И вот недавно тошнота и плохое самочувствие вернулись. Сначала Виктория связывала это с волнениями, которых так много выпало на ее долю за последнюю неделю. Но сейчас, попытавшись вспомнить свои ощущения, она поняла, что дело совсем не в этом. Сомнений больше не оставалось – она забеременела в ту ночь, которую они провели с Редом в джорджтаунской гостинице. А значит, срок уже подходил к трем месяцам.

Положив руки на живот, Виктория попыталась сосредоточиться и определить, произошли ли с ней какие-нибудь изменения. Так и есть: живот действительно стал немного плотнее и слегка увеличился. Еще немного, и ее положение станет очевидным для всех. А Редьярд Шарп, непосредственный виновник происшедшего, даже ни о чем не догадывается!

Вспомнив о Реде, Виктория ощутила минутный прилив негодования против этого человека. Почему он не позаботился о том, чтобы этого не случилось? Виктория не раз слышала от своих всезнающих лондонских приятельниц о том, что близость между мужчиной и женщиной далеко не всегда приводит к появлению детей. Напротив, «умный» мужчина бережет женщину от этой напасти, исключая случаи, когда необходимо появление на свет наследника. Но далее такого вывода познания Виктории не шли. Иначе она бы уж позаботилась о том, чтобы не допустить никакой беременности.

Но Ред… Он-то не мог не знать всех этих тонкостей! Тогда получается, что он намеренно не берег ее? Хотя как раз это и имеет логичное объяснение. Он хотел любым способом заставить ее стать его женой, а лучшего способа, чем этот, подсказанный самой природой, просто невозможно придумать. Она оказалась в ловушке, из которой мог быть только один выход: стать женой человека, от которого предстоит родить ребенка. Конечно, если она выйдет за Шарпа, путь в высшее лондонское общество может оказаться для нее закрыт. Но если она родит ребенка, вообще не будучи замужем, для нее будет закрыт путь в любое приличное общество! Об этом даже бессмысленно думать…

Внезапно позади Виктории скрипнула половица, и девушка испуганно обернулась. У нее вырвался вздох облегчения, когда она увидела Сэма.

– Черт бы тебя побрал, проклятый сорванец, ты напугал меня до полусмерти! – гневно набросилась она на него. – Что за привычка подкрадываться сзади, словно вор!

– Миледи, я хотел всего лишь узнать, как вы себя чувствуете, – в голосе Сэма было столько участия, что гнев Виктории мгновенно угас. – Я подумал, что раз вам так плохо, может, нам лучше вернуться в Риверсайд и прекратить поиски мистера Реда?

Слова Сэма подействовали на Викторию отрезвляюще, и она медленно поднялась на ноги. Боже, чем она занимается весь последний час? Что толку осыпать Реда мысленными упреками, когда он находится далеко от нее и ему грозит опасность? Это не поздно будет сделать и потом, когда они встретятся. Главное, чтобы с ним все оказалось в порядке.

– Нет, Сэм, – твердо сказала она, – мы не вернемся в Риверсайд. Я запрещаю тебя даже говорить об этом! А что касается моего недомогания, то, уверяю тебя, оно уже давно прошло. Я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы завтра продолжить путь.

Утром Виктория действительно почувствовала себя немного лучше. Наспех перекусив, отряд вскочил на лошадей и двинулся прочь с плантации. Но далеко отъехать ему не удалось. Едва путники поднялись на пологий холм, как заметили впереди людей. Несколько человек, одежды и лиц которых невозможно было разобрать, притаились внизу по обеим сторонам дороги, окруженной зарослями густого кустарника. Сомневаться в их намерениях не приходилось – это явно была засада. Но на кого?

Ответ на этот вопрос стал ясен минуту спустя, когда из-за поворота показалась вереница всадников. Со своего места – из укрытия за двумя небольшими валунами – Виктория не могла разглядеть лиц проезжавших, но, судя по костюмам, это были довольно приличные мирные люди. Вдобавок ко всему, двое из них были одеты в форму колониальных военных частей.

– Генри, мы должны предупредить их! – Виктория нетерпеливо обернулась к Генри Эштону, старшему из своих спутников, отставному военному. – Нельзя допустить, чтобы шайка бандитов перебила порядочных людей.

– Да, мадам. – Генри приложил руку к глазам и пристально всмотрелся в притаившихся за кустами бандитов. – Ого, я, кажется, узнаю кое-кого из старых знакомых!

– Сбежавшие каторжники?! – испуганным шепотом выдохнула Виктория.

Эштон медленно кивнул.

– По крайней мере, некоторые из них. А вон того, высокого, я что-то не припомню. По одежде он смахивает на джентльмена, но разве джентльмен станет якшаться с отбросами общества?

– Все ясно, Генри, – голос Виктории зазвучал так решительно, что все четверо мужчин как один послушно повернулись в ее сторону. – Мы атакуем эту бандитскую шайку, а те, внизу, нас поддержат, когда поймут, в чем дело. Взвести курки! Приготовиться! Открывать стрельбу по моей команде!

Спешившись, люди Виктории приготовили оружие и заняли удобные позиции за валунами. Подняв пистолет, несколько тяжеловатый для ее руки, девушка тщательно прицелилась. На какое-то мгновение ей стало не по себе, оттого что приходилось целиться по живым мишеням. Но стоило Виктории подумать о том, что эти самые люди могли уже отправить на тот свет Реда и его товарищей, как жалость тут же уступила место гневной решимости. Выбрав для себя мишень, Виктория сделала один за другим два выстрела и тут же снова укрылась за валунами рядом с товарищами. Тотчас, вслед за ней, прозвучали подряд еще шесть выстрелов. И снова защелкали курки.

Кавалькада остановилась, всадники начали недоуменно озираться вокруг, пытаясь определить источник пальбы. Но, как успела заметить Виктория, некоторые из них быстро оценили обстановку и сами взялись за оружие, не зная, правда, еще, против кого его применить. Что же касается бандитов, то среди них поднялся настоящий переполох. Многие, растерявшись от нападения невидимого противника, начали выскакивать из своих укрытий, обнаружив до времени свое присутствие. Напрасно высокий человек в одежде джентльмена пытался призвать шайку к порядку. Перепуганные каторжники в панике бросились наутек, устремляясь в направлении густых зарослей кофейных деревьев, где Виктория лишь сейчас заметила привязанных лошадей.

Похоже, всадники на дороге наконец сообразили, что к чему. Они попытались преследовать убегающих бандитов, однако их кони быстро завязли в непролазных дебрях окружавшего дорогу кустарника. А когда всадники спешились, преследовать было уже некого – как только каторжники оказались на лошадях, их и след простыл. Правда, Виктория успела заметить, в каком направлении они удаляются, но сейчас это ровным счетом ничего не давало. Следовало осмотреть место побоища, оказать помощь раненым и допросить оставшихся в живых бандитов. Да и познакомиться со спасенными Виктории тоже не терпелось.

Опьяненная легкой победой, Виктория ловко вскочила в седло и в минуту спустилась с холма, обогнав своих людей. Еще на ходу она успела отметить, что из незнакомцев никто серьезно не пострадал.

Один из них, молодой мужчина в добротном дорожном костюме, слишком нарядном для данной местности, где все привыкли одеваться удобно и просто, выехал ей навстречу. Как только они с Викторией поравнялись, он, не слезая с лошади, приподнял шляпу и отвесил в сторону девушки галантный поклон. А затем выпрямился и хотел что-то сказать, да так и застыл на месте с приоткрытым ртом. Впрочем, и сама Виктория на время лишилась дара речи. Это казалось невероятным, но перед ней находился не кто иной, как Стюарт Филдинг.

Изумление Виктории было столь велико, что она так и не сдвинулась с места, пока не подъехали ее люди. Между двумя отрядами началось оживленное обсуждение происшедшего. Наконец опомнившись, Филдинг приблизился к Виктории и, еще раз поклонившись, восхищенно посмотрел на девушку.

– Леди Джемисон! – вымолвил он, изумленно покачивая головой. – Вот так неожиданность! Признаться, вы последний человек на земле, кого я ожидал встретить в этих забытых богом местах. Да еще и в роли предводителя мужского отряда!

– Уж поверьте мне, лорд Филдинг, я удивлена не меньше вашего, – усмехнулась Виктория, машинально поправляя съехавшую набок широкополую мужскую шляпу. – Может, вы, наконец, удовлетворите мое женское любопытство и объясните, каким ветром вас занесло в эти края? Признаться, я просто умираю от нетерпения. Не могу взять в толк, что за причина побудила вас оставить Лондон с его веселыми балами, томными красавицами и столь любимыми вами игорными домами.

Стюарт вспыхнул и на мгновение опустил глаза, поняв намек. Но вслед за тем он поднял голову и твердо посмотрел на девушку.

– Я приехал за своим братом, миледи, – сказал он. – Хочу попытаться уговорить Реда вернуться в Англию и принять часть состояния нашего отца.

От изумления Виктория даже присвистнула, но тут же спохватилась, вспомнив о хороших манерах.

– Вот как, – вымолвила она после небольшой паузы. – Значит, в вас наконец-то проснулась совесть?

Стюарт резко вскинул голову, и его синие глаза полыхнули сдержанным гневом, как бывало в иные минуты у Реда. Но он так же быстро взял себя в руки.

– Совесть? – переспросил он, взволнованно подергивая поводья. – Да если хотите знать, миледи, моя совесть в этом случае чиста, как алмаз! Уж если кого она и должна мучить, так это моего братца, этого упрямого осла! И не смотрите на меня с таким удивлением, я еще не сошел с ума.

– Но как же… – растерянно начала Виктория, но Филдинг нетерпеливым жестом оборвал ее возражения.

– Вы считаете, что я такой бессердечный негодяй? – воскликнул он, все более горячась. – Купаюсь в роскоши, разбрасываю направо и налево отцовское богатство, в то время как мой брат вынужден пробивать себе дорогу тяжким трудом? До чего же легко мы все выносим приговор другим людям! Вы же ничего не знаете о наших отношениях с Редом, леди Джемисон, а уже осудили меня.

– Тогда расскажите мне об этом, лорд Филдинг.