Лилия Орланд - Любовь со вкусом шоколада

– Помирились, – сделала вывод Ленка и тут же предположила: – Целуются, наверное.

Хорошо, что в этот момент я ничего не пила, а то бы опять поперхнулась.

– Елена Дмитриевна, – снова ожил интерком, – пусть Виктория Владимировна зайдёт ко мне.

Это ещё зачем? Я растерянно посмотрела на дверь кабинета, на Ленку, потом снова на дверь.

– Иди-иди, третьей будешь, – хмыкнула секретарша. И мне захотелось её стукнуть чем-нибудь посильнее.

Я глубоко вдохнула, постучалась и, дождавшись приглашения, вошла. Морально готовила себя к тому, что могу оказаться свидетелем проявлений чувств влюблённых. Надо стоически отнестись ко всему, что бы я там ни увидела. Но открывшаяся картина всё равно неприятно резанула по натянутым донельзя нервам.

Элина сидела в директорском кресле, закинув ногу на ногу. Никитин стоял у окна. И не могу сказать, что выражение лица у него было счастливым, как у влюблённого мужчины после страстных поцелуев со своей возлюбленной. Скорее, немного усталым, как будто он уговаривал маленького капризного ребёнка и сдался, не сумев добиться результата мирным путём.

– Виктория Владимировна, если вас не затруднит, проведите Элине Геннадьевне экскурсию по нашей фабрике.

Он попросил это таким замученным тоном, что у меня и мысли не возникло протестовать, утверждая, что и без этой ерунды много работы. Ему нужна была моя помощь. И я не могла отказать.

– Конечно, с удовольствием, – произнесла с напускной радостью и улыбнулась голливудской улыбкой – во все тридцать два зуба. Надеюсь, волна сладкой патоки, которую я сейчас излучала, утопит эту не вовремя появившуюся на горизонте невесту.

– На втором этаже у  нас административные помещения, – рассказывала, изо всех сил изображая дружелюбие, у меня уже челюсти сводило от излишней улыбчивости. Мы с Элиной спускались вниз. – Здесь у нас – столовая, если хотите, зайдём. Кормят там очень неплохо. Ну… по нашим меркам.

Эллина отрицательно покачала головой и скривилась. Конечно, чем могла удивить москвичку маленькая столовая при провинциальной фабрике шоколада?

– Здесь у нас производственный цех, туда нельзя посторонним, тем более у нас с вами нет халатов и специальных шапочек…

– Зачем мне шапочка? – перебила меня Элина, проводя ладонью по красивой причёске.

– По технике безопасности положено, – охотно пояснила я. – Чтобы ваши красивые волосы не затянуло в конвейер, сорвав скальп. Ну или чтобы они в продукцию не попали…

Элина хмыкнула и пристально посмотрела на меня. Я была готова поспорить, что в голове у неё сейчас усиленно вращались шестерёнки.

– Я хочу посмотреть на этот ваш цех. Мой жених – директор этого завода. Он мне всё разрешает.

Ах, вот как! Мы, значит, показываем смердам свою королевскую важность. Ну что ж, Элина Геннадьевна, раз вы хотите посмотреть наш цех, вы его увидите.

– У меня есть отличная идея, – я снова оскалилась в кровожадной акульей улыбке, – давайте посмотрим на него сверху. У нас есть мостик, перекинутый через всё помещение цеха. Оттуда видно всё как на ладони.

Секунду Элина недоверчиво смотрела на меня, пытаясь выяснить, в чём здесь подвох, а затем милостиво кивнула:

– Ведите.

Я указала направление к лестнице, и сама первой поднялась наверх. По пути размышляя, не будет ли мажор слишком зол, когда узнает, что я задумала. Хотя откуда ему знать? Мужчины не слишком внимательны. Вряд ли Никитин, обутый в мужские ботинки, заметил, что поверхность мостика состоит из мелкой решётки. И ячейки как раз такой ширины, чтобы шпилька легко могла проскользнуть внутрь. А вот вытащить её потом оттуда весьма и весьма затруднительно…

Впрочем, Элине самой достаточно быть внимательной и передвигаться на носочках. Глаза у неё есть, мозг, наверное, тоже. А уж там, как говорится, кто не спрятался, я не виновата.

Мы поднялись на мостик. Невеста босса беспрепятственно дошла почти до середины моста. Облокотилась на перила, чтобы лучше рассмотреть, чем заняты сотрудники, при нашем появлении начавшие отрываться от работы и рассматривать нежданных посетителей.

Как вдруг раздался характерный звук провалившегося сквозь решётку каблука. Я постаралась ничем не выдать охватившего меня торжества. Да, знаю, в такой ситуации нельзя злорадствовать. Но эта стерва написала на меня заявление в полицию. Я имею право немного ей отомстить.

Элина повернулась ко мне. Она ещё не до конца осознавала, как глубоко влипла. Но свершившееся настигало её медленно и неуклонно.

Она дёрнула каблук. Раз, другой, третий. Наша мелкоячеистая решётка крепко держала незваную гостью.

– Что-то случилось, Элина Геннадьевна? – спросила я с самым невинным выражением лица. – Вам не нравится наш производственный цех?

Макс изучал финансовые отчёты, когда услышал истошные вопли. Он отложил бумаги в сторону и прислушался. Вопли не прекращались и, кажется, двигались в сторону его кабинета.

Ну что ещё там стряслось?

Макс выглянул в приёмную. Секретарша, тоже привлечённая шумом, вышла наружу. Никитин присоединился к ней.

Ох, ничего себе!

На первом этаже развернулись настоящие боевые действия. Элина, растрёпанная, в одной туфле, потрясая зажатой в руке второй, наскакивала на немного бледную, но старавшуюся сохранять невозмутимость, Вику, которая всё же пряталась за спину заведующего производством. Галухина, кажется.

Толстяк сдерживал нападки злобной фурии исключительно массой своего тела, которую Элина не могла преодолеть, чтобы достать Шикову.

Макс хмыкнул. Смотрелось всё это довольно потешно.

Викторию Владимировну, несмотря на весьма короткое время знакомства, он успел уже неплохо узнать, и понимал, что она наверняка провернула какую-нибудь каверзу, заставив его бывшую девушку прямо полыхать от злости.

Было ли ему жалко Элину? Нисколько. Но вот посмотреть на развитие событий Максу хотелось. Его одолевало любопытство и… азарт. Причём ставку бы он сделал на свою управляющую. У её соперницы не было ни Викиного ума, ни характера. Эллина всего лишь капризная эгоистка, привыкшая потакать своим желаниям.

А вот Виктория, она боец, достойный противник, сумевший за столь недолгое время заслужить уважение нового владельца фабрики и толику… его восхищения. Никитину хотелось бы одержать над ней победу, заставить сдаться на его милость, открыть ему свою женственность и страсть…

– Макс! – Элина наконец его увидела и исторгла ещё один истошный вопль, вырывая из плена фантазий.

Никитин поморщился. Надо скорей избавиться от этой нелепой доставалы. Если бы их матери не были лучшими подругами, он давно уже выгнал Элину взашей. Но, к сожалению, после подобной выходки на него исторгнется тонна упрёков в эгоизме и жестокосердии.

А у матери – больное сердце. Не хотелось заставлять её нервничать по пустякам.

Наверное, Макс потому и начал встречаться с Элиной. Мать аж сияла, когда они с лучшей подругой Аллой планировали свадьбу своих детей и придумывали имена внукам.

Вначале он собирался лишь пару раз пригласить девушку на свидание, сводить в ресторан или в кино. Но когда в первый же вечер он подвёз Элину домой, она так ловко засунула язык ему в рот, а умелые пальцы – в штаны, что свидание закончилось в её постели, на смятых простынях.

В сексе Элина была жадной и неутомимой. Она проявляла фантазию и любила эксперименты. Постепенно Макс увлёкся ею. Но главное, с ней он был сыт, и ему не хотелось больше никого искать на стороне.

Он понял, что самой Элине его мало, лишь когда застал их с Семёном, своим лучшим другом. Теперь уже бывшим лучшим другом.

Конечно, девушка отрицала их связь, утверждала, что Семён просто поцеловал её, против воли. А она так растерялась, что не сразу начала сопротивляться.

И тогда Макс зашёл с другой стороны. Семён же не стал ничего отрицать. У них было много и часто, но он не думал, что у друга с ней серьёзно. Ведь с такими девушками, как Элина, здорово проводить время сейчас, лишь в этот момент, без каких-либо планов на будущее.

И вот Семён уехал в Англию, а Элина снова нарисовалась на горизонте, принеся с собой головную боль.

Нужна ли она была ему? Определённо, нет. Даже для удовлетворения сиюминутных потребностей в сексе. С мыслях Макса поселилась другая женщина. И ему не терпелось её отведать, узнать, какова она на вкус.

– Макс! Ты только посмотри! – ковыляя на одной шпильке, Элина поднималась по лестнице к нему.

Никитин видел любопытные лица, выглядывавшие из-за каждого угла. Что ж, для его сотрудников сегодня разыгрывается бесплатное представление. Почему бы и не насладиться зрелищем.

Девушка задыхалась от быстрой ходьбы и переполнявших её эмоций. Она потрясала туфлей, которую держала в правой руке.

– Смотри, что она наделала!

Элина поднялась наверх и чуть ли не сунула туфлю ему в лицо, обвиняющее потрясая ею. Макс даже отпрянул от неожиданности. Ему пришлось выдернуть предмет обуви из цепких пальцев, чтобы рассмотреть, что же с ним произошло.

М-да. Туфля явно переживала не лучший период своей жизни. Кто-то активно потрудился над каблуком, так, что материал был ободран и торчал клоками, как будто его грызли. Долго и с удовольствием. На ум пришло слово «измочалили», оно как нельзя лучше передавало состояние туфли.

Теперь Макс понимал отчаянные вопли Элины. Она весьма трепетно относилась к своей обуви и одежде. У неё в квартире под гардероб была выделена комната размером больше гостиной.

– Что случилось? – спросил Никитин, чтобы остановить горестные всхлипывания. Но, похоже, сделал он это зря.

– Она! – Элина обернулась назад и обвиняюще указала пальцем на замершую у подножия лестницы Викторию. – Это всё она устроила! Она специально завела меня туда! А там решётка. Я не могла вытащить ногу, а эта … (девушка использовала непечатное слово, которое запрещено для использования в книгах без маркировки 18+) стояла и смеялась надо мной.