондоне, и, между прочим, совсем неплохо.

– Он не захотел жениться на моей матери?

Райан задал этот вопрос через силу. Мать была красавица и настоящая леди. Что еще нужно англичанину?

– Не захотел. Я помню, она прибежала ко мне в слезах и сказала, что Ти Джи больше не любит ее… У Мэри был выбор: или избавиться от тебя, или выйти замуж за Бака Уэсткотта – он готов был тебя усыновить.

Райан тяжело вздохнул:

– Если бы ей выпало прожить жизнь заново, она бы, наверное, решила по-другому. Бак превратил ее жизнь в ад.

– Не говори так! – Тилли вскочила. – Я сейчас покажу тебе письмо – Мэри прислала мне его на прошлое Рождество. Там прямо написано, чем ты был для нее. – Она порылась в ящике. – Меня другое удивило… Через столько лет она впервые упомянула Ти Джи.

Тилли подала Райану письмо, и он стал читать о том, как мать гордится им, о том, как «ее мальчик» храбро сражается за свою страну, а она мечтает об одном: только бы он уцелел… Дальше речь шла о Тилли. Та, видимо, написала Мэри после смерти мужа, что тот был хорошим человеком, но она все равно никогда не переставала любить Гарта.

«Я знаю, каково тебе, дорогая Тилли. Вы с Гартом жили бы счастливо, если бы его не прибрал господь. Очень хорошо понимаю, как, прожив столько лет с другим мужчиной, ты по-прежнему тоскуешь по Гарту. Признаться, я тоже продолжаю любить Ти Джи. Иногда, оставаясь одна, я плачу, думая о том, как все сложилось бы, если бы он не отверг мою любовь. Я давно его простила и никогда не перестану его любить. Он подарил мне главную радость моей жизни – сына. Да благословит его за это господь».

Райан нашел дом Гриффита в Хэмпстед-Хит, но мерзавца не оказалось дома.

– Что передать мистеру Гриффиту? – Человек, открывший дверь, смотрел на Райана так, словно открыл мешок с трупом убитого во Вьетнаме солдата и по неосторожности понюхал.

– Передайте, что к нему заходил… один близкий родственник.

– Не знал, что у мистера Гриффита есть родственники… – Дворецкий окинул презрительным взглядом вытертые джинсы и поношенную брезентовую куртку Райана. – Попробуйте заглянуть завтра. Сегодня мистер Гриффит допоздна задержится в «Крокфордз».

В старину в районе Мейфэр проводились знаменитые весенние ярмарки, а теперь он славился самыми шикарными в мире казино, где любили бывать состоятельные игроки, делающие очень крупные ставки. Мортон Филдз стал швейцаром «Крокфордз», как только вернулся с войны, и гордился тем, что ни в одном другом клубе нет такого знатока своего дела. Почтение, с которым он приветствовал посетителей, напрямую зависело от их финансового состояния. Большинство людей, перед которыми он распахивал внушительные двери, были членами клуба. Человек, впервые решивший посетить игорное заведение, по закону должен был подать заявление и двое суток ждать приема. Цель состояла в том, чтобы не допустить к игре тех, кто принял решение необдуманно и был способен впоследствии об этом пожалеть. Менее престижные заведения постоянно пополнялись новыми членами, однако Мортон имел дело со считанными заявлениями в месяц. Огромный членский взнос и астрономическая плата за столик отпугивали нежелательную публику. Профессиональные игроки со всего мира могли появиться здесь лишь в сопровождении членов клуба или предъявив рекомендации из других казино.

Стоя под портиком с белыми дорическими колоннами, Мортон и помыслить не мог, что высокий молодой человек, шагающий по Керзон-стрит, держит курс на его клуб. Когда же он остановился и уставился на золотую табличку, Мортон поправил цилиндр и машинально стряхнул несуществующую пылинку с полы длинного малинового пальто. Опыт подсказывал швейцару, что сейчас возникнут проблемы.

Вообще-то, за все время службы он не мог припомнить особых неприятностей, если не считать скандала, учиненного двумя итальянцами из-за неудачных ставок. Обычно же в казино заходила исключительно респектабельная публика. Мортон надеялся, что, поглазев, молодчик уберется восвояси.

Райан внимательно изучил фасад. На казино это походило мало, но чего не бывает? Его представление об Англии ограничивалось рассказами матери и прочитанной в школе классикой вроде «Рождественского гимна» и «Тома Джонса». Лондон оказался гораздо более древним, чем он предполагал, хотя на здешних улицах тоже было полно хиппи – знакомых по Лос-Анджелесу волосатиков. Еще в Лондоне обнаружилось много стариков в одеяниях диккенсовских времен, вроде дворецкого у Гриффита или вот этого остолопа в дверях клуба.

Райан взбежал по ступенькам и бросил швейцару:

– Я ищу Ти Джи Гриффита.

– В нашем клубе не принято беспокоить посетителей, – важно заявил Мортон, но наглец отодвинул его в сторону. – Эй, вам туда нельзя!.. – Впрочем, швейцар быстро оценил ситуацию и решил, что без полиции не обойтись.

Внутри было так тихо, что Райану показалось, будто он угодил в морг. Но уже через секунду он оказался в зале и увидел десятки людей, толпящихся вокруг рулеток и карточных столиков. Почти все посетители были в смокингах, с которыми контрастировали длинные белые одеяния нескольких арабов.

Райан осмотрел зал. На стенах были развешаны картины с охотничьими сценами, над одним из окон простерли крылья два золотых американских орла. Фигуры женщин-крупье были столь же неотразимы, сколь банальными казались физиономии игроков-мужчин. Только одна из этих физиономий привлекла внимание Райана – та, что отвечала описанию Тилли…

Райан стремительно зашагал к седому мужчине мимо удивленных игроков, осуждающе косящихся на его джинсы. На столе перед седым высилась внушительная стопка жетонов. «Что ж, сегодня ему не повезет», – решил Райан.