– Вот! – Соня торжественно водрузила перед отцом бутылку водки, Лопатин поставил на стол шампанское.

– Что это? – изумлённо поинтересовался царь Шнейдер.

Соня толкнула Лопатина локтём в бок.

– Семен Семенович! Зинаида Аркадьевна! – Лопатин от страха еще сильнее сжал Сонину руку, та пискнула. – Имею честь просить руки вашей дочери Софьи.

– Ишь ты! – Семен Семенович уронил вилку. Зинаида Аркадьевна ойкнула и замерла. – Имеет он честь! А кольцо имеет?

– Вот, – Соня шагнула к отцу и продемонстрировала кольцо. Зинаида Аркадьевна тоже придвинулась посмотреть.

– Не Картье, – в точности, как недавно Соня, заметила она, – но очень даже. Очень. Я бы даже сказала, вполне достойно.

Экспертное мнение Зинаиды Аркадьевны видимо произвело на Семена Семеновича должное впечатление.

– А ты-то, сама, что думаешь? – строго спросил он у дочери. – Хочешь за Алексея замуж?

– Я согласна, – торжественно возвестила Соня.

– Ну что ж, – Семен Семенович крякнул, – будем считать, что это у вас сегодня помолвка произошла, а там уже поглядим, что ты, Лёша, за жених такой. Годок, другой подождать придётся. Чувства свои проверить. Торопиться вам некуда. Вы еще, можно сказать, от горшка два вершка, а туда же, жениться! Вон, встречайтесь на здоровье, кто ж вам мешает?

От этих слов царя Шнейдера Лопатину опять поплохело.

– Да не расстраивайтесь вы так, – Семен Семенович, видимо, заметил вытянутые лица потенциальных молодоженов. – Я же вам «Нет» не сказал. Вот ответь мне, Алексей, как ты собираешься содержать свою супругу? Выучиться ты ей помог, спасибо тебе за это ото всей нашей семьи, включая дальних родственников, но работник из нашей Софьи, надо признаться, просто никакой! Что и с успехом продемонстрировала её преддипломная практика. Я уж не знал, в какой отдел её пихнуть. С людьми она работать совершенно не умеет. Клиенты её раздражают, сотрудники бесят. Так что единственное, что ей остается, так вместе со своим дипломом сесть на шею дражайшему супругу.

– Ну, папа! – возмутилась Соня.

– Чего папа? Еще расскажи мне, как вы на пару пойдете просветительствовать в народ. Или чего там еще делали дворянские дети, когда им родители запрещали жениться. Начитаются всякой мути, а потом фантазируют. Тебя одну, я еще, так и быть, прокормлю, но тебя, Алексей, извини, ты мне не дочка, никак не дочка. При всём моем к тебе уважении.

– Семен Семенович! Не надо меня кормить, помогите мне с работой. У меня и преддипломная практика хорошо прошла. В Сбербанке. Отзыв замечательный имеется, и зовут меня туда в отделение, но там зарплата, сами знаете какая, и перспективы смешные.

– А чего раньше не спросил? Я б тебя и на практику к себе устроил. Или ты гордый у нас?

– Я не гордый, просто сам хотел попытаться.

– Значит, так. Будем резюмировать, – Семен Семенович откупорил водку. – Шампанское сунь-ка, Лёша, в морозильник, девчата подождут слегка.

«Действительно, вот дурак, чего сразу за помощью не обратился?» – Лопатин отметил это домашнее «Лёша» и выполнил указание потенциального тестя.

– Завтра ты придёшь ко мне в офис. Знаешь где? – продолжал тем временем Семен Семенович.

Лопатин радостно кивнул.

– Посмотрим, куда тебя определить. Вот там себя и покажешь. Сроку дам тебе год. Если, извиняюсь, обосрешься, не видать тебе моей Сони, как своих ушей. А кольцо и впрямь хорошее. Я понятно изъясняюсь?

Лопатин опять кивнул, правда, уже не так радостно.

– И не вздумайте нам тут с матерью сюрпризы делать, типа, бэбиков. Я-то, конечно, и дочку и внуков прокормлю, но тебя, Лёшка, после такого сживу со света. Запомни это хорошенько. А теперь можно и выпить. Всем всё ясно? – Семен Семенович сурово оглядел погрустневший коллектив.

– А за что пить-то будем? – недовольно поинтересовалась Соня.

– Так за помолвку, – пояснил Семен Семенович, – и за шанс твоему жениху показать себя.

– Я покажу, Семен Семенович, вы не пожалеете, – Лопатин ткнул Соню локтем в бок и ласково улыбнулся Зинаиде Аркадьевне.

Неизвестно еще, как с самой невестой, а вот с её родителями Лопатину определённо повезло!


****


– Ну, ты как? – заботливо поинтересовалась Лариса.

– Да никак! – Алена пожала плечами. – Никакее не бывает.

Они сидели на детской площадке во дворе адмиральского дома и наблюдали, как Дим Димыч ковыряется в песочнице.

На этой площадке Лариса смотрелась райской птицей, случайно попавшей в голубятню. Одетые в практичное, немаркое и удобное мамаши явно с интересом разглядывали Ларисины туфли с невероятными шпильками и красными подошвами, что свидетельствовало об известной и дорогущей марке этих потрясающих туфель, ярко-красную сумку с наглым лэйблом опять же всем известной фирмы, но уже другой нежели туфли, бежевую элегантную юбку и не менее элегантный узкий пиджачок. От Ларисы волнами исходил приятный запах дорогого парфюма, а на её прекрасном точёном носике вызывающе посверкивали модные солнечные очки. Ну, и конечно, венчали всю эту недоступную рядовым мамашам красоту белоснежные прямые очень длинные волосы, уход за которыми требовал не только времени, но и серьёзных денег.

Лариса сегодня была «на выезде», то есть, озадачена начальством доставкой документов в центральную налоговую инспекцию. Дело это считалось практически подвигом, так как предполагало мыканье в очереди с самого утра и до позднего вечера. Снаряжали Ларису на подвиг обычно накануне вечером и ждали назад только наутро через день. Первый раз побывав «на выезде» Лариса действительно честно билась в огромной очереди страждущих сдать в заветное окошко документы родного предприятия. Однако к концу этой битвы она познакомилась с замечательным дядечкой, который за небольшие деньги устраивал желающим внеочередной подход «к снаряду». Теперь, при необходимости Лариса с утра созванивалась с дядечкой, подъезжала к налоговой часам к десяти и к одиннадцати была уже свободна, как птица. Соответственно сообщать о таком своем ценном знакомстве начальству Лариса не имела никакого желания. Высвободившееся время она посвящала себе или навещала Алёну. Обычно вместе с Алёной они гуляли с Дим Димычем на детской площадке, если погода позволяла, гуляли по набережной, или, если шёл дождь, посещали кафешку неподалёку. В кафе обычно расплачивалась Лариса, так как у Алёны денег никогда не было. Считалось, что они ей ни к чему. Идти в адмиральскую квартиру, даже когда там не было матери Димона, обеим подружкам совершенно не хотелось. Уж больно давила на мозги, присутствующая там совковая помпезность и зажиточность.

– Что? Совсем она тебя достала? – догадалась Лариса.

– Достала, конечно, но, думаю, дело не только в ней. Мне скучно, Лялек, просто нестерпимо скучно, – говоря это, Алёна практически стонала.

– Ну, говорила я тебе, что ты этого своего козла Димона ни капельки не любишь, а ты мне не верила.

– Может, ты и права, но почему ты решила, что не люблю?

– Я всегда права. Любила бы, не скучала! Когда любишь, каждый день вместе – праздник!

– Ну, откуда ты знаешь?

– Я не знаю, я чувствую. А как в постели у вас?

Алёна пожала плечами.

– Вот-вот! – Лариса тяжело вздохнула. – Что думаешь делать?

– Даже не знаю, но если в ближайшее время что-нибудь не изменится, я рехнусь окончательно. Сейчас мне пока еще только мерещится, что памятники шевелятся, еще немного, и они со мной заговорят. Лялек, я не хочу в дурку!

– На работу тебе надо, – казалось, Лариса пропустила мимо ушей рассказ подруги про памятники. – Новые люди, новые впечатления. Опыт жизненный, опять же, какой-никакой. На фига тебе красный диплом? Под подушку положить? – Она достала из своей вызывающей сумки пачку сигарет, положила ногу на ногу и закурила, не обращая внимания на укоризненные взгляды мамаш. – Хочешь? – Лариса протянула сигареты Алёне.

Алёна помотала головой, даже зажмурилась.

– Нет, в нашей адмиральской семье дипломы хранят не под подушкой, а в шкатулке для бриллиантов, как самое ценное, – сообщила она подруге. – Потом достают и предъявляют друзьям и родственникам, мол, глядите, я не на помойке найденная. Валерия Львовна, горгулья наша, например, тоже женщина образованная. Правда, не бог весть что, библиотечный факультет, но теперь-то какая разница!

– Вот именно! – Лариса выпустила струйку дыма в сторону от песочницы и презрительно ухмыльнулась.

– А как же Дим Димыч, если я на работу устроюсь? – тоскливо спросила Алёна всё знающую подругу.

– В садик пойдет, как все нормальные дети. Ему ж уже два года скоро. Детям полезно в садике. Социализация называется.

– Скажешь тоже! Микробов нахватается и дурных манер. Они в садиках этих постоянно болеют, друг от друга заражаются. А вдруг еще и воспиталка какая-нибудь дурная попадется? Сама подумай, кто сейчас в воспитательницы идет?

– Ну, да, жалко пацана, – согласилась Лариса. – Может, тогда бабушка, ну, горгулья, с внуком посидит?

– Ха! Она на пушечный выстрел к Дим Димычу не подходит. Один раз упросили её вместе с Димоном, чтоб с пацаном посидела, пока мы в кино сбегаем, так у неё сразу давление подскочило! Караул! Айболиты туда-сюда забегали, Димон позеленел и так далее. Ну, её к бесу!

– Золотые слова, тогда, может, няню подыскать?

– Хорошо бы, только, сколько же мне тогда зарабатывать надо, чтоб на няню хватило?

– Да хоть всю зарплату няне отдавай, главное, чтобы ты скучать перестала и чушь всякую нести про памятники и дурку. Ты уж выбирай, что для тебя лучше: зарплату няне или беседы с памятниками?

– Конечно зарплату няне, только боюсь, никто меня на работу теперь не возьмет, – Алёна тяжело вздохнула. – Кому я такая нужна без опыта работы и с маленьким ребенком?!

– А ты не бойся. Будешь бояться, так и, действительно, со своей горгульей в одной клетке рассудком двинешься. Резюме хотя бы раскидай, я по знакомым поспрашиваю. Интернет-то с компьютером наверняка у Димона имеется. Главное действовать, а не сидеть в страданиях. Меньше думай о плохом, глядишь, оно и мимо пройдет. А пока то, да сё, няню поищи, да поговори о своих планах с горгульей, а то ты работу найдешь, а она тебе какой-нибудь закидон устроит. С докторами и давлением. Может, она считает, что приличная невестка работать не должна?