– Подожди, – прервала его Ната, – карточки сдают в архив, но через пять лет их передают в общегородской архив, а потом, кажется, уничтожают?

– Да, если человек умер или выбыл из города, не забрав карточку, но Леонид Иванович не умер, и карточка так и лежит в архиве много лет. На ней есть отметки, что ему звонили, и указано, что он жив, здоров и находится по тому же адресу.

– Вы ее нашли, – констатировал Василий Корнеевич.

– Вот она.

Сергей достал из кожаной папки и положил на стол самую обыкновенную амбулаторную карту, не пухлую и потрепанную, как обычно у пожилых людей, а тонкую и аккуратную, которой явно редко пользовались.

– Просмотрев все записи, мы нашли только одну, не имеющую отношения к здоровью. Вы, Василий Корнеевич, потом сами посмотрите, может, что-то еще отыщете.

– Обязательно. Показывай, что нашли.

Сергей полистал страницы и где-то в середине карты в обычной врачебной записи о приеме пациента в конце листа наткнулся на приписку:

«Ищи богатство в святости женщин. Ибо в их святости сокрыты все тайны познания».

– Это все. Василий Корнеевич, вам это высказывание что-то говорит? – посмотрел на деда Кнуров.

– Нет, – вздохнул дедушка, – буду думать, вспоминать, посмотрю внимательно карточку.

– По другому адресу и в другой поликлинике то же самое, вот вторая карточка. – Он достал из папки и передал дедушке вторую амбулаторную карту.

– Что, больше никаких зацепок? – спросил Антон.

– Нет, тупик! Затейником, однако, был ваш двоюродный дед, Вероника, – с досадой сказал Сергей.

Кнуров не стал рассказывать о том, что раскопал в архиве, пока рано. Он попробует зайти с другой стороны, но это даже не намек на хоть какую-то ниточку, а попытка отработать все варианты и немного интуиции.

– Раз это все, тогда поехали трудиться, – распорядился Антон.

Антон с Натой, Сергей и Василий Корнеевич, продолжая обсуждать, что эта запись могла бы значить, поднялись из-за стола и спустились по ступенькам террасы. Ника, задумавшись, осталась за столом. Она взяла медицинскую карту и перелистывала ее.

– По-моему, я знаю, о чем здесь говорится, – негромко сказала она.

Все четверо, замолчав, одновременно повернулись к ней. Василий Корнеевич быстро подсел к внучке на скамейку и, поцеловав в лоб, весело спросил:

– Ну, ну, давай, говори, что придумала!

– Знаешь, после того как бабуля рассказала мне о своей жизни, я несколько дней ходила под сильнейшим впечатлением и все приставала к ней, задавала всякие вопросы, уточняла детали.

Ната, быстро вбежав по ступенькам, села напротив деда и внучки, за ней подтянулись мужчины и устроились рядом, на скамье.

– Так вот, – продолжала Ника, – я у нее тогда, помнится, спросила, а куда делась жена Олега, ну та, из-за которой они якобы от него отреклись. И бабуля мне так интересно ответила, что, мол, девушка-то была абсолютно советская, прямо на всю голову, и умная, она же с Олегом в одном учреждении служила, а там дураков не держали, но до тупости боготворившая Сталина.

– Да, она «стучала» на Олега, «вела» его, как тогда это называли в органах, но это все равно ее не спасло, – заметил Василий Корнеевич.

– Вот и бабуля сказала, что она и поумнела, да поздно, – кивнула Вероника, – что всю ее семью расстреляли, а женщину спас Олег, спас и помог спрятаться. И еще бабуля так странно пояснила, что, может, и не по силам ей такая жизнь и спасение, а может, она там грехи-то и отмолит. Я спросила, в тюрьме, что ли? А бабуля усмехнулась и ответила, для кого и монастырь тюрьма.

– Умница! – похвалил обрадовавшийся дедушка и чмокнул внучку в висок. – Ты всегда соображала побольше других, Кирюша гордилась тобой! А я, может, и не вспомнил бы! Забывать уж многое стал. – И, еще раз поцеловав Веронику, он посмотрел на Наталью и мужчин, сидевших напротив, и пояснил: – Рассказывал Игорь, что сам писал рапорт об исчезновении жены и опознал труп какой-то женщины, он договорился с кем-то в морге, чтобы сообщили, когда поступит неизвестный женский труп с разбитым лицом. Большие деньги заплатил, может, и не только деньги. А ее он увез в монастырь. Она была жива, и до самой смерти Игоря они поддерживали связь каким-то образом. А как сейчас, жива ли, нет, не знаю.

– Жаль, что не довелось знать Олега-Игоря вашего! Вот у кого есть чему поучиться! – восхитился Сергей и посмотрел на Ринка, пояснив: – Ты не представляешь, какие он схемы закручивал! Шедевр!

– И где этот монастырь? – спросил Антон у дедушки.

– А вот этого он никогда не говорил, – развел руками Василий Корнеевич.

– Вот черт! – расстроилась Наталья. – Их же полно, да и ее мирское имя давно уже забылось, наверное! Как же ее искать?

– Я думаю, что не так уж и сложно, – успокоила ее Вероника. – Во-первых, сколько действующих монастырей было в то время в стране? Единицы. А во-вторых, в них и монашек-то наверняка находилось тоже единицы. И уж тем более в те-то времена совсем не поступало новых сестер, а если и поступали, то это было событие. В каком году она ушла в монастырь? – спросила Ника у дедушки.

– В сороковом.

Девушка повернулась к Сергею:

– Вы сможете узнать дату ее мнимой смерти?

– Уже. Август сорокового года, – ответил он.

– Скорее всего, Олег не мог отлучаться надолго, – принялась излагать свои мысли Вероника, – значит, надо выяснить, какие монастыри были действующими в то время, и узнать про женщину, поступившую туда в августе – сентябре сорокового. Это возможно?

– Вполне. И что дальше? – подхватил линию рассуждения Кнуров. – Если женщина жива и мы ее найдем, то уверен, что разговаривать она будет только с Василием Корнеевичем, раз Олег оставил сообщение именно для него, то и она знает о его существовании. А если умерла, то, скорее всего, оставила для него какое-то завещание. Ни с кем другим беседовать она вот точно не станет. А искать в монастыре что бы то ни было бесполезно, вот где уж можно спрятать на века что угодно, так это там – хоть ящики с золотом, хоть танки с пушками, не говоря уж о документах. Значит, придется нам с вами ехать, Василий Корнеевич.

– Не придется! – возразила Ника. – Раз Игорь поддерживал с ней связь до самой своей смерти, значит, она знает и обо мне. Думаю, такой вариант он предусмотрел.

– Игорь предусматривал все варианты, – поддержал внучку дедушка.

– Тогда поеду я, как только вы ее найдете.

У Сергея зазвонил телефон.

– Да!

– Это Пират. Мы установили личности всех троих.

Сергей обменялся с Антоном быстрым взглядом еще до разъяснений Пирата, понимая, что новости не из разряда приятных.

– Понял! – ответил он, выслушав доклад и отключая телефон.

Твою мать! Вот твою же мать!!

Во что же ты вляпалась, девочка, со всем своим загадочным «наследством», вишнево-коньячной начинкой, неприступным взглядом и замечательным дедушкой Василием Корнеевичем?

«Похоже, что дело перестало быть просто частным делом Вероники Былинской! Ах ты ж господи! И ведь придется идти к Деду!»

– Обсудим это в следующий раз. А сейчас мне надо ехать, – завершил беседу Сергей, поднимаясь со скамьи.

* * *

Они прошерстили весь дом вдоль и поперек, от крыши до фундамента! Дважды! Нашли подземный ход, которым явно уже много лет никто не пользовался, с осыпавшейся кое-где землей, несколько тайников, весьма искусно встроенных в стены, но пустых, заросших паутиной и присыпанных многолетней пылью. Его это нисколько не удивило – дом строился еще до войны, хозяин, кадровый военный, видимо, ожидая репрессий, сделал и подземный ход, и тайники. Причем сделал так добротно, что если бы обыск проводили простые менты, то вряд ли бы что-то обнаружили.

Проверили они с металлоискателем и огород, и лес вокруг выхода из подземного хода, но, кроме пары ржавых железок, ничего не нашли.

И дед канул неизвестно куда. В больницы он не поступал, как в московские, так и ближайшего райцентра. Но это ничего не значит, мог спокойно остаться лежать у своего друга дома, а мог и уехать куда-нибудь далеко к тому же другу и там лечь в больницу. А вот найти его фронтового друга за такой короткий срок нереально.

Его оперативники осторожно опросили соседей и выяснили, что никакая девушка сюда никогда не приезжала. Вообще никогда и в частности в последнее время. Наезжала бабка каждое лето, но только она.

Наверняка два дедка, которые жили в загородном доме, ничего знать не знали ни о каком золоте и документах, но искать исчезнувшего ветерана надо.

В такие совпадения он не верил: чтобы именно тогда, когда идут поиски, дед, сидевший тут сиднем много лет, куда-то вдруг делся.

Черт! Черт!

Похоже, из этой избушки с сюрпризами ничего не вытащишь. Людей он здесь оставит на всякий случай, но надо искать в другом месте, и что-то ему подсказывает, что делать это лучше через подругу сбежавшей девки, эту Милу, вернее, через ее богатого брата Константина Тишина!

И еще раз проверить всех подруг бабки.

Он чувствовал, что теряет контроль над ситуацией, что кто-то другой сейчас направляет развитие событий. И операция, которая так легко и просто начиналась, приобретает очень опасный оборот. И девка оказалась непроста!

«Как же я ее не просчитал?! Как мог так расслабиться?! Но это ничего не меняет, просто придется больше работать!»

* * *

В середине дня Кнуров «срисовал», что его «пасут».

Именно почувствовал, потому что «вели» его грамотно, профессионально, даже по глухим пробкам, и, чтобы обнаружить наружку, ему пришлось покрутиться по центру Москвы, «поводить» ребяток за собой.

«Все чудесатее и чудесатее, как говорила девочка Алиса, путешествуя по кроличьей норе. Хоть выходи и спрашивай: «Ребята, из-за какого клиента «пасете»?» – усмехнулся про себя Сергей.

Он достал сотовый и набрал номер:

– Кнут, минут через тридцать подошли кого-нибудь на Маяковку. Возле «Сатиры» перехватите за мной «девятку», «мокрый асфальт», номера не видел, хорошо работают. Надо за ними присмотреть.