Джанет Оак - Любовь растет, как дерево

— Вот так-то, — удовлетворенно промолвила она, и, тщательно прицелившись, закрыла глаза и нанесла удар. Удар пришелся в цель, но Марти была совершенно обескуражена тем, что произошло дальше. Неистово бьющая крыльями обезглавленная птица с ног до головы залила ее брызжущей кровью.

— Перестань! Прекрати немедленно! — закричала она. — Ведь ты уже умер, глупая безголовая тварь! Она нанесла еще один удар топором, лишив петуха крыла. Птица продолжала биться, и Марти отступила под навес, пытаясь спрятать лицо. Наконец петух затих, лишь время от времени по его телу пробегала дрожь. Марти убрала руки с лица.

— Проклятая птица, — гневно сказала она и призадумалась, хватит ли у нее духу подобрать петуха. Она взглянула на свое грязное, перепачканное пятнами крови платье. Надо же так перемазаться, и все ради курятины на ужин! На скотном дворе пытался кукарекать негодующий петух с обломанным клювом, а Марти подобрала с земли жалкую смесь из крови и перьев и пошла в дом. Сначала нужно было ощипать перья, а потом, что еще отвратительнее, выпотрошить внутренности. Так или иначе, она сделала все, что требовалось, затем вымыла тушку в чистой колодезной воде, добавила приправы и положила на сковородку с аппетитно шипящим маслом. До возвращения Кларка и Мисси ей хотелось успеть привести себя в порядок. Она решила, что проще всего принять ванну, поэтому притащила к себе в комнату лохань и налила в нее теплой воды. Вымывшись, она положила насквозь перепачканное платье в воду, оставшуюся после мытья. С платьем она разберется завтра. Марти вынесла лохань во двор и поставила ее на стол для стирки за домом. Освежившись и придя в себя после купания, Марти вновь занялась ужином. Когда Кларк и Мисси, усталые, но довольные проведенным вдвоем днем, вернулись домой, их встретил запах жареной курицы. Лицо Кларка не выразило и тени удивления, и когда Марти позвала ужинать, они обменялись лишь обычными повседневными замечаниями. На самом деле во время еды Кларк с трудом скрывал изумление и едва сдерживался, чтобы не спросить Марти, не помогал ли ей кто-нибудь, поскольку он не сомневался, что в одиночку она бы не справилась с такой трудной задачей, как приготовление на ужин курицы. Но Кларк решил воздержаться от расспросов. Идя после ужина в загон для скота, он увидел перепачканное платье в пятнах крови, отмокающее в воде, и беспорядок под навесом для дров. Колода до сих пор лежала там, где ее оставила Марти, хотя куриную голову успел подобрать Ол Боб. На деревьях болтались обрывки бечевки. Проходя мимо курятника, он заметил следы крупного переполоха. Было такое ощущение, что там произошла настоящая битва: повсюду валялись перья, а кормушки и поилки лежали опрокинутыми. Но апогеем всего этого был старый петух, который взгромоздился на изгородь загона и возмущенно и громко кудахтал, демонстрируя нелепый короткий клюв.

— Ну и ну! — пробормотал Кларк, потрясенно качая головой. При виде старого петуха он невольно улыбнулся. Завтра он им займется. А сегодня спасибо Марти за жареную курицу на ужин.

Думая о наступающей неделе, Марти, стараясь не падать духом, всем сердцем надеялась, что у нее не будет недостатка в работе. В понедельник утром Кларк вошел в дом, держа в руках старого петуха, обезглавленного и ощипанного. Он посоветовал Марти сварить патриарха куриного семейства и не пытаться приготовить из него жаркое. Марти охотно последовала его совету. Вычистив птицу и поставив ее вариться в самом большом из имеющихся в доме горшков, Марти отобрала всю одежду, которая, по ее мнению, нуждалась в стирке, и принялась за работу. От стиральной доски у нее разболелась спина, и остаток дня она с радостью посвятила шитью. Марти удивлялась, как легко она ладит с Мисси. Малышка была всецело поглощена большой деревянной ложкой, которой помешивала в миске, готовя воображаемую еду для куклы. Марта решила, что, как только у нее появится свободное время, она сошьет для куклы новую одежду. Остаток недели был напряженным. Вместе с Кларком она отправилась к Бену Грэхэму на забой свиней. Кроме них, там был Тодд Стерн и его почти взрослый сын Джейсон. Марти узнала в них тех добрых соседей, которые принесли тело Клема и помогли похоронить его. Она вновь ощутила нестерпимую боль, но изо всех сил старалась не поддаваться ей. Марти была рада возможности побыть с матушкой Грэхэм, чувствуя, как много сил, мудрости и добрых советов может дать ей эта женщина.

Работая, Марти не могла не обратить внимания на то, как переглядывался молодой Джейсон с дочерью матушки, Салли Энн. Похоже, здесь кое-что назревало. Однако долго раздумывать об этом было некогда, поскольку разделка туш и приготовление мяса недаром считалось нелегкой работой. После того как мужчины забивали животных, свежевали и расчленяли туши, наступала очередь женщин, которым приходилось не отставать от мужчин. Самым трудным делом для Марти (и для ее желудка) стало опорожнение кишок и подготовка их для приготовления колбас. На Марти накатывали приступы тошноты, и несколько раз она с трудом сдержалась. Когда кишки, наконец-то, были обработаны, Марти побежала в уборную и оставила там все, что съела за обедом. После этого она почувствовала себя гораздо лучше и вернулась к работе.

Мужчины занялись рассолом для приготовления грудинки и окороков и подготовкой коптильни. Женщины мололи и приправляли мясо, а потом приступили к медленной и скучной работе — набивке кишок и перевязыванию готовых колбас. Делу помогало то, что можно было поболтать, и все равно это занятие казалось очень утомительным. На второй и на третий день вместе с мужчинами приезжала Хильди Стерн, и лишняя пара женских рук пришлась как нельзя кстати. Свиное сало нужно было порубить, часть оставить для готовки и жарки, а остальное пустить на приготовление мыла. Под вечер все работники падали с ног от усталости. Марта заметила, что матушка старается дать ей занятие полегче, однако не желала мириться с этим, стараясь трудиться в полную силу.

К концу третьего дня мясо было поделено, а утварь помыта и убрана до следующей осени. Салли Энн подала всем кофе. Стоило подкрепиться перед вечерней работой, которая ожидала дома. Марти заметила взгляд Джейсона, брошенный на Салли, и увидела, как покраснела девушка. Марти подумала, что Джейсона можно понять. Салли Энн, прелестное создание семнадцати лет, была столь же мила, сколь хороша собой. Под стать ли Джейсон ей? Марти хотелось верить, что это так. Пока что она знала о юноше только хорошее. Джейсон выглядел крепким и работал все эти дни наравне с остальными мужчинами. Он был неплохо воспитан. Да, по ее мнению, он вполне подходящий парень. Наверняка это так и есть, судя по тому, каким влюбленным взглядом смотрит на него Салли Энн.

Марти вспомнилось, как она познакомилась с Клемом. Когда он смотрел на нее, она даже спиной ощущала его взгляд, а щеки немедленно заливались краской радостного волнения. Она сразу поняла, что любит его, и, по-видимому, то же самое почувствовал и он. Достаточно было его присутствия, чтобы в душе начинали вспыхивать фейерверки. Марти не могла дождаться встречи, но едва выносила, когда он, наконец, оказывался рядом. Ей казалось, что еще немного — и она взорвется, не выдержав напряжения чувств. Исступленная и сладостная, одновременно сдержанная и мучительная, обжигающая волнением и желанием — вот какой была их любовь.

Кларк извинился и встал из-за стола. Вслед за ним поднялась и Марти. Она поблагодарила матушку Грэхэм и попрощалась с ней, покосившись на горшки со свиным салом, которые предстояло взять домой для приготовления мыла.

— Думаю, нам обеим незачем разводить канитель с варкой мыла, — сказала матушка. — Ты, Марти, можешь оставить эти горшки здесь и приехать ко мне, скажем, завтра. Вдвоем мы быстро справимся. «Дай вам Бог здоровья, матушка Грэхэм, — воскликнула про себя Марти. — Конечно же, вы отлично понимаете, что вряд ли я буду на высоте, пытаясь впервые самостоятельно сделать мыло». Она вопросительно взглянула на Кларка.

— По-моему, неплохая идея, — отозвался он.

— Спасибо, матушка, — от души сказала Марти. — Я постараюсь приехать пораньше. Простое «спасибо» едва ли могло по-настоящему выразить ее чувства.

Марти сдержала слово и постаралась закончить все утренние дела побыстрее, чтобы матушке не пришлось работать за нее. Когда Марти направилась за пальто и шапочкой для Мисси, она услышала голос Кларка.

— У меня сегодня ничего срочного. Буду замазывать щели на кухне. Ты вполне можешь оставить Мисси со мной. Тебе без нее будет полегче, а малышка не станет путаться у вас под ногами рядом с горячими горшками. Марти благодарно кивнула и поспешила к упряжке, которую уже подготовил Кларк.

День выдался прохладный. Воздух был холодным почти по-зимнему. Может быть, уже начинается зима? Марти не радовали предстоящие бесконечные зимние дни и еще более долгие вечера.

Приготовление мыла оказалось напряженной работой, требующей расторопности, и Марти обрадовалась, когда они, наконец, закончили. Полученная смесь была разлита в формы, оставалось лишь остудить ее да нарезать на куски. Обе женщины с удовольствием сели выпить по чашке кофе и съесть по куску испеченной матушкой кукурузной лепешки. Но в доме Грэхэм невозможно было побеседовать спокойно. Одиннадцать детей, которые заполняли собой каждый уголок тесного дома, не оставляли никакой надежды на уединение. Однако матушка была невозмутима и говорила, не обращая внимания на суету вокруг. Она рассказала Марти, что ее первый муж, Торнтон Перкинс, был владельцем небольшого магазина в городе. Когда Торнтон, еще совсем молодой, умер, она осталась с тремя маленькими детьми на руках и собственным бизнесом. Бен Грэхэм владел неплохим участком земли, и без женщины ему было не обойтись, поэтому его появление стало для нее настоящим Божьим благословением, несмотря на то что у Бена четверо собственных малышей. Они поженились — молодая вдова с тремя детьми и вдовец с четырьмя. В браке родились еще шестеро детей. Один из них умер в младенчестве, а еще одного малыша потеряли семилетним. Это был ребенок матушки, но Бен очень тяжело переживал его смерть. Теперь у них одиннадцать детей, каждый из которых представлял собой нечто особенное. Салли Энн и Лауре исполнилось по семнадцать, между ними два месяца разницы, старшей была дочь Бена, Лаура. Следующим шел сын Бена, Томас, за ним — дочь матушки, Нелли. Дальше — Бен, сын матушки, которая считала, что этот мальчик пользуется особой любовью ее мужа за то, что оба носят одно имя. За Беном шли близнецы Бена, Лем и Клод. Их назвали в честь дедушек. Младших Марти пока не запомнила по именам. Она знала, что среди них есть Фейс и Клинт, а самого маленького, кажется, зовут Лу. Марти обратила внимание прежде всего на старших девочек. Салли Энн — одно из самых прелестных юных созданий, каких встречала Марти, при этом Салли души не чаяла в своей сводной сестре Лауре. Способная и сообразительная Лаура была не так хороша собой, и, судя по всему, понимала это, поскольку старалась во всем превзойти Салли Энн. «Зачем она это делает? — озадаченно думала Марти. — Неужели она не видит, что Салли Энн просто боготворит ее? У нее нет причин так вести себя с сестрой». Понаблюдав за девочками повнимательнее, она решила, что, возможно, Лаура делает это бессознательно, в глубине души чувствуя себя хуже красавицы-сестры. «Она не должна так думать, — рассуждала Марти. — Ей нужно понять, что у нее много других достоинств и она по-своему не менее привлекательна». Марти знала, что пока ничего не может поделать, но решила, что будет с Лаурой как можно приветливее, чтобы помочь девочке изменить отношение к самой себе. Приближался вечер, и Марти пора было отправляться в путь. Она искренне поблагодарила матушку за помощь. Теперь она твердо знала, что в следующий раз справится с варкой мыла сама. Марти сказала матушке, что была бы очень рада видеть ее у себя, пока снегопады не заставили всех сидеть по домам. Матушка обещала, что постарается найти время и выбраться к ней, и сердечно обняла Марти на прощание.