– Ты права еще в одном, крошка, – продолжал он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно мягче, – полное доверие друг другу – хорошая вещь, но его надо заслужить. Нельзя просто взять и потребовать от человека полнейшего доверия, ничего не делая для этого. Чтобы начать целиком и полностью доверять друг другу, нам нужно время. А насчет того, что я верю тебе лишь когда хочу, – в этом есть определенный смысл. Иной раз ты говорила такое и вела себя так, что сама, пожалуй, не спешила бы доверять подобному, окажись на моем месте.

Еще одна слеза скатилась по щеке Изобел, и с губ ее сорвалось сдавленное всхлипывание.

– Майкл, я все отлично понимаю и никогда не лгала тебе. К тому же если в каком-нибудь конкретном случае ты вдруг решишь, что я что-то от тебя утаиваю, что мешает тебе сказать мне об этом?

Майкл усмехнулся:

– Хорошенькая постановка вопроса: ты будешь от меня все скрывать, а я всякий раз спрашивать тебя? Я что, ясновидящий? Между прочим, я обещал всегда говорить тебе правду; а что мешает тебе пообещать мне то же самое?

Изобел закусила губу.

– Не знаю, Майкл… – наконец проговорила она. – Правда бывает разная, и иной раз лучше промолчать. Сколько раз мне случалось не подумав брякнуть что-нибудь, а потом жалеть… К тому же иногда слова не особо важны, а важны поступки. Мне показалось, что вы с Хьюго каким-то образом договорились без слов еще до того, как ты спросил у меня, нужна ли мне его помощь. – Майкл нахмурился:

– Что до Хьюго, то он всего лишь спросил у меня, согласен ли я, чтобы он предложил тебе свою помощь. Мы с Хьюго всегда были соперниками – особенно в молодости, из-за женщин, а ты флиртовала с ним почти в открытую, когда он впервые появился в Лохби…

– Ты в своем уме? Когда это я флиртовала с Хьюго?

– Не притворяйся, Изобел!

– Ну, улыбнулась ему пару раз самым невиннейшим образом… Если это ты называешь флиртом…

– И все же замужние женщины не должны так себя вести!

– Ты еще не был при дворе, Майкл! Там замужние женщины…

– Что делают эти женщины, меня не волнует; моя жена – ты, и я прошу тебя вести себя прилично! Хьюго действительно беспокоится и считает, что ты должна быть осторожнее, но он понимает, что это моя обязанность – опекать тебя. Вот он и решил не говорить тебе прямо, а намекнуть мне, чтобы я сказал тебе это…

– Майкл, – нетерпеливо прервала Изобел, – я все-таки не такая дура, чтобы не понимать – Уолдрона действительно надо опасаться. Но теперь я хочу услышать от тебя о другом. Скажи, тебе на самом деле кажется, что ты знал меня всю жизнь?

Поняв, что разговор на неприятную тему закончен, Майкл улыбнулся:

– Да, это так и есть! А ты? Разве ты не чувствуешь то же самое?

Вопрос Майкла заставил Изобел задуматься. Майкл и не подозревал, как действует на нее его голос, когда он разговаривает с ней ласково и дружелюбно. В эти моменты Изобел хотелось верить, что он всегда будет слушать ее и от этого их союз станет лишь прочнее.

Майкл терпеливо ждал ответа.

– Тебе, должно быть, хочется, – заговорила Изобел, – чтобы я чувствовала то же, что и ты. Иногда я в самом деле начинаю понимать тебя, но потом вдруг неожиданно обнаруживается, что я тебя совсем не знаю. В тебе словно живут два разных человека…

Майкл дотронулся до руки Изобел, и она почувствовала тепло его пальцев через тонкую ткань рукава.

– Тебе уже пора понять, – тихо произнес он, – что доверять можно обоим.

– Возможно. Но ты должен дать мне шанс это проверить. – Рука Майкла распустила шнуровку ее корсета.

– Согласен. – Он улыбнулся. – Но сейчас я хочу, чтобы ты дала мне шанс проверить кое-что другое. В прошлый раз я, кажется, обнаружил на твоем теле пару особо чувствительных мест. Пора проверить, не ошибка ли это…

Изобел почувствовала, как ее словно накрывает горячей волной. Она обняла Майкла за шею и, притянув к себе, страстно поцеловала, а Майкл обнял ее в ответ. Руки его, скользнув по ее спине, стали опускаться ниже, ниже…

Пальцы Майкла снова потянулись к завязкам ее корсета – простого, из розового шелка, по фасону напоминавшего сильно приталенный мужской жилет. Через минуту корсет полетел на пол, и Майкл начал расстегивать нижнюю рубашку – батистовую, со сборками и глубоким вырезом. Приспустив рубашку с плеч Изобел, он наполовину оголил грудь, но она не почувствовала смущения – напротив, то, что глазам Майкла она предстала обнаженной, еще больше возбуждало ее.

Майкл отошел на шаг, любуясь женой, затем снова шагнул к ней и, коснувшись пальцем ложбинки между грудей, начал спускать рубашку еще ниже.

В этот момент кто-то энергично забарабанил в дверь. Для Изобел этот звук был таким неожиданным, что показался ей ударом грома.

– Должно быть, это Генри! – уверенно произнес Майкл.

– Так ты ждал его? – удивилась Изобел.

– Да, но не сейчас. Пусть катится ко всем чертям – так я ему и скажу!

– Майкл, ты не можешь послать Генри к чертям. Лучше помоги мне одеться…

– Не стоит беспокоиться, крошка, я сейчас поговорю с ним.

– Если бы Генри хотел поговорить с тобой наедине, он не пришел бы за тобой сам, а послал слугу.

– Возможно. – Майкл нахмурился. – Я и забыл, что этот дворец принадлежит скорее епископу, чем Генри.

– Кроме того, – заявила Изобел, – мне хотелось бы знать, о чем вы будете говорить, но если ты этого не хочешь, скажи мне, и я уйду. Поверь, я не хочу, чтобы ты отсылал меня прочь при Генри.

– Тогда я должен сначала узнать, о чем он хочет со мной поговорить. Сейчас, Генри, одну минутку! – прокричал он, глядя в сторону двери.

Ответа не последовало, и Майкл, подняв с пола корсет Изобел, помог ей привести себя в порядок.

Оставив ее завязывать последний шнурок на корсете, он шагнул к двери.

Как только Майкл открыл дверь, Генри, не произнося ни слова, вошел внутрь и тут же снова закрыл за собой дверь, а потом с виноватым видом посмотрел на Изобел:

– Тысяча извинений, мэм. Я нарушаю ваш покой, но ваш муж, если только я его правильно понял, хотел поговорить со мной наедине, а в этом доме сейчас чересчур много народу. Вот почему я решил, что проще поговорить с Майклом здесь.

– Что ж, добро пожаловать, сэр! – Изобел улыбнулась. – Надеюсь, вы позволите мне присутствовать при разговоре? Впрочем, если вы настаиваете, я удалюсь… но, во-первых, с тех пор, как судьба свела меня с Майклом в пещере, я почти все время была рядом с ним и в курсе всех его дел. Во-вторых, я ужасно любопытна и все равно не успокоюсь, пока не выпытаю у Майкла все, о чем вы говорили. – Переведя дыхание после столь долгой тирады, Изобел вопросительно посмотрела сначала на Майкла, потом на Генри. Майкл молчал, и поэтому Генри снова заговорил:

– Что ж, если вы способны выуживать из Майкла то, чего он не хочет говорить, то тогда добро пожаловать в нашу семью. Надеюсь, вы когда-нибудь научите меня, как вам это удается?

– У тебя все равно не получится, Генри, – хмыкнул Майкл, – и причина проста – ты не женщина и не обладаешь ее чарами. Так что присаживайся: мне нужно многое рассказать тебе и не меньше спросить, а времени у нас мало.

Генри обвел взглядом спартанскую обстановку крохотной спальни, ища, где бы присесть.

– Садись на подоконник, – предложил брату Майкл, – он достаточно широкий.

Наконец усевшись, Генри заслонил своей могучей фигурой едва ли не все пространство узенького окна. Уперев локти в колени, он раскатисто произнес:

– Честно говоря, Майкл, я ожидал, что ты удивишься сильнее, увидев здесь Уолдрона…

– Ты прав, я действительно был не особо удивлен. – Согласно кивнув, Майкл начал рассказывать Генри о своих недавних встречах с Уолдроном.


Изобел слушала молча, удивляясь, сколько мелких деталей, оказывается, хранит память мужа. Майкл поведал брату все детали их приключений вплоть до того, как они приехали на остров Малл. Дальнейших подробностей, впрочем, Майкл расписывать не стал, ограничившись лишь сухим рассказом о том, что Гектор Риганах не испытал особого вдохновения, узнав, что Майкл с Изобел так долго путешествовали наедине, но все же он сменил гнев на милость, когда Майкл поклялся, что готов жениться на девушке.

Изобел боялась, что Майкл упомянет в своем рассказе кое-какие подробности, но, слава Богу, ему хватило такта обойти стороной все острые углы. На протяжении всего рассказа Генри тоже молчал, если не считать нескольких удивленных междометий, сорвавшихся с его губ в местах самых критических поворотов сюжета.

Наконец Майкл закончил, и сэр Генри пристально посмотрел на Изобел. Взгляд его орлиных глаз напоминал взгляд Майкла – казалось, он проникал в самую душу.

– Да, – изрек Генри после паузы, – я и раньше знал: если Уолдрону что-то понадобится, он не будет особо разборчив в средствах. И все же такой наглости не ожидал… Может, лучше сейчас же прогнать его?

– По-моему, не стоит, – задумчиво произнес Майкл. – Здесь он на виду, и нам легче будет заметить, когда он приготовит очередной сюрприз.

– Я согласна. – Изобел кивнула. – Гектор Риганах обычно говорит, что врагов следует принимать как гостей и держаться с ними повежливее – если, конечно, они не задумают украсть один из серебряных сервизов…

Генри рассмеялся.

– Что ж, – решил он, – пожалуй, вы правы. Особо ублажать этого типа я не намерен – пусть мама его привечает, если уж он ей так дорог, – но и прогонять его не буду. А теперь, – Генри на минуту задумался, – я должен показать тебе отцовское письмо…

– Письмо? – удивился Майкл. – Я думал, все бумаги, оставшиеся от отца, в Рослине, и мы с тобой их уже сто раз смотрели… Неужели ты обнаружил что-то новенькое?

– Собственно говоря, – поморщился Генри, – ничего нового мне найти не удалось. Я всегда знал об этом письме, но не говорил о нем никому. Видишь ли, в письме есть кое-что, чего я до поры до времени не хотел показывать даже тебе, Майкл… точнее, тебе в первую очередь… Теперь ситуация изменилась.