– Блейк, я…

Я тянусь к его руке, надеясь удержать равновесие. Но моя рука хватает пустоту, потому что он лезет в карман и опускается на одно колено.

– Элайза Рот, ты выйдешь за меня? – спрашивает он искрящимся от надежды голосом.

Моя рука взлетает ко рту – не потому, что я поражена, а из предосторожности, если вдруг я проиграю битву с желудком. Он открывает одну из черных бархатных коробочек, которых я продала сотни, и показывает круглый трехкаратный бриллиант, который я неосмотрительно выбрала несколько месяцев назад. Тот резко сверкает на солнце. Первое, что приходит мне в голову: «Еще не поздно сказать «нет». Возможно, впервые с тех пор, как я впуталась во все это, эта мысль до меня доходит. Я могла бы отказаться. Я могу не соглашаться на его предложение. Блейк мне нравится; может быть, я даже его когда-нибудь полюблю. Но я не чувствую той несокрушимой любви всем существом, которой всегда ждала в момент помолвки. Я не люблю Блейка в том несомненном смысле, в котором он говорит, что любит меня. Если бы я была другим человеком, это бы все разрешило – это было бы достаточно, чтобы я ушла. Мне надо было бы стать агрессивнее, предприимчивее, умнее и, возможно, потерять «Украшения Бруклина» навсегда. Настоящую любовь не опишешь в двух словах, но я уверена, что это не она.

Щелк. Судя по всему, я слышу фотографа, делающего снимок, и это мне напоминает о том, что меня с самого начала привлекло в Блейке: он отлично смотрится рядом со мной. Он мне подходит. Он мне нравится. Даже если чувства мои не так сильны, как я надеялась, я вполне уверена, что научусь его любить. Все хорошее требует времени – нам просто нужно чуть больше.

– Да, – произношу я, удивляясь тому, насколько силен мой голос. – Да, конечно, да.

Блейк благодарно поднимается и вынимает кольцо из футляра. Когда он надевает кольцо мне на палец, у него дрожат руки. Я сжимаю руку под привычным весом. Кольцо выглядит так правильно – и одновременно так неправильно. Блейк крепко меня целует, сжав руками мои бедра и крепко привлекая меня к себе. Палуба под нашими ногами ходит ходуном. Владение собой, которое я, стиснув зубы, демонстрировала до сих пор, испаряется. Тошнота подкатывает к моему горлу. Я отталкиваю Блейка как раз вовремя, и меня выворачивает через поручень яхты. Я блюю и кашляю. В горле кисло и словно ободранно.

– Элайза! – кричит Блейк.

Я чувствую, как его руки подхватывают мои волосы, но уже поздно. Он упускает все, что висит у меня перед лицом. Меня снова тошнит от вида рвоты на моих волосах.

И, как будто это недостаточно адское позорище, я слышу, как фотограф продолжает снимать. Я зажмуриваюсь, вытираю рот и пытаюсь отдышаться. Нетрудно представить, как эти фотографии станут вирусными.

– Я должна была тебе сказать, что у меня морская болезнь, – говорю я.

Голос у меня хриплый.

– Я понятия не имел, – говорит Блейк, слегка зеленея сам. – Честное слово.

– Видимо, речь не заходила, – слабо отзываюсь я.

Мужчина в белой морской форме прибегает с бутылкой воды.

– Мэм, мэм, вы хорошо себя чувствуете? – спрашивает он.

Я выпиваю, сколько могу одним глотком.

– Сейчас отпустит. Мы можем вернуться к берегу?

– Конечно, я сейчас скажу капитану, – говорит он.

– Господи, я понятия не имел, – говорит Блейк, качая головой. Глаза у него все еще расширены от ужаса. – Я просто подумал, что раз ты выросла в лодочном магазине в Мэне… то это твое.

– Если бы это было мое, разве я бы не сказала? – спрашиваю я.

В голосе у меня звучит резкая нотка.

Я снова чувствую напряжение, и на этот раз не из-за тошноты. Я не хочу, чтобы сейчас началась наша первая ссора. Не хочу портить момент сильнее, чем уже испортила. Я глубоко вдыхаю. Это можно отпустить.

– Знаешь что? Все хорошо. Ерунда это все. Я просто так счастлива, что я с тобой и что я с тобой обручена.

– Я на секунду испугался, что тебя тошнит от сожалений, что ты согласилась, – допускает Блейк.

Я как раз отпила глоток, поэтому не могу сразу ответить. Он замирает.

– Ты не жалеешь, ведь нет? – спрашивает он.

У меня колотится сердце. От того, как я подам следующую реплику, зависит очень много. К счастью, голос мой звучит куда ровнее, чем я себя чувствую.

– Блейк, я от тебя без ума и хочу поскорее стать твоей женой. Я бы тебя поцеловала прямо сейчас, если бы от меня не воняло.

Перед нами поднимается лестница на верхнюю палубу.

– Давай отойдем от борта, – говорю я. – В центре качает меньше, чем по краям.

Я лезу наверх, Блейк идет за мной. Наверху стоит коктейльный столик, накрытый белой скатертью, усыпанной красными лепестками роз. На нем ведерко со льдом, где охлаждается бутылка «Дон Периньон», и два хрустальных бокала для шампанского. По лестнице взбегает мужчина в морской форме.

– Капитан взял обратный курс, – объявляет он. – Не знаю, вы все еще… эээ, желаете шампанского?

Блейк смотрит на меня с тревогой.

– Не уверен, что для тебя это сейчас правильный выбор. Как ты?

Чувствую я себя погано, но вода смыла изо рта мерзкий вкус. Нельзя совсем испортить этот день.

– От пузырьков желудок успокоится, – говорю я, напуская на себя лихость. – Это как очень хороший имбирный эль. Давай откроем бутылку и отметим.

Моряк смеется.

– Невеста у вас что надо, сэр, – говорит он.

Блейк благодарно гладит меня по руке.

– А то я не знаю.

Когда «Дон» откупорен и разлит, я звякаю бокалом о бокал Блейка.

– Ну по крайней мере фотографии выйдут незабываемые, – шучу я.

– Ох. Это да. Кстати, фотограф может поснимать кольцо. Оно, да? Я подготовился.

Я смеюсь.

– Оно, да. Уверена, выгляжу я отвратительно, но, наверное, фото руки выйдут ничего.

Блейк берет меня за руку и рассматривает кольцо.

– Софи мне сказала, что эта вещь тебе у «Украшений Бруклина» нравится больше всего, – говорит он, робко глядя мне в глаза. – Бросается в глаза.

– Понимаю, это немного слишком, но спасибо. Ты не представляешь, сколько это для меня значит.

– О чем тут говорить. Особенное кольцо для особенной женщины.

Он приглашает фотографа, который прогоняет меня по всем классическим снимкам, которые мне так хорошо знакомы: моя левая рука в руке Блейка, рука с растопыренными пальцами на фоне Манхэттена, рука, лежащая на рукаве жениха. Фотограф работает быстро.

– Она знает, что делать, – хвастается ему Блейк. – Она этим на жизнь зарабатывает.

– Модельными сессиями рук? – спрашивает фотограф.

– Именно, – валяет дурака Блейк.

Он бросает на меня взгляд и подавляет смех.

Остаток прогулки я лежу на сиденье, положив голову на колени Блейка. Он не обращает внимания на застрявшую у меня в волосах рвоту. Наши нетронутые бокалы шампанского стоят на полу у его ног. Даже тут, на верхней палубе, я чувствую каждый крен и волну. Но не думаю, что мой желудок продолжает крутить только из-за этого.

Глава 19

Несколько часов спустя я сижу в своей постели, под одеялом, открыв на коленях лэптоп с сайтом отеля «Уит». Блейк привез меня домой, потом поехал в магазин за солеными крекерами и имбирным элем, чтобы успокоить мой желудок. Я использую это время на то, чтобы сосредоточиться. Мне некогда тошниться; надо подготовиться к поворотному моменту в моем многомесячном плане. Если я не смогу убедить Блейка, что скоропалительный поход к алтарю в отеле «Уит» этой осенью – хорошая идея, я попала. Это будет означать, что «Уит», возможно, придется отменить, и никаких гарантий, что у меня опять будет такая #везуха, что мне предложат почти бесплатную свадьбу за #sponcon. Не думаю, что у меня когда-нибудь был настолько важный разговор, за всю жизнь. Мои ладони поверх лэптопа блестят от пота.

Я слышу, как щелкает замок. Блейк вернулся. Я дала ему ключи, чтобы он сам открыл дверь, и он просто засиял.

– Наверное, нужно будет сделать друг другу дубликаты, да? – сказал он. – В смысле, пока не поселимся под одной крышей.

Ага, давайте я просто дополню свой список дел: провернуть свадьбу, спасти свой бизнес, найти новую квартиру на самом конкурентном рынке жилья в стране. У меня сейчас нет ни капельки мыслительного ресурса на переезд. Я даже придумать не могу, где бы нам поселиться. Я бы не хотела уезжать слишком далеко от магазина, но не могу представить, что Блейк захочет переехать куда-то от своего холостяцкого квартала в Верхнем Ист-сайде. Я пытаюсь подыскать компромисс, но ничего не вырисовывается.

Блейк протягивает мне крекеры и имбирный эль, потом садится рядом.

– Уже подыскиваешь место? – спрашивает он, вытягивая шею, чтобы посмотреть на мой экран.

– Ага.

– А нам не надо… ну, не знаю, позвонить родным, рассказать новости?

Я бледнею. Учитывая события последних месяцев, не могу гарантировать, что мама с папой радостно отреагируют по телефону, а я не могу рисковать, дав Блейку услышать то, что им взбредет в голову сказать. Я пододвигаюсь к нему и целую его в висок.

– А почему просто не побыть сегодня вдвоем? Можем всем рассказать завтра, – предлагаю я.

– Справедливо, – заключает он. – Покажи, что ты там нашла.

Я начинаю поспешно отрепетированную речь о том, как мне всегда нравился «Уит», с тех пор как я переехала в Уильямсбург.

– Я там была на вечеринках и просто умирала, как хотела там свадьбу, – говорю я. – У них такой вид с крыши на Манхэттен.

Я едва дышу, ожидая на лице Блейка проблеск какой-нибудь реакции. В конце концов ничего удивительного не будет, если он предпочтет душный бальный зал где-нибудь в центре – или, еще хуже, какое-нибудь любимое семейное место в Массачусетсе.

– Хмм, – говорит он, склоняя голову набок.

Блейк перетаскивает компьютер себе на колени, щелкает, листая фотографии на сайте. Я стараюсь дышать. До сих пор я толком не думала про план Б. Мне все время удавалось невозможное: найти до смешного годного парня именно в тот момент, когда он мне был нужен, сделать так, чтобы он в меня влюбился и даже сделал предложение, подарив выбранное мной кольцо. Я – офигенная машина фантазий, и, если что-то настолько обыденное вроде предпочтений Блейка в области мест для свадьбы свернет меня с курса, помогай мне бог.