— Нет, — солгала я.

Признаться, что переодически хоть что-то да забываю, было неловко.

— А моя мама всегда составляет список, — сказал Роман.

— Твоя мать ходит по магазинам? — не поверила я.

— Редко. Для этого у нас есть кухарка, — ответил Роман, но увидев мою скептическую ухмылку, продолжил: — Но мама готовит для нас. Не каждый день, она занята в фонде, но довольно часто. И списки покупок составляет.

— А что она готовит? — заинтересовалась я.

— Борщ, — начал перечислять Валишевский, — грибной суп, папа его очень любит, мясо запекает. Еще рыбу классно делает с овощами. Она вообще очень хорошо готовит. Знаешь, какой вкусный кекс печет? Язык можно проглотить.

Я слушала и не верила своим ушам. Неужели жена олигарха Валишевского сама стоит у плиты? Да быть этого не может.

— И что, она сама мясо разделывает, рыбу чистит и овощи режет? Или просто стоит и руководит, а кухарка все делает?

— У тебя какие-то странные представления о нашей жизни, — ответил Роман. — Конечно, сама. И разделывает, и режет. Она только рыбу чистить не любит.

Как я ее понимала, сама не люблю возиться с рыбой. Потом руки никакими средствами не отмоешь. Запах, бэ!

— Мы, когда маленькими были, ей всегда помогали, — добавил Валишевский.

— Мы?

— Я и сестры.

— Теперь не помогаете?

— Теперь с этим сложно. Сестры разъехались, а у меня много дел.

— У тебя? — не поверила ему. — Это каких же, если не секрет?

— Я вообще-то работаю, — удивленно пояснил Роман.

— Работаешь?

— Конечно. На что же я живу, по-твоему?

Роман остановился и посмотрел на меня, как на дурочку. Упс, действительно глупо получилось. Как-то я не подумала, что Валишевский — младший может где-то трудиться. Мне казалось, что единственный сын олигарха не испытывает трудностей с деньгами.

— И где ты работаешь? — поинтересовалась у Романа.

Прозвучало громкое название.

— Ну конечно, — колко прокомментировала, — фирма принадлежит твоей семье.

— Что значит принадлежит? У отца просто доля в уставном капитале. И что?

— И кем ты там трудишься? Курьером?

— Анька, ты чего? — рассмеялся Роман. — Ты, правда, думаешь, что меня взяли в такую организацию только потому, что отец входит в состав директоров?

— Так кем?

— Заместителем начальника департамента, если тебе интересно.

— Юридического? — уточнила зачем-то.

— Экономической безопасности.

— Ходишь по офису с оружием?

— Да что ты, — продолжил веселиться Роман. — Экономическая безопасность это совсем другое.

— И тебя сразу взяли на такую должность?

— Нет, конечно. В последних классах школы стал подрабатывать на полставки. Потом в институте. После взяли уже на полную ставку специалиста. И так далее: ведущий специалист, главный, советник, начальник сектора. Все, как у всех.

— Почему именно туда? В другие места, где не отметилась твоя семья, не брали?

— Шестнадцатилетнего подростка? Смеешься?

— А что, родители тебе денег не давали?

— Давали. Только это как-то странно, брать у отца с матерью деньги на презервативы. Тебе так не кажется?

Чем больше я о нем узнавала, тем больше понимала: Роман совершенно не такой, каким показался в нашу первую встречу.

Он удивительным образом сочетал в себе беззаботного мальчишку и взрослого, ответственного мужчину. Никогда и ни с кем, я так не дурачилась и, вместе с тем, никогда не чувствовала себя настолько защищенной.

В тот день мы еще долго ходили по магазину, выбирая продукты. Потом Роман отвез меня домой и уехал. А вечером все-таки вытащил в цирк. И, да! Купил нам пищалки и две огромные, светящиеся палки. А в антракте мы ели сладкую вату и пили молочный коктейль.

Я не ела сладкой ваты со времен начальной школы. Господи, я уже успела забыть, какая же она вкусная! Мы по очереди отщипывали по кусочку от огромного розового облака и отправляли в рот, облизывая пальцы. Пальцы! Да тетя Полин упала бы в обморок, если бы увидела меня со светящейся палкой в одной руке, облизывающую пальцы другой руки.

В детстве я была равнодушна к цирку, а в этот день мне очень понравилось представление. Особенно воздушные гимнасты! Это было что-то! Не в силах от вести глаз от их выступления под куполом цирка, подняла вверх голову и, чтобы было удобнее, устроила ее на плече Романа. Сделала это без всякого кокетства, просто потому, что так было удобнее.

Когда номер закончился, поняла, что сделала это зря — Роман может подумать, что я с ним заигрываю.

Стало неловко. Села прямо, стараясь не касаться Романа.

— Не комплексуй, — шепнул он мне на ухо.

— И не думаю, — отмахнулась, не отрывая глаз от манежа.

— Думаешь, думаешь, — усмехнулся Роман, едва касаясь губами моего уха. — И сейчас начнешь переживать.

— Не начну, — независимо тряхнула головой.

— Хорошо. Тогда я не буду повторять, что не сплю с девушками на …. Какое у нас по счету свидание?

Я задумалась, подсчитывая.

— Пятое? Или шестое?

— Вот, значит на шестом свидании, — согласился Роман. — Я не какой-нибудь легкомысленный и доступный мальчик. Я серьезный мужчина.

Он сказал это так серьезно, что невольно захотелось рассмеяться. Спрятав улыбку, ответила:

— Я так и подумала.

— А жаль, — вздохнул Роман.


8


— Мне не нравится эта концепция, — сообщил клиент, и я подавила горестный вздох.

Клиент был новый, но уже сейчас понятно: тяжелый.

Концепцию рекламы мы переделывали дважды, и если ему не понравится третий вариант, то придется сообщить, что следующая концепция будет стоить дополнительных денег. В прописанную в контракте стоимость входит только три варианта, остальное оплачивается дополнительно. Мы не может себе позволить бесконечно что-то менять и работать бесплатно.

Я нацепила на лицо дежурную улыбку и спросила как можно вежливее:

— Что именно вас не устраивает?

Клиент надулся, как индюк.

— Ну-у-у, не знаю. Мне рекомендовали вас, как хорошего специалиста, знающего толк в рекламе. Но то, что вы сделали для меня, совершенно не подходит.

Я опять подавила вздох. Не подходит ему, как же! Мои сотрудники потрудились на славу, чтобы сделать конфетку из того, чем торговал клиент. Не то, что бы товары были совсем уж дерьмовыми, скорее, просто обыкновенными и ничем не примечательными. Да и упаковка оставляла желать лучшего. Нужно было очень исхитриться, чтобы придумать что-то путное.

— Я говорила вам, — напомнила ему, — что мы готовы взять на себя разработку не только рекламы, но и упаковки товара, а также вашего фирменного логотипа. Это может значительно поднять товары. Все же встречают по одежке, в вашем случае по упаковке.

— Меня полностью устраивает та упаковка, что уже имеется, — недовольно пробухтел клиент.

Понятно, что вкладывать деньги в раскрутку он категорически не хочет. Ему кажется, что достаточно нарисовать одну картинку, разместить ее где-нибудь, и деньги польются рекой. Но ведь так не бывает. Он и сейчас уверен, что переплатил за наши услуги.

— Понимаете, — я добавила в голос тихой грусти, — мы можем переделать концепцию в третий раз. Но нам бы хотелось понимать, чего именно вы от нас ждете.

— Я же вам сказал, — он слегка повысил голос, — ваша реклама должна работать.

Да, помню. А еще он хотел прописать в контракте процент прибыли, который принесет ему наша реклама. Поразительно просто.

— И все же, мне бы хотелось услышать более конкретные пожелания, — продолжила настаивать я. — К тому же должна вам напомнить, что если и третий вариант вас не устроит, все последующий переделки должны будут оплачиваться отдельно. Наши расценки я вам высылала.

— Как это? — вскинулся клиент. — У нас с вами контракт! Вы обязаны!

— Контракт, — согласилась легко. — И там четко написано: три варианта. Остальное это дополнительные средства. А еще там написано, что вы обязуетесь выплатить аванс. Наш бухгалтер выставил счет еще две недели назад, но денег мы так и не получили.

Клиент поджал губы куриной гузкой. Он еще обижается, а мы, между прочим, пока работаем бесплатно.

— Если меня не устроит ваша работа, я смогу забрать все варианты?

Я сжала кулаки. Да он просто хочет меня кинуть. Получить три концепции и не заплатить ни копейки. Нет уж, дудки.

— Разумеется, — ответила ему, — но только после того, как вы полностью оплатите нашу работу.

— Это неслыханно.

Я пожала плечами, прикидывая, что выгоднее: расторгнуть этот контракт, все равно толку от него не будет, или продолжать работать — а вдруг выгорит? Если расторгать, что получиться, что мы работали бесплатно. Это плохо, конечно, но мы выкрутимся. В конце концов, этот противный мужик не единственный клиент, слава богу.

— Хорошо, — вдруг услышала я, — покажите еще раз. Возможно, я что-то упустил.

Я щелкнула мышью, оживляя монитор. Клиент придирчиво разглядывал экран.

— Ну, в принципе, неплохо, — милостиво согласился он. — Скиньте мне на почту, вечером посмотрю еще раз.

А вот этого я точно делать не собиралась, пока не получу аванса.

— Только после того, как деньги поступят на наш счет, — твердо ответила ему.

— Я похож на мошенника? — он опять попытался встать в позу.

И вот что ему ответить? Да, похож. И не только на мошенника, еще и на скупердяя.

— Такие правила, — я развела руками.

— У меня большой заказ.

«Да уж, большой. — Хмыкнула про себя — Канарейку за копейку, и чтоб басом пела».

— Увы, правила есть правила. Они для всех.