– Танька!

Я охнула и замолчала. Голова соображать отказывалась. Гудела, как рой ошалелых пчел.

– Меркулова, мне некогда, слышишь? Узнаешь телефон, перезвони.

– Но я с ним еще не общалась после…

Но Танька уже отключилась. Оставалось исполнить ее просьбу. Не приходя в чувство, набрала Михаила.

– Миша, здравствуй. Это я.

– Здравствуй.

Определить настроение по тону не удавалось.

– Не знаю, с чего начать.

– Начни с главного.

– Скажи телефон своего адвоката.

– Зачем?

– Не могу сказать, мне надо.

– Каролина, это не смешно. Что ты хочешь? Денег?

– Нет-нет, что ты такое говоришь.

– А что мне думать? Ты объявляешь новость и исчезаешь. Отключаешь телефон и не перезваниваешь. Повторяю вопрос – что ты хочешь?

Он был зол. Очень.

– Миша, все было совсем не так. Вернее, ты не так все понял, я тебе все объясню. Обязательно. Давай встретимся.

Меня затрясло от нехорошего предчувствия. Слова лились сплошным потоком, как в предсмертной агонии.

– Миша, телефон нужен не мне, Татьяна просила. Она с Николаем развестись хочет.

– Типично по-женски. У мужика проблемы, и в этот момент все тайное становится явным.

– Миша, это не моя история, она попросила телефон и…

– Если бы я тебе сказал, что разорен?

– Миша, ну зачем ты так? Я тебе говорю, телефон нужен Таньке, моей подруге…

Я пыталась пояснить, говорила нежно, ласково, и от этого меня лихорадило еще больше. Я была неестественная, зажатая и совсем на себя непохожая. Вернее, я стала непохожая на себя настоящую, когда утром ляпнула о мнимой беременности.

– Я занят. Перезвоню.

Почему-то я была уверена, что он больше не перезвонит. И лепетала дальше, как больная истеричка:

– Миша, прости меня, пожалуйста. Я не хотела, честное слово. Не знаю, что на меня нашло. Растерялась, наверное. Я не беременна. Конечно, надо сделать тест, сдать анализы. Прости, что…

– Каролина, – он перебил, – записывай телефон.


Я все старательно записала и впоследствии Таньке передала. Но с Мишей поговорить не удалось. Чтоб не сойти с ума от нахлынувших мыслей, включила телевизор. Сейчас найду какой-нибудь фильм и усну под него где-то в середине сюжета. Так всегда бывает. Отличное снотворное. Но в это время по всем каналам начинались новости. Ладно, посмотрим, что там про Таньку говорят. Героиня дня!


– …прежний владелец торгового комплекса отказывается давать комментарии, нам удалось взять интервью у его заместителя, Петра Ивановича Завьялова.

На экране появилось лицо Мишиного компаньона. Я замерла и перестала моргать.

– Петр Иванович, как вы прокомментируете закрытие торгового комплекса и выдвинутые обвинения в адрес Михаила Царева?

Кажется, я упала с дивана. Или грохнулась прямо в обморок. Не знаю, но слух выключило одним махом. Я смотрела в телевизор, Петр Иванович открывал рот, но я ничего не слышала. Я видела тот балкон, на котором у нас с Мишей все случилось впервые, видела тот фонтан, статую богини, лифт, эскалатор. Картинки менялись, мелькали люди, диктор что-то говорил, но я как в гипнотическом сне ничего не слышала. Слишком много событий для одного дня. Точно, в старости буду припадочной старушкой. Какие стальные нервы надо иметь, чтоб все выдержать!

Я набрала номер Миши, но телефон отвечал упрямое «абонент недоступен». Тогда я позвонила в его офис. Там тоже не отвечали. Воскресенье. Тогда я быстро оделась и вызвала такси. Поеду к нему сама. Буду спасать своего мужчину. Мне не привыкать к трудностям.


Телефон звонил, а я неистово трясла сумкой, отыскивая, куда он запропастился. По закону подлости нашла я его в тот момент, когда мелодия закончилась. Звонила Ирина.

– Ириша, что ты хотела?

– Ты новости смотрела? Там и про нашу Таню, и про Мишу твоего. Что случилось?

– Ира, ничего не знаю, честное слово.

– Таньке дозвониться не могу, представляю, в каком она трансе. Мужа по подозрению в торговле наркотиками задержали, представляешь? Бизнесу конец, репутации тоже. Даже если он докажет непричастность. Как там Татьяна? Такое горе свалилось.

– Это точно.

Что-то важное я пропустила мимо ушей. Что-то очень важное. Так, отмотаем назад. Таня сказала, что хочет развестись немедленно и оттяпать все имущество. Значит, у нее есть план. Значит, для нее этот инцидент совсем не неожиданность? Как она тогда сказала – «я все устроила»? Вот коза! Мы волнуемся, а ей хоть бы что.

– Она плакала, я по телику в новостях видела. Представляешь, наша Танька – и в слезах. Я ее в жизни такой раздавленной не видела.

– А что она говорила?

– Что не знает ничего. С мужем хорошо жила, во всем доверяла.

– А теперь что будет? Что там еще сказали?

– Офис опечатали, сотрудники дают показания. Показали пакет с героином. Белый такой, как порошок.

– Понятно. С Михаилом что?

– Не знаю. Я думала, ты знаешь.

«Да, надо иногда телевизор смотреть».

– У нас небольшой спор получился, я не успела расспросить.

– Так это вчера случилось. Сегодня торговый центр закрыли, он банкрот вроде бы. Стал.

– Как?

– Не знаю. Там какие-то просроченные банковские кредиты. Мой Сережа говорит, что с этим не пошутишь.

– Вот блин! Поворот.

– Каролинка…

– Ириш, перезвоню тебе, ладно? Я в такси сейчас.

– Хорошо. До связи.


Я вновь набрала Мишу, но получила тот же ответ оператора. Судьба как будто надо мной издевалась. Отыграла спектакль, отмотала восемь часов назад и переставила роли. Я чувствовала себя препаршиво. Неизвестность убивает. Когда ты ничего не можешь сделать, ничего не знаешь, чувствуешь себя парализованным, неспособным помочь, ненужным, чужим.

Доехав до его дома, вышла, расплатилась и позвонила в домофон. Никто не отвечал. Отлично! Что теперь делать? Караулить у подъезда? И чем я думала, когда неслась на другой край города? Телефон отвечал неизменное «абонент недоступен». Села на лавку, запахнула легкий плащ, воткнула наушники и открыла аудиокнигу в телефоне. Не люблю просто сидеть и ждать, лучше это время заполнить чем-то полезным. Ждать не люблю. В уши полился монолог, и я настроилась на качественное восприятие. Как там надо жить? Здесь и сейчас, наслаждаться моментом. Попробую вернуться к этому правилу. Закрыла глаза и погрузилась в восприятие. Под музыку полился текст:

– Каролина, что ты здесь делаешь?

Михаил нависал суровой глыбой. На улице было темно, неяркий свет плохо освещал его лицо. Многократное повторение словосочетаний «быть собой» и «набраться смелости» расслабило, я вынула наушники и сказала:

– Тебя жду.

– Отлично. А если бы я не приехал?

– Не знаю. Я об этом не подумала. Позвонила в домофон, никто не ответил, решила подождать, когда вернешься.

– Ты странная. А если бы я спал крепким сном? Выключил телефон и спал. Сидела бы до утра?

– Миша, я хотела поговорить.

– Не вовремя ты со своими разговорами.


Он был сердит. Никогда раньше он не разговаривал подобным тоном со мной. Мне захотелось его обнять и сказать, как сильно я его люблю. Что слышала о неприятностях по телевизору, что сочувствую, хочу быть рядом и как-то помочь. Что сожалею о своих загогулинах женского характера, которые иногда прорываются подобным образом. Я смотрела на темную фигуру мужчины и понимала, как далеко он сейчас от меня. Очень далеко. Хоть и стоит на расстоянии вытянутой руки. Что даже если я напрошусь сейчас в гости, проведу с ним ночь и докажу, что люблю его, это ничего не изменит. Он – человек бизнеса. Он его царь, он его раб. И никогда и никто не сможет это изменить. Ему нравится выигрывать, нравится рисковать, идти вперед и быть в авангарде. Он никому не покажет лицо своих поражений, цену успеха и оборотную сторону дела, которому служит. Он привык демонстрировать фасад благополучия, гордиться своими достижениями, пиарить свой успех. Он любит быть фартовым и своим лихим видом человека, которому все удается, вызывать зависть окружающих. Я не помню, чтобы Миша знакомил меня со своими друзьями. Есть компаньоны, партнеры, деловые разговоры. Это я от него слышала. Но слово «друг» – никогда. Его жизнь – это череда успехов. Так думает каждый, кто не знает господина Царева лично. Он прожженный бизнесмен, отказывающий себе в отдыхе, личной жизни и даже в полноценном сне. Но никто не знает, каких жертв стоило ему жить по этим неписаным правилам. Не имея семьи, наследников и даже друзей. Никакой информации в СМИ о родителях, родственниках и даже о бывшей жене. Вероятнее всего, его брак распался из-за банального круглосуточного отсутствия мужа дома. Мы никогда не говорили на эту тему, но только сейчас, сидя на лавочке, я вдруг поняла эту женщину. Она была одинока, хоть и носила обручальное кольцо. Она жила с мужчиной, для которого его дело было и будет всегда на первом месте. Всегда. Возможно, она хотела ребенка, а он не мог себе позволить быть уязвимым. Он строил свою империю и не мог зависеть от шантажистов и конкурентов. Он слишком лидер, слишком первый. И моя утренняя история с беременностью одним махом взяла и перечеркнула наши отношения.

Я вдруг отчетливо поняла, как одна банальная шутка, женское недержание языка, в отношениях с серьезным мужчиной может поставить крест на отношениях. Тогда я даже не понимала всю серьезность последствий. Вот если бы не струсила, а перезвонила… Возможно, не было бы этого холода, исходящего от его тела. Не было бы этого дурацкого вечера. Надо слушать свое сердце, думать своим разумом, не надеясь на советы подруги. Мы живем свою жизнь. Один раз. И только мы сами за нее в ответе. Какой она будет. И с кем.

Я поднялась, шагнула навстречу и обняла его тело.

– Я люблю тебя.

Он молчал.

– Я люблю тебя, слышишь?

Он молча положил руки мне на талию. «Ладно, за объятия зачтется».

– Миша, я…

– Не надо ничего говорить. Я все понял. Ты такая же, как все женщины. Тебе нужны гарантии. Ты хочешь семью и решила проверить, как я отнесусь к этому заявлению.