Лилия Орланд - Любовь со вкусом шоколада

Вику сразу окружили коллеги. Она всем улыбалась, терпеливо отвечала на вопросы, пока не наткнулась взглядом на Макса. Её лицо тут же застыло. Улыбка продолжала мелькать на губах, но Никитин даже с лестницы видел, что это всего лишь натянутая маска.

Что произошло за те несколько часов, что они не виделись? Что изменилось?

Макс подождал её на лестнице. Вика медлила, как будто нарочно, словно не хотела идти вместе с ним в офис.

– Привет, – прошептал Никитин, когда она всё-таки поравнялась с ним.

– Доброе утро, Максим Сергеевич, – тон был холодный, официальный. И что хуже всего – она на него не смотрела.

– Что случилось, Вика? – Макс недоумевал.

– Всё в порядке, – и она никак не хотела помочь ему разобраться.

Они достигли приёмной. На них с любопытством взглянула секретарша, отрываясь от компьютера и здороваясь.

Ну ладно, не хочешь по-хорошему, подойдём с другой стороны.

– Зайдите ко мне, Виктория Владимировна, – велел Никитин директорским тоном и с приветливой улыбкой крокодила распахнул дверь.

Я была зла и обижена на весь мир. Малейшая мысль о мажоре причиняла адскую боль и приводила меня в бешенство. Я уже даже не вспоминала о том, что сама планировала провести вместе с ним лишь одну ночь.

Меня выбешивало даже не появление его невесты в весьма не подходящий момент, а то, как этот мерзавец себя повёл! Он даже ничего не сказал! Как будто и не было между нами ничего этой  ночью. Как будто он снял меня на несколько часов, попользовался и забыл, а сам снова вернулся в свою идеальную жизнь с идеальной московской невестой. Даже спасибо не сказал!

Так со мной ещё никогда и никто не обходился. Так меня ещё никто и никогда не унижал.

От злости я пнула ногой угол софы и тут же зашипела от боли. Даже забыла, что хожу босиком. Боль помогла мне немного прийти в себя и начать рассуждать более здраво.

Да, мне неприятно. Даже больно. Но если я не могу изменить ситуацию, может, следует изменить своё отношение к ней?

Чёрт! Придётся менять. Что мне ещё остаётся?

Не воспылал же мажор ко мне великой любовью после проведённой вместе ночи. Пусть она и была незабываемой… Я усмехнулась. Похоже, незабываемой она была только для меня.

Стоп. О какой ещё любви я размышляю? О чём это я вообще?

Нет, Вика, нет, даже не думать! Вот только влюблённых страданий мне и не хватало…

И вообще, не хочу больше вспоминать о нём. И не буду. Нужно возвращаться к плану «А» – переспали и забыли.

Да, мне всё равно. Для меня прошедшая ночь ничего не значит. Ничегошеньки. Вот совсем.

Кажется, мне удалось себя в этом убедить. По крайней мере, уснула я сразу, не ворочалась и не вспоминала самые страстные моменты. Они мне просто снились…

Будильник, звонивший каждые десять минут, я услышала не сразу. Негромкая мелодия, обычно постепенно выводившая меня из мира снов, сегодня не подействовала.

К счастью, где-то за окном сработала сигнализация у автомобиля, и я подскочила в кровати, судорожно вспоминая, кто я, где я и что вообще происходит.

Часы показывали начало десятого…

Мамочки мои, я ж проспала!

Выскочила из постели, на ходу сбрасывая пижаму. Залезла под душ. Не дав воде как следует намочить меня, уже выдавила из тюбика шампунь. Резкими быстрыми движениями намылила волосы, затем остальное тело. И вдруг яркой вспышкой пронеслось воспоминание о том, как я делала это вчера…

Нет! Я не буду об этом думать.

Быстро смыла шампунь, стараясь себя не касаться. Тщательно, до красноты, растёрлась полотенцем. Нещадно дёргая, расчесала волосы.

Варить кофе времени не было, и я вскипятила чайник, залив кипятком смолотые зёрна. Сделала несколько глотков горячего ароматного напитка, глядя в окно, где уже давно кипела жизнь, и автомобили с пешеходами спешили по своим делам сквозь дождливую хмарь.

Конечно, меня вряд ли будут ругать за опоздание. Можно было бы и поспать подольше. Я ведь ночь провела на дежурстве… Но при одном воспоминании о том, каким было это дежурство, меня бросало в жар.

Я ведь решила об этом не думать!

Буду делать вид, что ничего не случилось, и придерживаться отношений «босс – подчинённая». Шаг вправо, шаг влево – расстрел.

Если я позволю Никитину увлечь меня в омут страсти, то вряд ли сумею оттуда выплыть живой и здоровой. Даже одна ночь показала, как неровно я к нему дышу. А потом будет ещё хуже, прирастёт – с мясом не оторвёшь.

Мне нравится моя спокойная жизнь без лишних эмоциональных потрясений, ни к чему придумывать их себе на пустом месте.

Кажется, у меня неплохо получалось успокаивать себя, убеждая в нерациональности продолжения отношений с боссом.

Хотя, в общем-то, мне никто никакого продолжения и не предлагал, да и уехал он со своей Элиной в обнимку. Так что, возможно, я просто зря переживаю, и он на меня даже не взглянет…

Я не стала акцентироваться на том, что при этой мысли где-то внутри снова болезненно сдавило.

Ну и пусть, переживу.

Главное, первый день. Даже – первая встреча. Выдержать её, посмотреть Никитину в глаза, дать понять, что ничего нет и не может быть, и вообще, я всё забыла, пусть живут со своей Элиной долго и счастливо, как раньше…

Несмотря на то, что я настраивала себя больше часа, когда переступила порог фабрики, внутри противненько ёкало, обдавая холодом.

Я не боюсь. Я ничего не боюсь. И никого.

Меня тут же обступили коллеги, обсуждая вчерашнее происшествие и расспрашивая о подробностях. Меня считали чуть ли не героиней, потому что не побоялась остаться ночевать на фабрике, чтобы не дать злодеям навредить нашей работе.

О мажоре тоже упоминали, но гораздо меньше. И в менее героическом плане. Он, скорее, остался со мной, нежели наоборот. О том, что мы не только охранять могли, похоже, никому не пришло в голову. И это принесло ощутимое облегчение.

Хорошо, когда у человека есть репутация, и она не позволяет заподозрить его в чём-либо крамольном.

Я скользнула  взглядом по холлу. Никитина вроде не было видно, и я уже готовилась выдохнуть с видимым облегчением, как вдруг заметила его высокую фигуру на лестнице, ведущей в офисные помещения.

Наверное, секунды, которые я смотрела на него, длились слишком долго, потому что он словно почувствовал мой взгляд и обернулся. Я тут же опустила глаза, но возмутилась на собственное малодушие.

Ведь решила же – для меня это ничего не значит. Я справлюсь.

Снова подняла глаза и посмотрела на него чуть ли не с вызовом, улыбнулась, слегка кивнув. Вежливо. Спокойно. Как сотрудница начальнику. Ничего лишнего.

Вика – молодец, хорошая девочка, отлично держится.

Но мажор, похоже, решил задержаться на лестнице. Уж не меня ли ждёт? Я нарочно тянула время, сколько могла. Но коллеги постепенно рассасывались. Высказав мне свою поддержку, они расходились по рабочим местам. Постепенно в холле я осталась одна.

И вот это уже выглядело подозрительно. Пришлось тоже идти к лестнице.

Я делала это нарочито медленно, надеясь, что мажор, вдруг сильно заинтересовавшийся содержимым своего телефона, устанет стоять и уйдёт.

Но он не ушёл, значит, и правда ждал меня.

Сердце бешено заколотилось, чуть ли не выпрыгивая из груди.

Я поравнялась с ним. Собрала все силы, чтобы голос звучал ровно, обыденно. Никогда ещё обычное приветствие не давалось мне с такой сложностью.

Я попыталась своим безразличием объяснить Максиму, что всё понимаю, было и было, теперь прошло, у него – невеста, у меня – работа…

Но он ничего не понял. Наоборот, задавал какие-то, совершенно не существенные, вопросы, получал на них невнятные ответы, но всё же не отставал. И наконец, когда я уже почти отчаялась от него избавиться, вдруг пригласил меня в свой кабинет. Да какое там пригласил, это был настоящий приказ по-настоящему властного босса.

Я не позволила своим поджилкам задрожать, а ногам обмякнуть. Прошла в его кабинет с высоко поднятой головой. Что бы он там ни придумал, я от своего решения не отступлю – между нами ничего не может быть.

Совершенно ничего!

Дверь захлопнулась, и пути назад были отрезаны.

Мажор сделал шаг ко мне, но я отпрянула.

– Вик? – произнёс он таким голосом, что все части моего тела потянулись к нему.

Кроме мозга. Чему я была очень рада, ведь именно он отвечал за разум, а значит, помогал мне сохранить хладнокровие. Но смотреть на Никитина я не могла, так и стояла, не поднимая глаз. Почти молясь, чтобы вся эта неловкая ситуация каким-нибудь волшебным образом разрешилась.

– Вика, что случилось? – он подходил всё ближе, а я отступала.

Пока не уперлась в стену.

– Вика, – прошептал мажор, опаляя шею своим жарким дыханием. Я против воли закрыла глаза, чувствуя, как по рукам и спине бегут мурашки.

Он не касался моей кожи, но его губы были так близко, что я почти ощущала это прикосновение.

Никитин собирался меня поцеловать. Даже не открывая глаз, я чувствовала, как его лицо приближается к моему.

Невеста! У него есть невеста…

Эта мысль стала спасительной, послужив для меня холодным душем. Буквально в последний момент я выскользнула из-под его надвигающихся объятий и отошла к столу. Конечно, это было бегство, но мне слишком сложно оставаться спокойной в непосредственной близости от Никитина.

Я села на своё обычное место, отгородившись от него сразу и столом, и спинкой стула.

– Максим Сергеевич, – я уже поняла, что без объяснений не обойтись, и подбирала слова, чтобы донести до мажора, что повторения прошлой ночи не будет. Никогда. – Вчера мы с вами совершили большую ошибку…