— Но если ты так богат, то как тебе удается оставаться в тени? Я всегда думала, что газеты обожают писать о таких, как ты.

— Это правда. Но многие богатые люди стараются, как и я, избегать известности. Это всегда возможно при соблюдении определенных условий.

— То есть стараясь не привлекать к себе внимания, ты хочешь сказать? Например, посещать такие заведения, как ресторан Петэн?

— Да, нечто в этом роде. Не показываться в самых фешенебельных местах. Не афишировать себя. Скрывать свою компанию внутри других компаний. Я предпочитаю жить именно так.

— Ты поступаешь очень по-английски, Алекс.

— Я? По-английски? Да никогда в жизни! — Казалось, он в ужасе. — Может быть, более точно будет сказать, что я действую очень осмотрительно? Это избавляет меня от писем с просьбами о помощи, помогает скрываться от лизоблюдов. Я имею возможность бывать где хочу без телохранителей и не становлюсь предметом зависти, такой распространенной в нашем мире. У меня выработалась привычка говорить, что все принадлежит компании, все зависит от компании, не объясняя, что я-то и являюсь компанией. Это очень облегчает жизнь. Заметь, мне не от всех удается спрятаться. Кстати, твой друг Джордж далеко не такой простак, каким старается казаться. Он сразу понял, кто я.

— Теперь я рада, что мне раньше ничего не было известно. Мы оба знаем, что я влюбилась в тебя, совершенно не подозревая о твоем богатстве, — подчеркнула Энн.

— Может быть, нужно было разговаривать более терпеливо с твоим сыном? Я поступил с ним очень жестко и причинил тебе боль.

— А что бы это изменило? Одобри он мой выбор только потому, что ты богат, это вовсе не доказывало бы, что он хорошо ко мне относится. А будь он в курсе твоих дел и тем не менее отнесись он к тебе неодобрительно, ничего бы не изменилось. В любом случае поведение Питера было бы для меня оскорбительно.

Некоторое время они сидели молча.

— Тебе совсем не хочется ехать обратно в деревню, верно?

— Не хочется, но придется. Одна я могу решить, какие вещи продать, а какие оставить. Может, лучше было бы избавиться от всего, похоронить прошлое?

— Это зависит только от тебя, любовь моя. Но ты не должна ехать туда одна, нужно договориться с Мэг и Фей, чтобы они помогли тебе. Если хочешь, я организую перевозку и продажу твоих вещей. А где мы поженимся? В Лондоне, Мидфилде или где-нибудь еще?

— Не знаю, дорогой мой, все произошло так быстро!

— Тогда и об этом не беспокойся. Я сам займусь этим и сделаю все необходимое.

— Тебе нравится манипулировать людьми и вещами, не так ли?

— Да, когда все делается, как я хочу и когда я хочу.

Алекс повернулся, чтобы налить еще шампанского.

Энн слегка нахмурилась. С одной стороны, замечательно, когда кто-то за тебя все организует, но с другой — она не была уверена, что ей этого действительно хочется, и испытала мгновенный страх, что снова будет от кого-то зависеть. Она уже понимала, что ждет от жизни большего.

— Почему ты оказался в галерее Тэйт в тот день? — отрывисто спросила она, желая переменить тему. Ей было неприятно, что ее мысли приняли такое направление.

Новый поворот разговора удивил Алекса.

— Я провел утро на совещании в том самом доме, — ответил он, протягивая ей бокал с вином. — Скука была смертная. — Он скривился. — Я настоял на том, чтобы сделать перерыв, и пошел проветриться на набережную. Когда я проходил мимо галереи, меня потянуло войти.

— Со мной произошло нечто похожее. Утром я и не собиралась туда, — задумчиво сказала Энн. — А когда ты понял, что полюбил меня?

— Еще у Петэн, где-то в середине обеда. Я флиртовал с тобой, вел обычную игру, мысленно взвешивая свои шансы заполучить тебя в постель. И вдруг это перестало быть игрой. Я продолжал испытывать желание, но неожиданно почувствовал, что хочу обладать тобой совсем по-другому, не одержать над тобой победу, а охранять и защищать тебя.

Он посмотрел на нее с нежностью. Энн тут же раскаялась, что ошибочно приняла его стремление заниматься ее жизнью за желание подчинить ее себе.

— Вернувшись в отель, я поняла, что происходит что-то серьезное. — Энн улыбнулась ему. — Но куда ты поехал так поздно?

— К моей любовнице.

Энн почувствовала, как все в ней напряглось. Она испытала настоящее потрясение. Лучше бы она не спрашивала! Улыбка сошла с ее лица. Алекс взял ее за руку.

— Не пугайся, Анна. Я поехал к ней, дорогая, потому что хотел сказать, что между нами все кончено. Видишь, уже тогда я был уверен, что мы во всем подойдем друг другу.

— Бедная женщина! Она огорчилась, потеряв тебя?

— Думаю, что ее больше огорчила потеря щедрого содержания, — цинично засмеялся он.

— Она жила здесь?

— Нет. — Он поцеловал ее в шею. — Я никогда не смешиваю дело с удовольствием. У нее была своя квартира. И скажу тебе сразу, до того как ты соберешься с духом, чтобы спросить, что, с тех пор как мы встретились, я не спал с другой женщиной.

— Я и не собиралась спрашивать об этом, — лицемерно заявила Энн, прекрасно сознавая в душе, что не спросила только из страха услышать положительный ответ.

— Но задавала себе этот вопрос! — поддразнил он ее.

— Вовсе нет! У меня тогда было над чем поразмыслить.

— Вот как, миссис Грейндж, вы уже начинаете лгать вашему возлюбленному!

Энн швырнула в него подушкой.

— Так чем ты занимаешься? Я в самом деле хочу это знать.

— Значит, моя сексуальная жизнь тебя не интересует? Так и запишем. — Он бросил подушку обратно. — Чем я занимаюсь? Действительно, всем понемногу, как я сказал вчера. Я не обманывал твою семью и друзей. Начал я с работы механика на корабле, потом открыл магазин контрабандных духов. Дела в нем пошли хорошо, я открыл еще один, потом еще и так далее, но больше не пользовался контрабандой — я уже рисковал слишком многим. Мои магазины пользовались большим успехом. Тогда я купил небольшое судно для туристических круизов по Эгейскому морю, нанял великолепного повара, и все такое… Довольно скоро у меня уже была целая флотилия таких судов. Вслед за этим я купил отель, потом еще и еще… знаешь, как это бывает. — Он пожал плечами.

— Нет, не знаю, совсем не знаю! — засмеялась Энн, тряся головой.

— Я тосковал по работе механика, поэтому занялся производством запчастей для автомобилей. У нас все машины ввозились из-за границы и достать запчасти к ним бывало сложно. Механическое производство быстро развивалось, и скоро я уже выпускал холодильники, морозильные камеры, кондиционеры, бойлеры. Мои вложения в недвижимость распространились от Греции до Вест-Индии, Виргинских островов и так далее. Я тебе не наскучил?

— Нет, что ты! Это страшно интересно!

— Так вот. Обрати внимание на то, как я действую. Каждый год у меня уходит масса денег на сталь, поэтому я хочу приобрести сталелитейный завод и буду сам производить этот металл. Постепенно я стал заниматься банковским делом, недвижимостью и даже искусством. Как видишь, мои занятия чрезвычайно разнообразны.

Энн восторженно захлопала в ладоши. — По твоим рассказам все выходит очень просто, но тебе, конечно, пришлось чудовищно много работать?

— Так я жил до сих пор. — Он погладил ее по ноге. — У меня большой штат служащих, и не все я делаю сам. Ты уже познакомилась с Найджелом, у меня есть еще один помощник — Янни, а кроме них, целая армия бухгалтеров, юристов и секретарей.

— Готова поклясться, что кое-что о тебе мне известно.

— Что именно?

— Я уверена, что маленький парфюмерный магазин принадлежит тебе до сих пор.

Он застенчиво взглянул на нее.

— Это правда. Видишь, как хорошо ты меня знаешь! Я всегда думал, что, если гигантская империя, которую я создал, рухнет, я смогу вернуться к нему. Знаешь, Анна, когда я начинал, мне хотелось быть очень, очень богатым. Но после первой пары миллионов для этого требуется приложить огромные усилия. Умножение капитала перестало меня интересовать, меня волнует сам процесс работы: приобрести обанкротившееся предприятие, поставить его на ноги, создать рабочие места, наблюдать, как увеличивается выпуск продукции, — вот что для меня важно. Теперь, когда у меня есть ты, возможно, я удалюсь от дел.

Энн посмотрела на Алекса, но огонек, сверкнувший в его глазах, показался ей подозрительным.

— Что-то в это плохо верится! — улыбнулась она.

Алекс выглянул в окно.

— Уже совсем темно. Какое, должно быть, странное это Рождество для тебя! Мы даже не развернули свои подарки. Ты уверена, что не хочешь никуда идти?

— Нет, останемся дома. Только ты и я, как в «Кортниз».

Алекс вышел. Энн осмотрелась в большой безликой комнате и с радостью вспомнила о его предложении переехать. Она подумала о том, что он ей рассказал, и вздохнула. За всю свою жизнь она никогда ни в чем не нуждалась, ее существование было безоблачным. Теперь она узнает, что значит быть по-настоящему богатой. В этой перспективе было что-то пугающее.

Тем временем Алекс вернулся и подал ей большой сверток, который так заинтриговал ее вчера. Рядом с ним ее скромный пакетик выглядел нелепым. Она взволнованно следила, как он открывает его. Только теперь, когда Алекс поднес ключ к свету, чтобы получше рассмотреть его, она подумала, что ее подарок утратил всякий смысл и вообще не подходит такому утонченному человеку.

— Как это глупо! — воскликнула она. — Он тебе и не понадобится, раз я уеду из своего дома.

— Напротив, более чудесного подарка я в жизни не получал! Дом мы продадим, а дверь оставим себе.

— Может быть, достаточно будет замка! — засмеялась Энн, тоже срывая бумагу со своего подарка. Им оказалась вечерняя накидка из шелковой парчи, украшенная замысловатой вышивкой.