Мисс Перри предупредила миссис Эварт о возможном отъезде своего гостя, но никто не предполагал, что Лонгсдейл уедет так скоро. Белинда тотчас заподозрила его в нежелании расстаться с кем-то из мисс Хедвич и остаток вечера провела, теряясь в догадках, выйдет ли Лора замуж за молодого Киллиана, а Кларисса за мистера Лонгсдейла, или же наоборот.

Лонгсдейл не приближался к Белинде, чтобы говорить лишь с ней одной, и огорчение молодой леди было так велико, что она не сумела этого скрыть, вызывая понимающие улыбки на лицах сестер Хедвич и даже их матушки. Мисс Перри казалась такой же удивленной, как и миссис Эварт, а мистер Эварт был вполне спокоен, он и прежде считал Лонгсдейла человеком ветреным и теперь не был разочарован.

– Как он мог, о, как он мог вот так уехать! – восклицала Белинда, бегая по своей спальне и заламывая руки.

Ее мать прибегла ко всем доступным ей средствам, чтобы успокоить дочь, но Бел не желала успокаиваться. Все ее надежды разрушились в одночасье, все долгие летние дни, проведенные в ожидании вожделенной помолвки, казались ей теперь окрашенными в ржавый цвет насмешки над ее чувствами.

– Прошу тебя, побереги свои нервы, милая, – миссис Эварт изрядно устала от суматохи, царившей в ее доме все последние месяцы.

Визит Фанни и Кэтрин, траур Эбигейл и ревность Белинды – всего этого оказалось слишком много для миссис Эварт, и она мечтала о том дне, когда мистер Эварт объявит о том, что они возвращаются в Лондон.

– Это все из-за нее! – вдруг выкрикнула Белинда. – Стоило ей появиться в нашем доме, как все пошло не так, как надо! Он давно бы уже сделал мне предложение, если бы не она со своим вечно несчастным видом и испуганными глазищами!

Миссис Эварт поняла, что Бел имеет в виду Эбби, и поторопилась отвлечь дочь, опасаясь нового скандала между Белиндой и Эбигейл.

– Сын лорда Уикса, молодой Уикс, кузен твоей подруги Мэриан, скоро закончит свое образование и вернется в Лондон как раз к началу сезона. Думаю, знакомство с ним может оказаться приятным.

Белинда прервала свои метания и обернулась к матери.

– Разве вы его не помните, матушка? Да на его носу уместится половина нашей библиотеки, к тому же он все время громко сморкается, это так отвратительно!

Миссис Эварт поняла, что найти Белинде жениха будет непросто, в каждом она найдет какой-нибудь изъян, если только этот жених не окажется мистером Лонгсдейлом.

– Право же, я совсем не помню молодого Уикса, дорогая. В те годы он был еще совсем неокрепшим юношей, теперь же это взрослый джентльмен, и его манеры могли измениться к лучшему, как и его внешность. Мы с твоим отцом желали бы, чтоб ты вела себя с ним приветливо.

Последняя фраза была произнесена с нажимом, и Бел догадалась, что от нее ожидается повиновение, раз уж мать упомянула мистера Эварта.

– Хорошо, я буду с ним любезна, – сердито сказала она. – Но лучше бы вы нашли какого-нибудь жениха для своей драгоценной племянницы или помогли ей устроиться на место учительницы или гувернантки, и тогда, я уверена, у нас все опять пойдет прекрасно. Она принесла в нашу семью горе и раздоры!

– Ты несправедлива к бедной девочке, она и сама не рада, что стала для нас обузой, к тому же она так сильно горюет об отце... – миссис Эварт понимала, что, пока Эбби живет в их доме, Белинда не успокоится, но мистер Эварт и слышать не желал о том, чтобы предложить мисс Тиндалл самой заботиться о себе.

– Разве ты не замечала, как странно она ведет себя в последнее время? Что-то не похоже, чтоб она так уж убивалась о смерти викария Тиндалла! – ревность сделала Белинду более проницательной, чем всегда. – Ручаюсь, ее мысли заняты чем-то другим, и не удивлюсь, если она думает о Лонгсдейле!

Миссис Эварт и сама замечала, как меняется выражение лица Эбби, когда та утирает слезы, тоскуя об отце, и как мечтательно-озадаченно выглядит девушка в остальное время, когда ее никто не тревожит. «А что, если Бел права, и мистер Лонгсдейл нашел какой-то способ с ней переписываться?» – миссис Эварт поняла, что ради спокойствия дочери должна поговорить с племянницей и, если надо, быть жестокой с бедняжкой.

* * *

Кэтрин и Фанни, наконец, отбыли восвояси, получив от дядюшки Эварта благословение, родственный поцелуй и некоторую сумму на дорожные расходы.

Миссис Эварт обрела в свое полное распоряжение гостиную и наслаждалась тишиной и покоем, пока Белинда в одиночестве прогуливалась по парку, лелея свои печали.

Эбби в музыкальном салоне наигрывала что-то нежное и печальное. Некоторое время миссис Эварт прислушивалась, пока не вспомнила слова дочери о том, что Эбигейл не столько тоскует о смерти мистера Тиндалла, сколько думает о чем-то своем, тайном. Этому надо было положить конец.

Не покидая гостиную, миссис Эварт провела целое расследование, тщательно расспросив прислугу, не видел ли кто-нибудь мисс Эбби в неподобающем месте, в поздний час и не одну, а с каким-нибудь джентльменом, не передавал ли ей кто-то писем, и все в таком духе. Никто не мог сказать о любимой всеми мисс Тиндалл ничего предосудительного, и миссис Эварт уже вполне успокоилась, когда экономка вдруг припомнила, что деревенский почтальон несколько дней назад видел привязанную к ограде парка породистую лошадь, несомненно, принадлежавшую джентльмену.

Миссис Эварт тут же ухватилась за эти скудные сведения и понудила экономку извлечь из своей памяти что-то еще, хотя бы день, когда эта лошадь была замечена. После непродолжительного размышления женщина убежденно сказала, что это было как раз в тот день, когда мисс Перри устраивала прощальный обед для своих гостей. Почтальон тогда привез заказанную мистером Эвартом книгу об утиной охоте.

Миссис Эварт отпустила прислугу и задумалась. Могло ли быть, что кто-то навещал оставшуюся дома Эбби? Почти сразу она с глубокой тревогой поняла, кто это мог быть. Мистер Лонгсдейл едва не опоздал к обеду и выглядел слишком жизнерадостным для человека, который собирался уехать и расстаться с предметом своей страсти. К тому же за весь вечер он едва сказал Белинде десяток слов, когда отдавал ноты, якобы нарочно привезенные из города для того, чтобы она могла поиграть собравшимся, чего Белинда никогда бы не сделала, не порепетировав сперва в уединении.

– Маленькая обманщица! Неужели сердце подсказало моей бедной девочке правду и Эбби в самом деле решила заполучить Лонгсдейла? Но что он нашел в этой тщедушной цыганочке?

Миссис Эварт так и этак прикидывала, как добиться от Эбби правдивого рассказа обо всем, что она утаивает, когда горничная доложила о мистере Реймзе. Удивленная, миссис Эварт решила выслушать, что ей скажет этот забавный викарий, и вернуться к разоблачению племянницы позже.

Разговор с преподобным Реймзом так обрадовал миссис Эварт, что дама самолично проводила гостя до парадного крыльца и еще долго смотрела, как коляска, предоставленная ему мисс Перри, степенно катится по аллее.

– Пожалуй, теперь самое время поговорить с Эбигейл, – с улыбкой сказала себе миссис Эварт и устремилась в комнату племянницы, где Эбби шила.

– Эбби, дорогая, у меня есть для тебя чудесная новость! – лучезарное выражение тетушкиного лица показалось девушке насмешкой – какая новость может обрадовать ее теперь?

Миссис Эварт не смутилась молчанием племянницы, сперва она уселась и тщательно расправила платье в надежде, что пауза пробудит любопытство Эбби. Уловка ей удалась – девушка отложила иглу и вопросительно взглянула на тетю Энн.

– У меня только что побывал преподобный Реймз! – объявила миссис Эварт. – И ты знаешь, зачем?

Эбби отрицательно покачала головой, ведь именно этого от нее и ждали.

– Он просил твоей руки! Поздравляю, моя милая, он прекрасный человек и так трогательно говорил о своих чувствах к тебе!

Эбби побледнела так сильно, что ее тетя испугалась, как бы девушке вновь не сделалось дурно, но Эбигейл, кажется, не собиралась падать в обморок, она только глубоко вздохнула, отгоняя дурноту, и пробормотала:

– Но я не могу выйти за него замуж...

– Я понимаю, ты беспокоишься о приданом. Он беден, а твои средства ничтожны, но твой дядя и тетя не оставят тебя, милая. Мистер Эварт готов выделить тебе сумму, которой, вместе с доходом мистера Реймза от его прихода, будет достаточно для того, чтобы сделать твою жизнь уютной и спокойной. Ты ни в чем не будешь нуждаться, а жизнь с отцом, я полагаю, научила тебя довольствоваться скромными возможностями, и ты сумеешь использовать их правильно...

Миссис Эварт могла бы продолжать эту речь с четверть часа, если бы Эбби непочтительно не перебила свою тетку восклицанием:

– Я не люблю мистера Реймза, я совсем не знаю его и не хочу становиться его женой!

Тетушка Энн тотчас сменила жизнерадостный тон на подозрительный и холодный.

– Как жаль, что я ошибалась в тебе, Эбигейл. Я полагала тебя разумной девушкой, умеющей ценить доброту твоих родственников.

– О, нет, тетя, прошу вас, не ругайте меня! – девушке на пороге шестнадцатилетия трудно противостоять искушенной в интригах светской даме. – Я так признательна вам и дяде за заботу, но я не могу, не могу принять предложение мистера Реймза!

– Ты ждешь предложения от кого-то другого? – резко спросила миссис Эварт и с удовлетворением наблюдала, как бледность девушки уступает место румянцу. – Это мистер Лонгсдейл, не так ли?

Эбби опустила голову, ей отчаянно хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда, но ее судья не собиралась останавливаться.

– Он сделал тебе предложение? Ты виделась с ним тайно? – и после этого обвинительного тона – внезапные слезливые нотки. – О, Эбби, ты разбиваешь мне сердце! Я так верила в твои добродетели, а ты оказалась обманщицей, плетущей свои сети за моей спиной!

Миссис Эварт не то чтобы играла роль, в тот момент она сама поверила себе и почувствовала себя глубоко обиженной коварством племянницы.

Эбигейл ничего не оставалось, как со слезами упасть к ногам тетушки и умолять простить ее. Из прерывистых восклицаний девушки миссис Эварт очень скоро составила себе даже несколько преувеличенную летопись тайных свиданий племянницы и Лонгсдейла, а также поняла, какие надежды питает в своей душе Эбби и как это все повлияет на душевное состояние Белинды.