Тоня кивнула, и торопыга-Глеб унесся вниз по лестнице большими скачками.

– И куда это твой папаша помчался? – обернулась она к мальчишке.

– У него дела, – важно пояснил тот. – А я тебя ждал...

– У меня сегодня тоже дела были, – усмехнулась Тоня. – Я работала. А вот теперь пойдем с тобой прогуляемся.

– Правильно, нам же опять в салон нужно. На укладку.

– Ну уж дудки, – заявила ему Тоня. – Сегодня никаких салонов и супермаркетов, сегодня только на детскую площадку. И я знаю, где есть одна такая замечательная площадочка.

Впервые за эти несколько дней она услышала, как Оська смеется. Заливисто, беззаботно, закидывая голову назад. Глядя на мальчика, Тоня и сама не могла удержаться от смеха. А потом они ходили по скверу. И решили позвонить Аришке, и та тут же принеслась.

Знакомство состоялось в самой непринужденной форме.

– Знакомься, Ариша, – Осип. Очень серьезный молодой человек, – улыбаясь, сказала Тоня. – Оська, а эта моя дочка. Ариша.

– Тебе повезло, – вздохнул Оська, цепляясь за Аришкину руку. – У тебя мама классная. Она такую площадку знает. Там дети. Много.

– Повезло, – согласилась девчонка. – Только я с мамой на площадки уже не хожу. Выросла. А хочешь, мы с тобой на роликах покатаемся?

– Хочу! – загорелись глаза у мальчишки. – Я умею. У меня тоже ролики есть. Но там... дома.

– А я тебе напрокат возьму, у нас можно, – быстро придумала Аришка. – Я, правда, еще не слишком классно езжу. Научишь?

– Я тоже... не слишком, – смутился Осип и вдруг стал как две капли воды похож на своего отца.

– Ариша, я вас одних не пущу, – заволновалась Тоня. – Ему нельзя.

– Ну мама! – заныла девчонка. – Мы же не вдвоем, нас там знаешь сколько! Мы за ним следить будем. И если только кто-то подойдет, мы такой шум поднимем!

– Какой шум? Что вы там можете поднять...

– А вот такой, – перебила ее дочь и вдруг так отчаянно завизжала, что проезжающая мимо машина затормозила, из окна высунулся старый дядька и набросился на Тоню:

– Что ж ты детей мучаешь, зараза?

– Езжайте, езжайте, – перекосило Тоню. – Это детки... веселятся.

Машина дернулась с места, а Тоня покачала головой:

– Я прямо и не знаю.

– Я тоже кричать умею, показать? – вдруг присоединился к новой знакомой Оська.

– Не надо! – испуганно воскликнула Тоня и вздохнула. – Ариша, но только не больше двух часов. Я тебя очень прошу.

Она все же не ушла домой. Издали наблюдала, как ее дочь вместе с маленьким Оськой торопятся на ближайший стадион, который роллеры уже давненько приспособили для своих забав. Усевшись на скамейку, она смотрела, как к детям подбежали ребята... Вон тот, длинный, который так и крутится возле Аришки, – это, наверное, и есть Васька. Ишь как он ее под руки держит, чтоб не упала. А Оська и в самом деле катается неплохо, вон как уверенно стоит на ножонках... Тоня вдруг представила, что вот так будет сидеть и смотреть на Оську всегда. И рядом с ним всегда будет Аришка. Потом они вырастут, а дружба между ними никуда не денется, и станут они, как Тоня с Матвеем, во всем помогать друг другу, а потом... Дальше мысли улетели и вовсе в запредельные дали, поплыли фантазии, грезы...

Стоп, очнулась Тоня, нельзя так. Вот кончится тяжелое время для Земляниных, и все. И уедут. А она останется. И будет ходить, нюни пускать. А Аришка станет расстраиваться, что у ее матери опять ничего путного не вышло...

Тоня двух часов не просидела. Она зачем-то подошла к ближайшему табачному киоску и неожиданно для себя сказала:

– Простите... мне сигарет.

– Каких? – равнодушно спросила ее хмурая тетка.

А черт его знает, какие курит Глеб? Названия Тоня не помнила, но стоило ей только закрыть глаза, и она отчетливо видела, как он подходит к окну, достает сигарету из пачки...

– Вон тех, в красной пачке.

– Так бы и говорили, – пробурчала тетка. – Сорок рублей.

Тоня крякнула. Ее Генаша покупал сигареты за тринадцать. И то – если ему на них давала денег Тоня.

– А Глеб может себе позволить и такие курить, – твердо сообщила сама себе Тоня и даже с некоторой гордостью взяла у продавца сдачу.

Потом подбежала к ребятам и заявила:

– Все, дети мои, на сегодня хватит.

– У-у-у! – дружно заныли дети.

Сейчас уже они катались втроем – Оська, Ариша и длинный Вася.

– Ничего не «у-у-у», – передразнила их Тоня. – Ариша, зови своего друга с нами, и все вместе идем в кафе. Я еще не знаю, когда сегодня домой. Мне с Оськой надо посидеть. А ты дома голодать не обязана. Пойдемте.

Против кафе никто возражать не стал.

– Василий! – торжественно заявила Тоня, когда они, сытые и довольные, вышли из маленькой кафешки. – Пообещай мне, что доведешь мою принцессу до дома без катастроф.

Василий прижал руку к груди и покорно склонил голову:

– Постараюсь. Но... за катастрофы не ручаюсь, сам боюсь.

– Мам, да не слушай ты его! – засмеялась Ариша и помахала рукой. – Пока, Оська! Приходи в гости!

– И вы к нам! – крикнул мальчишка и запнулся – где это «у нас» он теперь и сам сказать не мог.

Тоня привела Оську домой, искупала, хоть маленький мужчина и бурно противился оголяться при даме, и унесла в кровать.

– Не уходи, – попросил он, глядя на нее огромными глазами. – И свет... не надо... пусть горит.

С мальчиком творилось что-то явно не совсем обычное.

– А почему свет не выключать? – улыбнулась Тоня. – Как же к тебе сны прилетят?

– Если выключим, может прийти черный бес! Он меня утащит и будет рвать живьем! – страшным шепотом сообщил мальчик.

– Кто тебе сказал такую дрянь? – даже разозлилась Тоня. – Ты чего это тут ужастики выдумываешь?

– Я не выдумываю! – все больше округлял глаза Оська. – Мне тетка Ауфема рассказывала. Она меня в чулане закрывала и только хлеб давала и еще какой-то бульон, а в нем каша плавала. Гадость. Я не хотел есть, плакал, а она говорила, что, если я буду орать, за мной черный бес придет и начнет...

– Я уже слышала, чем он там станет заниматься, – сжала губы Тоня. – Ну и как? Приходил?

– Меня папа спас! Но бес меня везде может отыскать, – не успокаивался Оська.

– А ты папе говорил?

– Нет, но я просил, чтоб свет горел, и папа разрешал.

Тоня уселась на кровать к мальчику, посадила его перед собой и заглянула в испуганные детские глаза.

– Осип, ты уже взрослый ребенок. Разумный. Послушай меня. Можешь не верить, но послушай. Да даже сам порассуждай. Ауфема тебя взяла без разрешения папы. Посадила в чулан, кормила плохо, за такое даже милицию можно вызвать. И она знала, что, если ты начнешь кричать, соседи наверняка спросят: а что за ребенок у вас плачет? Где вы его взяли, если детей у вас не было? Правильно?

– Ну... правильно, – кивнул малыш.

– Вызвали бы милицию и тебя бы забрали и отдали папе, правильно?

Мальчуган снова кивнул.

– А твоя тетушка этого не хотела, вот и придумала черного беса, чтобы ты боялся и сидел тихо. Ясно?

– Она говорит, что по папе давно черный бес плачет! Потому что он дрянной человек!

– Эх, Оська, если бы ко всем дрянным людям этот самый бес приходил, тогда б и милиция не нужна была, как считаешь?

Мальчишка задумался.

– А давай его нарисуем, а? – вдруг предложила Тоня. – Мы же покупали тебе фломастеры, куда дел?

– А спать? – не поверил Оська.

– Куда нам торопиться? Выспишься!

Мальчишка спрыгнул с кровати, притащил фломастеры и альбом.

– Вот... только я не знаю, как его рисовать, я ж его не видел!

– Рисуй, как представляешь. Как-то же тетушка тебе его описывала?

– Да вроде никак, – пожал худенькими плечиками мальчишка. Но немного подумал и с некоторой острасткой начал рисовать.

Старался он долго, весь лист был изрисован какими-то штрихами, закорючками и просто вольными мазками.

И все же страшно не получилось. Тоня пристально рассмотрела рисунок и тоже взяла фломастер.

– А теперь... теперь давай из него делать доброго волшебника! Бери желтый фломастер... даже лучше оранжевый...

– И что дальше?

– Рисуй шапку. Красивую и нарядную. Нет, лучше смешную, это у нас будет клоун.

А потом из штрихов и черточек они рисовали еще клоунов – смешных и разноцветных, клоуны стали кидать шарики, и Оська старательно рисовал шарики, чтобы у его клоунов их было больше, чем у клоунов Тони.

За этим делом и застал их Глеб.

– Чего не спим? – удивился он. – Времени-то...

– А куда нам спешить, если разобраться? – солидно заявил мальчишка и, не дав отцу опомниться, начал рассказывать, как замечательно у него прошел день – и на роликах-то он катался, и в кафе ходил, и с Аришкой познакомился. И вообще – он согласен здесь проживать вечно!

– Да уж, балует тебя тетка, – усмехнулся Глеб.

Оська насупился и совсем по-взрослому возразил:

– Пап, ты вот такой хороший, хороший, а потом что-нибудь как ляпнешь. Ну какая тебе тетя Тоня тетка? Она же... Теть Тоня, а у вас муж есть?

От такого неожиданного вопроса Тоня крякнула, покраснела и, чуть засмущавшись, кивнула:

– Н-ну да, есть.

– Жалко, а то б я вырос и на вас женился, – вздохнул Оська и сам же себя успокоил: – Ничего, я тогда на Аришке женюсь. Только вы больше этого Ваську с собой в кафе не берите, пусть сам ест.

– Понятно, – как-то фальшиво улыбнулся Глеб. – Значит, моего наследника уже окрутили. И на полдня убежать нельзя. Оська, ну все. Хорош. Давай в кровать.

Оська улегся, а двери Тоня закрывать не стала – пусть спит спокойно.

Теперь нужно накормить ужином Глеба. Чего уж там говорить, как бы она ни была занята Оськой, а про его отца тоже не забывала: вот и тефтели в кастрюльке принесла, сейчас только одна минутка в микроволновке, и все.

– Сейчас разогреется, – улыбнулась она, быстро накрывая на стол.

– Да зачем ты... Кстати, чуть не забыл. Вот деньги. Своей подруге передай и... и еще тебе. Что ж ты – горбатишься там в своей палатке, тратишь на нас.