На вешалке был мундир с погонами полковника, весь увешанный наградами, которые отсвечивали на солнце яркими бликами. Адъютант передал дедушке мундир и достал из-за спины фуражку, которую держал в руке, до поры пряча ото всех.

Василий Корнеевич принял подарок дрожащими руками, провел пальцами по орденам и медалям, думая о чем-то своем.

– Василий Корнеевич, наденьте! – попросил Антон хриплым голосом, у него тоже перехватило горло от переживаний.

Дедушка кивнул, видимо, не в силах разговаривать.

– Одну минуту, – сказал генерал и откашлялся. – Я также должен сообщить вам и Веронике Андреевне, что вашему другу и ее двоюродному дедушке, Былинскому Олегу Игоревичу, присвоено звание и звезда Героя России посмертно. Вот документы ваши, Василий Корнеевич, и Олега Игоревича.

Дедушка еще раз кивнул, так и не справившись со своим голосом, принял красную папку из рук Федора Ильича и, смахнув скатившуюся по щеке слезу, пошел в дом.

Сергей с Никой о чем-то шептались и тихо смеялись.

И вдруг Вероника, изменившись в лице, медленно поднялась со своего места. Кнуров, проследив за ее взглядом, поднялся и встал с ней рядом.

От дома к столам четким, почти строевым шагом шел Василий Корнеевич, облаченный в мундир, сидевший на нем как влитой!

Ордена и медали издавали тихий звон, рассылая вокруг маленьких солнечных зайчиков.

Боже! Как он был прекрасен!

– Господа офицеры! – громко отдал команду Антон.

Мужчины поднялись и выстроились в шеренгу. Федор Ильич надел фуражку, которую снял, сев за стол, вышел вперед и встал перед строем рядом с Антоном, ожидая идущего к ним Василия Корнеевича.

Василий Корнеевич остановился перед генералом. Мужчины, стоявшие в строю и одетые в гражданскую одежду, щелкнули каблуками и вытянулись по стойке «смирно».

Василий Корнеевич вместе с генералом приложили руки к козырькам фуражек, отдавая друг другу честь.

Федор Ильич произнес громким командным голосом:

– Товарищ полковник, поздравляю вас с восстановлением в воинском звании!

– Служу Отечеству! – ответил Василий Корнеевич.

– Господа офицеры! Вольно! – отдал приказ Антон.

Строй распался, мужчины окружили Василия Корнеевича, обнимали, пожимали руку, поздравляли. Дедушка улыбался, смахивая текущие по щекам слезы.

Растолкав всех, к нему кинулась Ника, обхватила дедушку и расплакалась.

– Что ж ты плачешь, пичуга? – спросил Василий Корнеевич, прижав ее к себе.

– Дедушка! Ты такой красивый! Самый красивый дедушка на свете! И ты герой! И дедушка Олег герой!

– Ты от этого плачешь? – усмехнулся он.

– Нет! От счастья!

– Негоже невесте плакать, Никуша!

Кнуров, заговорщицки переглянувшись с Василием Корнеевичем, подошел к ним и забрал Нику из дедушкиных объятий.

Сергей отвел ее в сторону, и они, наверное, первый раз за весь день, остались одни, на короткое время перестав быть единственным объектом для поздравлений. Ника уткнулась головой Кнурову в плечо, он поцеловал ее в макушку и шепотом предложил:

– Давай сбежим! Я больше этого не выдержу! Если еще раз кто-нибудь потребует нашего публичного поцелуя за столом, я начну стрелять!

– А что, – посмотрев на мужа, усмехнулась Вероника, – ты в ЗАГС пистолет прихватил, на всякий случай?

– Нет, – улыбнулся Кнуров, вытирая ее слезы. – Но я знаю, где его можно взять! Давай сбежим! А?

– Давай! – согласилась Ника и посмотрела по сторонам. – А как мы это сделаем? Нас же застукают!

– Между прочим, твой муж специалист в тактике и стратегии партизанской войны! – напомнил он.

– А я думала, просто муж! – притворно вздохнула она.

– И это тоже! Муж, который хочет немедленно вступить в свои права!

– Ну, вступай! – рассмеялась Ника.

Кнуров быстро чмокнул ее в губы и отдал распоряжение:

– Значит, так, ты сейчас пойдешь в дом, если остановят и спросят, скажешь, что прическу поправить или носик попудрить. Пройдешь к задней двери и жди меня.

– Есть!

– Какая мне досталась послушная жена! Повезло!

Он развернул Нику и, слегка подтолкнув, направил к дому.

В доме толклось полно людей, передвигавшихся от кухни к столам на дворе и обратно, что-то унося, принося, в обычной свадебной суете. Улыбаясь и что-то отвечая на ходу, Вероника не сразу, но сумела добраться до двери черного хода.

Ей пришлось ждать минут десять. Вероника нервничала и мысленно поторапливала новоиспеченного мужа. Ей самой до чертиков надоело это застолье, крики «горько!», а впереди, она точно знала, у Натальи с Диной запланирована была еще целая культурная программа с песнями, танцами, соревнованиями и еще какими-то сюрпризами. Ника понимала, что если их сейчас кто-нибудь застукает за попыткой побега, то уж точно не отпустят до завтрашнего вечера и глаз с них не спустят.

Совсем неслышно, не издав ни одного звука, даже воздух не шелохнулся, сзади подошел Кнуров и обнял жену за талию. От неожиданности Ника вздрогнула всем телом и попеняла:

– Ты что делаешь?! Ты меня напугал ужасно!

– Все, все! Больше не буду, извини! – чмокнул ее в щечку он.

И показал ключи от машины:

– Возьмем машину Ринка, свою я не нашел, наверное, у Дуба в гараже стоит. Идем?

– Не идем, а бежим! – заспешила Вероника.

Распахнув дверь, они выскочили на заднее крыльцо…

Возле ступенек, спускающихся с крыльца, стояли полукругом Антон, Мишка, Пират, Стечкин, Кнут и Наталья с Диной.

– Так… – протянул Кнуров.

– Да, – горестно вздохнул Пират, – подвел ты нас, командир!

И достал из заднего кармана брюк портмоне, выдернул из него стодоллоровую банкноту и протянул Антону.

– Так я еще не попадал! – сокрушался Пират, театрально качая головой.

– Не ты один! – в унисон ему вздохнул Кнут и тоже протянул Антону сто долларов. Мишка и Стечкин молча отдали свою мзду, не забыв осуждающе тяжело вздохнуть, поддерживая общую игру.

– Да, лоханулись вы, ребята! – усмехнулся Антон, принимая выигрыш. – Ведь учили вас, учили: командира надо знать как самого себя!

– Ну и кто на сколько ставил? – спросил Сергей.

Он притянул к себе Нику и обнял за плечи. Она изо всех сил старалась не рассмеяться и тихонько хихикала, прижимая ладонь к губам.

– Дуб давал тебе два часа, остальные сошлись на трех! – весело ответил Антон.

– Нехорошо это! – изображая классную даму, возмутилась Наталья.

– Праздник только начался, сам генерал прибыл! – в тон подруге подхватила Дина.

– На завтра целая программа запланирована, – продолжила Наталья.

– Футбол, уха, баня! – приняла «подачу» Дина.

– И еще много всяких активных игр на свежем воздухе. – Ната.

– Соревнование команд, Антона и твоей, Сереженька, между прочим! – Дина.

– И гости, которые сегодня не смогли приехать! – Ната.

– А жениха с невестой нет! – Дина, разведя руками, еще более сурово.

– Они бежать изволили! – Ната, осуждающе.

Ника больше не могла сдерживаться и расхохоталась во весь голос.

– Видимо, муж мой, – хохотала она, – ты здесь не единственный специалист по партизанской войне!

– Вот именно! – следом за ней рассмеялся Антон.

Он поднялся на крыльцо, они с Сергеем обнялись, похлопав друг друга по спинам, потом Антон расцеловал в щеки Нику.

– Матерый, твоя машина стоит у задних ворот, а ключи от моей можешь отдать, – усмехнулся Антон.

Отодвинув мужа, Ната обняла и расцеловала по очереди Нику и Сергея, передав молодоженов, как эстафету, в руки Дине.

– В багажнике две коробки, – добавила Наталья. – В одной вино, шампанское, во второй еда, фрукты.

– На заднем сиденье сумка. – Это уже Дина. – Мы тебе, Никуша, там вещи сложили, и всякое необходимое, не будешь же ты все время в свадебном наряде ходить!

– Спасибо! – поблагодарила Ника.

Спустившись с крыльца, Сергей пожал руки и обнялся с мужиками, принимая поздравления и благодаря одновременно.

– Мы тебе там тоже кое-что положили, от себя! – сказал Мишка ему.

– Если друг от друга оторветесь, может, приедете завтра? – безнадежно спросила Наталья.

– Ну, идите, идите, дети! – закончил прощания Антон. – А то там гости вас уже ищут.

На выезде из поселка, свернув на обочину, Кнуров резко остановил машину.

– Дай я тебя наконец поцелую! – сказал он, обнимая Нику.

– А что, – рассмеялась она, – «жених поцелуйте невесту», «горько!» и все такое, было мало?

– Это все не то!

Он поцеловал ее таким поцелуем, после которого стало ясно, что гостям придется завтра «продолжать банкет» без виновников торжества.

Они обнимались, приходя в себя после поцелуя.

Ведь еще ехать надо!

– Они у тебя чудесные! Просто необыкновенные друзья! – тихо сказала Ника.

– У нас! – ответил Сергей. – Теперь они наши с тобой близкие.

– Здорово! – придушенным от неизвестно откуда взявшегося кома в горле голосом ответила Ника.

– Ты что? – заглянув ей в глаза, спросил Кнуров.

– Знаешь, я мечтала чтобы у меня была большая, дружная семья. Сестры, братья, тетки, дядьки, дедушки, бабушки, дети. А в доме всегда весело, шумно и много народу!

– Ну, от этого народа ты теперь никуда не денешься! – успокоил он Нику.

– Вот и хорошо!

– Дай-ка я тебя еще поцелую!

Кнуров прижал ее к себе и возле самых губ за мгновение до поцелуя прошептал:

– А насчет «горько» они были правы: вишня в коньяке всегда чуть-чуть горчит!