— Где вы познакомились? — деликатно расспрашивал он.

— М-м, — стушевалась Шэрен.

— Он с твоей новой работы, — догадался Коул. Что тут сказать, дедушка всегда был прозорливым человеком, а в этой ситуации сложить дважды два, то есть новую работу и стремительно нахлынувшую любовь, труда не составляло.

— Коллега, значит.

— Не совсем.

Коул Прескотт особенно остро посмотрел на внучку и устало подпер ладонью щеку.

— Начальник?

— У него есть некоторые полномочия в издательстве, — уклонилась от прямого ответа Шэрен.

— Только бабушке не говори, а то маразм нам обоим обеспечен.

— О чем вы там шепчетесь, заговорщики? — снимая грязные перчатки, вмешалась в разговор бабушка Джанетт.

— Думаем, как уговорить тебя запечь твоего коронного ягненка с травами и картошкой.

— Никакой картошки, у тебя повышен холестерин, — отчеканила она и, тепло посмотрев на Шэрен, убиравшую у нее с подола листики и травинки, скомандовала: — Так, подъем! Пирог готов.

Коул поцеловал Шэрен в макушку и шепотом пообещал, что все будет хорошо. Она слабо улыбнулась, но, вспомнив надменное лицо Ника, подумала, что хорошо у них вряд ли будет.

— Майкл, — войдя в кабинет, негромко позвала Шэрен. — Если на сегодня все, то до завтра.

— Хм, — рассеяно протянул он, отрывая голову от бумаг. — Да, конечно, иди, только сначала найди мне курьера. Этот договор нужно срочно подписать, — обращаясь к самому себе, добавил Майкл.

Шэрен состроила кислую гримасу, пока начальник смотрел в компьютер. Найти курьера, когда рабочий день уже как больше часа закончился, задача не из легких.

— А куда нужно отвезти? — размышляя, кого можно отправить, поинтересовалась она.

— Район СоМа, — пробубнил Майкл и поднял на нее глаза. — Знаешь, где это?

— Да, — нехотя проговорила Шэрен. — Я проезжаю его по дороге домой.

«Ну что же, помочь начальству всегда лучше, чем не помочь», — здраво рассудила она и сказала:

— Давайте я отвезу. Какой адрес?

Майкл протянул ей визитку и сказал:

— Отель Реджис. Отдашь документы Нику в руки.

Шэрен замерла, рассматривая адрес гостиницы, в которой была однажды.

— Майкл, мне кажется, это как-то неудобно, — она старалась придумать правдоподобный отказ и корректно отделаться от заведомо провального поручения. Ник пошлет ее куда подальше, даже разбираться не станет.

— Мистер Хейворт ждет эти документы, — он протянул ей папку, — и ему все равно, кто их привезет.

«Да, только ждет он их с курьером, а не со мной», — про себя парировала Шэрен.

— Ника завтра не будет, и если он сразу подпишет, забери документы, если нет, то не жди.

— Хорошо, — пряча обреченность за дежурной улыбкой, ответила она.

Через четверть часа Шэрен стояла возле светлой массивной двери и не находила смелости постучать в нее. Сосчитав про себя до пяти и шумно выдохнув, она опасливо, как трусливый котенок, поскреблась в дверь. Ответа не последовало. Она подождала минуту, затем снова занесла руку, но услышав щелчок, расправила плечи, готовясь стойко принять реакцию Ника.

— Какого черты ты здесь делаешь? — вместо стандартного «добрый вечер» услышала Шэрен.

Она оторвала глаза от голого торса, который не потрудился прикрыть хозяин апартаментов, и уже открыла рот, чтобы ответить в том же духе, но Ник надрывно закашлял, переключая внимание незваной гостьи со своих отвратительных манер на свое же пошатнувшееся здоровье.

Шэрен нахмурилась. Выглядел он неважно. Взъерошенные волосы, испарина на лбу и над верхней губой, воспаленные красные глаза.

— Ты заболел? — проигнорировав грубое приветствие, обеспокоено спросила она.

— Я задал тебе вопрос. Ты плохо слышишь? Повторить? — продолжил грубить Ник.

— Я привезла договор. — Шэрен робко протянула ему папку.

— Неужели больше некому было, — недовольно пробурчал он, выхватив протянутые документы.

— Представь себе, не было, — спокойно отозвалась она и, не обратив внимания на красноречивый взгляд, велевший убираться отсюда, поинтересовалась: — Ты хоть лечишься?

— Не твое дело, — бросил Ник.

— Не мое, конечно, — миролюбиво произнесла Шэрен, выбрав тактику согласия и мягкой уступчивости, которая безотказно работала с капризными, в основе своей вредными младшими братьями Трейси. — Но раз мне нужно подождать пока ты подпишешь договор, — переиначила в свою пользу слова Майкла Шэрен, — я могу помочь.

— Материнский инстинкт? — развернувшись, проворчал Ник. — Ну-ну.

Он пошел вглубь номера, не утруждая себя галантным приглашением войти, но дверь перед носом Шэрен тоже не захлопнул.

Гостиная встретила ее тишиной, небрежно брошенным на кресло пиджаком и валявшимся на полу синим в тонкую полоску галстуком. Мельком окинув взглядом знакомую обстановку, Шэрен испытала острый прилив щемящей тоски: в свой прошлый визит она была куда более желанной гостьей. Но предаваться хандре смысла не было, поэтому Шэрен не стала задерживаться здесь, поспешив за удаляющейся обнаженной спиной Ника в спальню.

В комнате было холодно и темно. Тяжелые шторы задернуты, а работавшая сплит-система тут же заставила Шэрен вздрогнуть; тусклый свет ночника скупо освещал небольшой участок кровати, выхватывая из общей картины усталое мужское лицо.

Шэрен искоса бросила взгляд на постель, затем осмотрелась в поисках пульта. Выключив сплит, она по-хозяйски распахнула окна, впуская свежий летний воздух. Сегодня было пасмурно и хмуро, но зарево стремительно скатывавшегося за горизонт солнца все же пробивалось через плотную завесу, добавляя ярких красок седым облакам; неумолимо приближался вечер, но пока еще было достаточно светло и верхний свет не требовался.

— И кто тебя просил? — угрюмо поинтересовался Ник.

Шэрен, ничего не ответив, подошла, присела на краешек кровати и внимательно осмотрела Ника. Недовольный взгляд, рассеянные движения, скверное расположение духа — симптомы простуды у среднестатистического мужчины на лицо! Она потянулась ко лбу, чтобы убедиться в очевидном — высокой температуре, — но Ник резко дернулся, не желая ее прикосновений. Шэрен поджала губы, демонстрируя характер не менее упрямый, чем его собственный, и повторила попытку. Спустя несколько секунд они перестали играть в своеобразные догонялки: Ник преувеличенно громко вздохнул и позволил прохладной руке коснуться его.

— Горячий, — обеспокоенно проговорила она и бросила взгляд на прикроватную тумбу. Остывший кофе, бумажник, нетронутый сэндвич. — Вот этим ты лечишься, — неодобрительно покачала головой Шэрен и открыла сумочку. — Вот, выпей.

— Яд? — саркастично осведомился Ник.

— Хуже, викодин. Сейчас. — Она встала и через минуту вернулась со стаканом воды. — Держи.

Ник с недоверием посмотрел на Шэрен, но таблетки все же выпил.

— Тебе нужно поспать и больше пить.

Он ничего не ответил, не читая подписал документы и, прикрыв глаза, приказал:

— Когда я проснусь, тебя здесь быть не должно.

Она осторожно забрала из его рук папку и, поднявшись, поспешила из спальни. В гостиной на столике лежала ключ-карта, и Шэрен, не сомневаясь ни минуты в правильности своего поступка, подцепила ее двумя пальцами и тихонько вышла.

Аптечный пункт находился недалеко, поэтому уже через двадцать минут она поднялась обратно в пентхаус. Здраво рассудив, что от простуды при должном лечении максимум через пару дней не останется и следа, Шэрен скупила все лекарства, которые можно было приобрести без рецепта врача. Поскольку сам Ник с вопиющей халатностью отнёсся к своему здоровью, она решила взять это в свои руки, хотя бы частично. Руководствуясь благими намерениями, Шэрен деловито велела вышколенному администратору через пару часов подать легкий ужин для мистера Хейворта. На сэндвичах и кофе далеко не уедешь!

Бесшумно открыв дверь, Шэрен бросила сумочку на диван и, как мышка, крадучись, направилась в спальню, попутно все же подняв с пола галстук.

На город незаметно опустился вечер, погрузив комнату в мягкие летние сумерки. Спальня сразу приобрела некую непостижимую, интимную красоту, которая неизбежно развеется с рассветом, и тайну, к разгадке которой люди стремятся всю ночь. Всего несколько естественных мазков, необыкновенной игры света и тени и острые углы стерлись, а четкие границы расплылись. Здесь было тихо, и в этой тишине неразрешимые противоречия больше не казались такими уж непреодолимыми, а твердые принципы — нерушимыми.

Аккуратно разложив на столике лекарства, Шэрен осторожно присела на кровать. Ник спал. Рука небрежно закинута за голову, веки подрагивали, сигнализируя, что сон у него беспокойный, но позы он так и не изменил, что уже говорило о положительном результате. Она коснулась его щеки, проверить, спала ли температура. Нет, все еще держалась, но стала ощутимо ниже.

Шэрен опустила руку и кончиками пальцев обвела каждую букву черной татуировки, затем положила ее на грудь. Его сердце билось мерно и четко. Она улыбнулась, поправляя тонкое одеяло и любуясь спящим мужчиной. Во сне Ник был непривычно милым и спокойным, не таким как во время бодрствования. В жизни его можно назвать красивым, сексуальным и вне сомнения деятельным, но точно не милым и пассивным. А вот сейчас, когда правильные черты лица были полностью расслаблены, глаза закрыты, а темные ресницы, длинные, как у девушки, кокетливо опущены, Шэрен захотелось самой проявить инициативу: нежно поцеловать в губы, запутаться пальцами в светлых волосах и прижаться к сильному горячему телу.

Она грустно улыбнулась, прогоняя неуместный порыв, и широко зевнула. Дрема, царившая в комнате, напала и на нее, расслабляя тело и разум. Шэрен дала себе маленькую поблажку, всего на минутку позволила сердцу, изголодавшемуся по любви и близости спящего мужчины, взять вверх над здравым смыслом. Осторожно опустившись на кровать и подложив руки под щеку, она прикрыла глаза, давая им чуть-чуть отдохнуть.