И пусть он часто вел себя как осел, упрямый и непримиримый, сейчас он сделал то, чего ей хотелось больше всего на свете – навалял по первое число козлу за дверью.

Настя не плакала, не кричала. Она даже не пошла смотреть на мужские разборки, только надеялась, что Боря со злости не зашибет Женю насмерть. Зачем брату судимость? Правильно, незачем.

В странном апатичном состоянии девушка пошла в сторону кухни, подняла оброненный и надкушенный бутерброд брата, положила на стол. Также машинально налила себе чай, добавила пять ложек сахара вместо одной, выпила, не почувствовав сладости. Она вообще ничего не чувствовала. Мозг словно отключился, не справившись с нагрузкой, и сейчас переустанавливал систему, подгружал драйвера.

Вернулся брат, молча взлохматил ее волосы, прижал на секунду, чмокнул в лоб. Как и всякий мужчина он опасался женских слез и истерик, но амебообразное состояние сестры доверия внушало еще меньше и он, закатив глаза к потолку и тяжко вздохнув, полез за коньяком. Разговора не избежать.

– И правильно сделала, систер, – абсолютно трезвый Боря не удержался от похвалы. Он был уверен, что все девчонки, начитавшись ванильных романов, от фразы «я люблю тебя» полностью теряют соображалку и здравый смысл. – Вся в меня! Я тобой горжусь, ты умница.

Настя осоловелыми и заплаканными глазами посмотрела на брата. Он редко говорил в принципе, а уж такие приятные слова – так вообще! Она на самом деле думала, что он придушит ее, когда узнает обо всем, он ведь так опекал ее, отгонял парней. Даже как-то жаловалась Маришке, что уж кому-кому, а ей точно придется выходить замуж, как в старые добрые времена, невинной и нецелованной. Целоваться-то она, конечно, целовалась, но для красного словца не грех и преувеличить.

– Спасибо! Я так боялась тебе говорить, – призналась Настя.

– Ну, я не в восторге, конечно. Сама знаешь, я пытался тебя уберечь от таких козлов, как мог. Но тут, видимо, судьба. Влюбишься в следующий раз – сразу ко мне на смотрины, поняла?

– Угу. Только я не влюблюсь больше. Никогда не влюблюсь! Ну его!

– Да, да, конечно. Настюх, Конца Света не случилось, не ты первая, не ты последняя. Поплачь ночку-другую, схавай шоколадку, че там вам еще надо? А, мороженка, вроде! Хочешь, схожу куплю?

– Не, не надо, спасибочки. Борь, ты – самый лучший на свете брат. Я тебя очень люблю. Но носки тебе штопать все равно не буду, и не мечтай. Купи, наконец, себе их пять десятков одинаковых и прекрати меня тиранить! – Настя незаметно для себя переключилась на другую тему и Боря, который терпеть не мог женского произвола и непокорности, едва сдержался. Расстраивать сестру сильнее, чем это сделал тот сморчок из-за двери, ему не хотелось, и он молча кивал. Ремонт ремонтом, но экономия и скупердяйство – разные вещи, пожалуй, действительно стоит прикупить носков побольше, решил парень под конец чувственного монолога сестры.

Оклемавшаяся Настя спокойно приготовила ужин, спокойно поела и так же спокойно ушла к себе в спальню, где ее выдержка и закончилась. Она всю ночь прокручивала сцены из кафе, кино, квартиры, машины, вспоминала, что и как Женька говорил, как обнимал, целовал. По всему выходило, что он уже тогда любил ее. Вполне возможно, что даже с первого взгляда полюбил, но не хотел признавать.

«Он меня любит, я его тоже… Дебильная ситуация! – думала Настя, глядя в потолок. – Но как его простить? Как? Я ведь не смогу забыть, всегда буду что-то подозревать нехорошее. Мало ли, вдруг он потом снова переключится на Маришку? Нет, не смогу. Тем более, что в прошлый раз я спокойно перенесла разлуку, значит, не так уж и влюблена. Вот, – поймала за хвост мысль девушка, – не люблю, а всего лишь влюблена, не так больно будет».

Но больно было. Очень, очень больно.

К утру боль утихла, но не прошла полностью, а вот сил не осталось совсем. Новый год Настя планировала праздновать с друзьями в ночном клубе, но настроения не было и девушка надеялась, что к вечеру она придет в себя хоть немного и доедет, куда следует. Как минимум для того, чтобы не сгорел залог за столик.

Все социальные сети, чаты в мессенджерах пестрели поздравлениями, яркими и красочными картинками, и Насте становилось дурно. В ее отвратительно серой жизни им сейчас нет места. Уныние обняло, сковало по рукам и ногам, не давая возможности свободно вздохнуть, вырваться из крепкой, липкой паутины.

– Ты че трубу не берешь? – предъявил с порога Боря. – Ма там звонит-звонит. Короч, они доехали с малыми, все ок. Ты в клубешник-то поедешь? Отвезти? Я в десять выезжаю, если что – садись на хвост.

– Угу, поеду, наверное. Спасибо.

– Систер, харэ ныть. Не порть себе праздник. Мчи к друзьям, напейся до зеленых соплей, но дома не сиди. Хочешь, поехали со мной?

– Нетушки, спасибо. Лучше уж со своими друзьями, – Настя даже вздрогнула от такой перспективы. Друзья у брата были хорошие, но, выпивая, начинали заглядываться на нее со страшной силой, и Борька бесился.

– Смотри мне! – пригрозил брат и скрылся за дверью.

– Тяжело без Маришки, – в пространство выдохнула Настя и вылезла-таки из-под одеяла. Брат, конечно, поддержал хорошо, как мог, но с лучшей подругой, которой можно рассказать гораздо больше, переживать сердечную трагедию куда комфортнее.

Часам к пяти Борька, по всей видимости, постиг все психологические премудрости – не иначе, как почитал женские форумы – и позвал сестру в ванную. Настя обалдела на пороге! Она готова была поклясться – впервые в жизни ни капельки не романтичный братец устроил такое!

– Борь, спасибо тебе огромное, – со слезами на глазах благодарила Настя. Его забота, такая редкая, но от того еще более значимая и восхитительно-прекрасная растрогала и девушка прижала руку к груди, чтобы удержать рвущиеся наружу признания, брат и так за последние сутки натерпелся «бабских слюнявостей».

– Давай-давай, топай, – подтолкнул парень сестру. – И не вздумай кому сболтнуть. И вообще, я это сделал, чтобы не смотреть, как ты киснешь.

– Ага, из эгоистичных побуждений, я поняла, – Настя улыбнулась и прикрыла за собой дверь.

Ванна с высокой шапкой снежно-белой пены, шампанское, киндер-сюрприз и свечи. Неожиданная приятность. Настя быстро скинула одежду, положила телефон на раковину и погрузилась в воду.

– Ох ты ж блин, он еще и масло в воду налил! Красотень!

Ванну Настя принимала редко. В большой семье, с двумя мальчишками-школьниками, которые грязь могли найти даже в абсолютно стерильном помещении, занимать ванную комнату надолго казалось преступлением. Даже если она приходила с учебы пораньше, нужно было сперва приготовить ужин, убрать, постирать, а там уже подтягивались домочадцы и начинался обычный «сумасшедший дом».

– Какой кайф, – млела в горячей водичке девушка, попивая игристый напиток.

Все проблемы и заботы отступили на задний план и совершенно не тревожили. Лежащий рядом на табурете у ванны киндер радовал глаз, Настя сто лет их не ела и сейчас радовалась, как дитя, предвкушая подарочек. Видимо, в набор для расстроенных женщин входил шоколад, но Борька его не нашел и позаимствовал в комнате у младших братцев то, что удалось обнаружить.

Настя хихикнула. Шансов что-то найти на кухне у брата не было. Они с мамой, как две порядочные женщины, могли положить соль в банку с надписью «кофе» или гречку в банку с биркой «масло растительное». А уж место дислокации шоколада в их доме было засекречено по максимуму, чтобы аллергичные близнецы не нашли и не слопали. Особо не помогало, конечно, но мама не сдавалась.

Зазвонил телефон и Настя, не раздумывая, ответила. Она уже совершенно позабыла о решении не брать трубку, отвлеклась и разомлела.

– С наступающим на пятки! – заорал дурным голосом Димка. – Чего творишь?

– В ванне лежу, пью шампанское и смотрю влюбленным взглядом на киндер-сюрприз, – честно ответила Настя и подумала, что стоило сделать театральную паузу после влюбленного взгляда, дать парню возможность домыслить чего-нибудь неприличное.

– Муррр, – прокомментировал друг. – Обожаю голеньких девочек в ванне с пеной, так бы и присоединился. О, подожди, подожди! Или, может, это было приглашение?

– Дима! – тут же возмутилась Настя, хотя сама же и спровоцировала его. Просто не могла сдержаться, привычка – вторая натура.

– Ладно тебе! Слушай, я тут вспомнил, что Маришик-то наша улетела в командировку. Ты с кем Новый год встречаешь? Не с семьей, надеюсь?

– А что плохого в том, чтобы встретить Новый год, который, между прочим, семейный праздник, с родными и близкими? – Настя лукавила. Она и сама ни разу не рвалась праздновать с семьей, потому и не поехала с мамой и близнецами к бабуле, но из чувства противоречия не смолчала.

– Ты серьезно? Насть, ты че? Это ж тоска. «Голубой огонек» или еще какая-нибудь муть. Фу-фу-фу! Так, слушай, давай я тебя к нам заберу? Мы уже второй день празднуем, но тут кое-что докупить надо, все равно ехать в город.

– А ты где?

– Так ты согласна? Я могу через часа полтора быть у тебя, – предложил Димка, и Настя услышала, как пискнула сигнализация и хлопнула дверь авто. – У нас тут красота: дом, банька, лес, озеро, правда замерзшее, зато на коньках можно покататься. Давай, соглашайся!

Насте отчаянно хотелось на природу. Празднование в ночном клубе ее, откровенно говоря, не прельщало, но в этом году их обычная компания рассыпалась: одни улетели за границу, вторые – к родителям в другой город, третьи сидели совсем без денег, и дом в тайге накрылся медным тазом.

– А у вас там снег есть?