— Не будешь! — заявил он, натянув длинную сорочку, доходившую ему до середины бедра. — Собственно говоря, тебе вообще не следует носить бриджи.

— Я всю жизнь так одевалась. Джордж снова принялся копаться в сундуке.

— Пока ты жила у отца, он был вправе следить — или не следить — за твоей одеждой. Однако теперь ты моя жена и живешь в моем доме, и я говорю тебе, что не потерплю таких нарядов.

— Но у меня нет ни одного подходящего платья.

— Надень зеленое. Эльма может подогнать его так, чтобы оно сидело на тебе получше, — сказал Джордж, доставая длинную шерстяную накидку алого цвета.

— Хорошо, я подумаю о твоей просьбе, — надменно произнесла Элайя.

Круто повернувшись, Джордж в изумлении уставился на нее.

— Элайя, я могу позволить себе выбросить эти обноски в окно, так же как и купить тебе столько платьев, сколько ты пожелаешь.

— Нечего хвалиться такими глупостями, — обиженно ответила она. — Я не люблю платья.

Джордж шагнул к ней и выхватил проклятые бриджи у нее из рук.

— Я не спрашивал, нравится ли тебе носить платья. Ты должна их носить! — Он размахнулся и швырнул рванье в окно.

Элайя вскочила, с яростью глядя на него.

— Да что же ты делаешь?!

— Это мой замок, и я могу делать все, что захочу!

Прищурившись, она сжала губы и скрестила руки на груди.

— Ты говоришь, как неразумное дитя!

— Я не дитя, — отчеканил он. — Я твой муж, и не желаю, чтобы ты разговаривала со мной в таком тоне.

— Если ты намекаешь на то, что я не желаю сюсюкать, жеманиться и льстить тебе, — да, я не собираюсь это делать! — вспылила Элайя, заливаясь краской. — И не жди от меня пустой светской болтовни. Наверное, тебе нравятся такие лицемерные особы, как леди Марго!

— Тебе уже было сказано: пожелай я взять в жены Марго, я давным-давно сделал бы это! — ответил Джордж, с трудом сдерживая гнев. Он вернулся к сундуку и достал свои самые нарядные бриджи: раньше он надевал их только по праздникам, однако сейчас ему было все равно.

— Может быть, тебе и следовало так поступить. Уверена, она бы тебе не отказала! А теперь я пойду в церковь.

— Никуда ты не пойдешь в таком виде! — возразил Джордж, поворачиваясь к своей строптивой жене.

— Уж не думаешь ли ты, что сможешь меня остановить? — поинтересовалась она и пошла прямо на него. Он еле успел отступить в сторону, но супруга постаралась весьма ощутимо толкнуть его плечом. Джордж поднял руку, замахиваясь, и вдруг застыл, тяжело дыша. Элайя изо всей силы хлопнула дверью.

Джордж набрал в легкие воздух и медленно выдохнул, надеясь успокоиться. Он подошел к туалетному столику и поплескал в лицо холодной водой; наклоняясь над тазом, он покачнулся, словно ему было нехорошо, и ухватился за край стола с такой силой, что пальцы побелели.

Господи, он чуть не ударил ее!

Его затопило чувство вины, и ему показалось, что душа его сгорает от стыда. Устало вздохнув, Джордж подошел к окну, невидящим взором уставившись в бледно-голубое небо с островками облаков.

Долгие годы, стремясь защитить тех, кто доверял ему, он подавлял в себе все сильные переживания, пока не стал любимым многими, очаровательным и добродушным сэром Джорджем де Грамерси. Человеком, которому неведомо, что такое гнев. Человеком, который всегда умел помирить других.

Так было, пока он не встретил Элайю Дугалл, пока не женился на ней и не обнаружил, что опасная вспыльчивость все еще тлеет в его сердце, готовая вспыхнуть и разгореться с удвоенной силой.

В окно он увидел, как Элайя широким шагом пересекла двор и зашла в церковь. Ну, он не собирается присутствовать на мессе, что бы она потом ни сказала.

Кстати, а помнит ли она о своих обязанностях супруги и хозяйки замка Равенслофт?

И почему она была совсем иной и вчера вечером, и сегодня утром? Что случилось, отчего она стала раздражительной? Может, он сделал что-то не так? Или все дело в ней самой?

Джордж прижался пылающей щекой к прохладному стеклу.

Их необычная встреча неподалеку от замка Дугалл должна послужить предостережением. Ему надо было развернуться и немедленно возвращаться в Равенслофт. Надо было понять, что Элайя Дугалл, девушка со спутанной гривой непослушных волос и ужасными манерами, олицетворяет собой полную противоположность той спутнице жизни, которую он мечтал найти.

Но любопытство, которое еще в детстве влекло Джорджа к Элайе, заставило его продолжить путь. Что же касается причины, по которой он женился на ней… Он мог бы сказать, что попал под власть очарования и необоримой страсти, подобной которой он никогда не испытывал.

Желание, которое она, как ему показалось, разделяла. Она занималась любовью, как ни одна из женщин, с которыми ему доводилось делить ложе, возбуждала его, как не делала это ни одна из его прежних возлюбленных, со страстью и умением… И умением.

Элайя вытворяла вещи, которых можно было ожидать только от самой искушенной куртизанки.

Так откуда же?..

Джордж подошел к кровати, откинул одеяла и уставился на простыню. Чистую белую простыню, на которой не было ни единого следа потерянной девственности.

Яростно выругавшись, Джордж сорвал простыню с постели, словно боясь заразиться проказой.


Чуть погодя Эльма тихо постучалась в дверь опочивальни. Веселый голос хозяина пригласил ее зайти.

— Я пришла, — сказала она, с порога кланяясь стоящему у окна Джорджу.

Он устремил взгляд в сторону кровати, где на полу лежала куча белья.

— Боюсь, тебе придется поработать. Во дворе ты найдешь старые бриджи, — проговорил он спокойно, как будто привык хранить свою одежду именно там. — Сожги их. Затем возьми всю одежду леди Элайи, кроме ее сорочек и платьев, и тоже в огонь. А потом сожги простыни и одеяла с постели.

— Милорд! Прошу прощения, но…

— Я хочу, чтобы ты все это исполнила. — Он заговорщицки улыбнулся и подмигнул. — У меня есть некоторые основания полагать, что обитателям замка Дугалл докучали блохи. Поэтому я прошу тебя найти какую-нибудь травку, что прогоняет блох, и разбросать на полу, а еще хорошенько выбить перину.

— Конечно, милорд, все будет сделано.

— Спасибо, Эльма. — Хозяин тихо прикрыл за собой дверь.


Джордж поднялся, приветствуя леди Марго, которая пришла разделить с ним полуденную трапезу. Он провел все утро на мельнице, изрядно проголодался и был рад, что успел вовремя.

— Ага, вот и ты! Прелестная, как всегда! — весело заметил он.

— А где же леди Элайя? — осведомилась Марго, грациозно опускаясь в кресло рядом с Джорджем. — Надеюсь, она чувствует себя хорошо?

Джордж не имел ни малейшего понятия о том, где находилась Элайя. Может, опять сидит в казармах с солдатами, подумал он и тут же спохватился — услужливое воображение принялось рисовать ему не самые приятные образы.

— Она решила проведать своего жеребца, — слукавил Джордж.

— У тебя усталый вид.

— Я едва жив, как и полагается молодожену, — беспечно откликнулся он.

— Ну, это не самая дорогая плата за счастье, — ласково промолвила Марго.

— А ты сомневалась?

Кузина отвела глаза, изящно потянувшись за хлебом.

— Должна признаться, я думала, что ты выберешь совсем иную невесту, — тихо сказала Марго.

— Я и сам себе удивляюсь! — пытаясь сохранить веселый тон, парировал Джордж. Он разломал ломоть хлеба на мелкие кусочки и бросил их одной из охотничьих собак. Пес обнюхал хлеб и попятился с обиженным выражением. — Она ведет себя и говорит как простолюдинка и одевается самым нелепым образом.

— Тогда почему ты женился на ней?

— Мой отец хотел этого, ее отец хотел этого, вот я и подумал: почему бы нет?

Марго продолжала смотреть ему в глаза, и на лбу ее появилась морщинка.

— Неужели ты никогда не говоришь серьезно, Джордж?

Ее тон и взгляд порядком изумили Джорджа. Он почувствовал, что краснеет.

— Ладно, — сказал он мрачно. — Мне, понимаешь ли, не хотелось скучать с женой, а Элайя не перестает меня развлекать.

— Если не желаешь отвечать честно — дело твое, — сказала Марго, отворачиваясь, — но тогда я уезжаю домой.

— Я сказал тебе правду, — признался Джордж. Марго всмотрелась в его лицо.

— Да, похоже, ты говоришь искренне. Но будешь ли ты счастлив с ней, Джордж?

Он открыл было рот, собираясь ответить, но природная честность помешала ему солгать. Отвернувшись, он отпил глоток из стоявшего перед ним кубка и заговорил обычным, приветливо-ровным тоном. Незачем давать основания думать, что у него нелады с женой.

— Она не умеет ни одеваться, ни танцевать, но я уверен, что ты легко научишь ее этой премудрости.

— А мне показалось, что она одета вполне прилично.

— Послушай, кто из нас теперь шутит? — с подозрением поинтересовался Джордж.

— Я согласна, ее юбка коротковата, но это легко исправить.

— Она носит мужскую одежду.

— Потому что ей так удобнее. Осмелюсь предположить, леди Элайе никогда не прислуживал хороший портной. Можешь мне поверить, нет ничего ужаснее скверно сидящего платья.

— Кроме скверно подогнанных лат, — заметил он.

Марго звонко рассмеялась.

— Наверное, ты прав. Но мне кажется, Элайя изменит свое отношение к платьям, если они будут хорошо сидеть на ней. Можно мы с ней закажем несколько новых платьев?

— Ну разумеется. Это даже необходимо, так как я приказал сжечь всю ее одежду.

— А что сказала на это Элайя? — Марго в ужасе уставилась на него.

— Я еще не видел ее после этого. Марго покачала головой.

— Удивляюсь, что ты решил прибегнуть к таким мерам, Джордж. Это совсем на тебя не похоже. Может быть, она не так расстроится, если портной будет уже тут.