— Черт возьми, а ведь она права, Найджел! Это должен был быть…

Теория Энн вдохнула в них новую энергию. Алекс решил напомнить знакомым бизнесменам в разных частях света, которым он в свое время оказывал услуги, что теперь он сам нуждается в помощи. И вот из их косвенных намеков, достоверных и малодостоверных предположений и даже обрывков сплетен стала складываться убедительная версия. Отдельные части картинки-загадки соединились…

Сообщником Янни оказался Родди Барнес, тот сверхтипичный обаятельный англичанин с серебристыми волосами, что когда-то так понравился Энн. Тогда ее переполняли страхи, порожденные злобными разговорами Питера, обвинявшего Алекса в принадлежности к мафии.

Родди не вызвал у нее подозрений. Сейчас она только посмеялась над собой и поклялась никогда больше не полагаться на женскую интуицию.

Жульнические проделки Янни и Родди не вызывали сомнений, но доказательств для того, чтобы привлечь их к суду, у Алекса все же не было. В лучшем случае их можно было обвинить в неэтичном поведении. Янни нарушил условия своего договора с Алексом, но документов, доказывающих это черным по белому, не существовало. Когда Алекс готовил какую-нибудь сделку, Янни предупреждал о ней Родди, и тот, владея информацией, легко мог ее перехватить, пообещав больше. Можно было предположить, что в тех случаях, когда Алекс предоставлял Янни самостоятельно заключать сделки, тот намеренно предлагал заниженные условия. Но это были только предположения, документы же находились в полном порядке. Причиной, повлекшей саботаж на нефтяных разработках, была никогда не ослабевающая злоба Янни, его стремление раз и навсегда погубить Алекса. Но и в этом случае он действовал очень разумно, подкупив бывшего водолаза, уволенного десятником Алекса, который и должен был выполнить грязную работу. Страховая компания и полиция согласны были возложить на этого человека ответственность за катастрофу, но он утверждал, что действовал один, и никому не удавалось заставить его изменить свои показания. Ясно было, что Янни хорошо заплатил ему.

Энтузиазм трех участников расследования понемногу ослабевал, но Энн была непоколебима и настаивала на продолжении борьбы. Она поклялась, что не успокоится, пока преступник не окажется за решеткой. Сам Алекс, как она знала, был бы удовлетворен, став снова хозяином своих предприятий, и мог благополучно забыть об этом неприятном инциденте. Энн чувствовала, что победа близка, и не собиралась уступать.

Она сама была поражена глубиной своей ненависти к Янни. Куда подевалась прежняя миссис Грейндж из Мидфилда? Та женщина — Энн была в этом убеждена — никогда не испытывала бы таких мстительных чувств, не выражалась бы так безжалостно. Но ведь нынешняя Энн — уверенная в себе, горячо любимая женщина, самостоятельная личность, преуспевающая художница — ничего общего не имела с деревенской мышкой, какой она была когда-то. Питер был по-своему прав, говоря, что раньше не знал ее, но ведь Энн и сама себя не знала.

Поворот к лучшему произошел неожиданно. Снова Энн, Фей и Найджел сидели в гостиной, поджидая Алекса к ужину.

— Наконец-то у меня есть доказательства! — Алекс влетел в комнату, потрясая пачкой бумаг. — Вот, взгляните. Теперь ему крышка…

Он разложил все на полу, а остальные опустились на четвереньки, рассматривая документы и одновременно слушая его пояснения.

— Посмотрите, вот счет, вот расписка в получении, подписанная Янни, вот банковская ведомость, вот приходный ордер, ну а деньги-то где? — Алекс торжествующе присел на корточки.

Просмотрев бумаги, Энн почувствовала разочарование: уж очень ничтожна была сумма, о которой шла речь, — десять тысяч фунтов. Из-за таких денег надолго не засадят, а ей хотелось, чтобы Янни сгнил в тюрьме.

— Не бог весть какая сумма! — огорченно сказала она.

— Согласен. Но на этот раз он перестарался и совершил оплошность. Ты разве не видишь, о каких деньгах речь? Это дотация или что-то в этом роде, выплаченная греческим правительством. Не следует обманывать правительства — они этого не любят! — Алекс хлопнул себя по боку и захохотал во все горло.

— Но ведь он такой ловкий, Алекс, наверно, он и на этот раз замел все следы, — сказал Найджел. — Я понимаю, что это могло бы его изобличить, но ведь вам придется и других убедить, что речь идет о мошенничестве. Он, несомненно, подкупил банковских служащих, чтобы они молчали, когда деньги поступят на другой счет вместо вашего.

— С этим я справлюсь! У меня есть родственники, занимающие гораздо более высокие посты, чем люди, которых Янни мог бы подкупить. Нет, мы наконец можем больше не волноваться. Он оказался чересчур жадным и при этом по-глупому — ведь это жалкая сумма по сравнению со всем остальным! Но в данном случае речь идет не о сумме — она не играет роли, — важно то, что его можно уличить в подлоге!

На следующее утро все четверо вылетели в Грецию.

Возмущение Энн поведением Янни по отношению к Алексу было, конечно, очень велико, но ему было далеко до гнева Ариадны. Та сразу заявила, что только отсутствие оружия мешает ей убить Янни. Энн рассмеялась, но в душе чувствовала, что это правда. Ради своего обожаемого брата Ариадна была способна на убийство.

Кузены и кузины, дяди и тети налетели на них, как рой жужжащих шмелей. Атмосфера в огромной квартире пропиталась ненавистью. Как и Ариадна, все младшее поколение жаждало крови. «Янни должен умереть!» — непрерывно, как в античной трагедии, повторял хор. Энн спорила с ними, пытаясь убедить, что гораздо лучше будет вывести его на чистую воду и разорить. В ней заговорила прежняя Энн Грейндж, шокированная всеми этими разговорами о возмездии.

Ей страстно хотелось, чтобы Алексу удалось вернуть все свое состояние. Дело было не в деньгах: она понимала, что, потеряв все, он будет страдать, чувствовать себя побежденным. Против этого она и боролась. Но, приехав в Афины, она полностью осознала масштабы катастрофы, если они не сумеют ее предотвратить. Пострадают не только они — всей многочисленной родне Алекса придется потуже затянуть пояса. Ведь вся родня зависит от Алекса и его денег. Он уже давно взял на себя ответственность за их судьбу и нес ее много лет.

Слабо владея греческим языком, Энн не могла помогать Алексу, как раньше. Ее место во время обсуждения плана действий заняла его семья. Фей и Найджел остались совсем без дела, и Энн предложила им поехать на остров.

Целую неделю Алекс встречался с правительственными чиновниками, юристами и полицейским начальством. Все, за исключением мелких деталей, окончательно определилось. Судьба Янни была решена. На следующей неделе его должны были арестовать.

В пятницу вечером Алекс вернулся, держа в руках раздувшийся от бумаг портфель.

— У тебя измученный вид, милый, — озабоченно сказала Энн.

— Я просто немного устал. Ты ведь знаешь мой рецепт против усталости: порция виски, ванна, полчаса сна и потом — твое обворожительное тело… — Он улыбнулся. — Помнишь, когда я впервые сказал тебе об этом?

— В ту ночь, когда сделал мне официальное предложение.

— Какая это была чудесная ночь, правда? Так много чудесных ночей…

— И дней тоже, — засмеялась Энн. — Я вот о чем подумала, Алекс. Тебе совершенно нечего делать в Афинах в уик-энд, так почему бы нам не отправиться на Ксерос? Только мы с тобой, больше никого. Тебе неплохо было бы отдохнуть перед началом следующей недели.

— Но там ведь уже Фей и Найджел… Я хочу, чтобы мы были совсем одни. Можно поехать на какой-нибудь другой остров…

— Фей вчера звонила. Они уехали на Миконос — хотят посмотреть на ветряные мельницы и вернутся только в воскресенье. Мы будем одни.

— В таком случае виски и твое тело придется отложить, — сказал Алекс.

Они сразу вышли, сели в машину и отправились в аэропорт, где их ждал вертолет.

Казалось, сбросив с себя груз неприятностей, Алекс вместе с ними сбросил и годы и снова стал молодым человеком. Его страсть не переставала поражать Энн.

Они так замечательно провели время на острове, что Энн не захотелось возвращаться в город. Здесь Алекс принадлежал ей безраздельно, тогда как в Афинах приходилось делить его с семьей и друзьями.

— Знаешь, дорогой, — сказала она, — в городе так жарко! Отправляйся один и вернись вечером. Мы проведем здесь всю неделю.

У Алекса на этот день была назначена только одна встреча, и вернуться в тот же вечер было для него нетрудно.

— Но ты мне обещаешь вернуться? Ты ведь способен провести полночи в таверне со своими родичами!

— Я никогда не нарушаю обещаний.

— А одно все-таки нарушил.

— Какое же?

— Ты уверял меня, что обязательно изменишь мне!

— А я все еще не теряю на это надежды! — пошутил Алекс, целуя ее на прощание.

Энн долго махала ему платком, не отрывая глаз от сверкающего белизной вертолета, пока он не поднялся в небо над Эгейским морем.

Глава 5

В этот день Энн решила полностью отдохнуть. Она полежала в ванне, чувствуя, как успокаиваются взвинченные за последнее время нервы и восстанавливаются силы. Вымыла голову и сделала маникюр. Потом поспала. Оказывается, она действительно нуждалась в отдыхе. Ее удивляло, как у такого неистового любовника, как Алекс, еще оставалась энергия для всех его дел. Нет, она не жалуется, ей совсем не хочется, чтобы он стал другим, подумала Энн и улыбнулась своим мыслям.

Фей и Найджел вернулись на судне, приходящем на остров раз в неделю. За неторопливым обедом они рассказывали Энн о своем посещении Миконоса. Потом они купались, а Энн просто лежала на берегу, загорая.

День незаметно перешел в вечер. Энн поднялась к себе, открыла большой шкаф и задумалась над выбором туалета. Нужно сделать Алексу сюрприз, решила она, нарядиться получше и надеть драгоценности. В последние недели подобные мысли не приходили ей в голову. Она выбрала длинное платье из красного шифона, на шее и в ушах у нее сверкали бриллианты. Причесавшись и надушившись своими лучшими духами, она налила себе джина с тоником и вышла на террасу, нависшую над морем. Удобно устроившись в кресле, она стала терпеливо ждать возвращения Алекса.