Джинджер Хэнсон - Любовь по переписке

– И ты не думаешь так, как ты говорил в тот ужасный день?

– Нет, в тех словах не было ни слова правды.

– Отпусти мою жену, бандит! – раздался разгневанный голос, и кто-то навалился на них.

Анджела сжалась, а Рэнсом сдвинулся, стараясь находиться между О'Брайоном и ею. Волнуясь за Анджелу, Рэнсом совсем забыл отобрать у О'Брайона оружие, и теперь ирландец приставил свой «ремингтон» к его голове. Сзади он слышал шуршание женских юбок.

– Вам что, нужно специальное приглашение?

Рэнсом встал. Его собственный пистолет лежал на земле, куда он положил его, утешая Анджелу. Он был так же недостижим для него, как если бы находился на крыше дома.

В это время он увидел макушку Шотландца, который на животе подползал к ним. Как будто прочитав мысли Рэнсома, Шотландец бросил что-то в их сторону. Звук предмета, ударившегося о землю, заставил О'Брайона повернуть голову влево. Воспользовавшись этим, Рэнсом наклонился за своим пистолетом, и в этот момент что-то блестящее пролетело над его головой. Нож, который, вероятно, выпал из рук О'Брайона, когда Рэнсом схватил его, Анджела метнула с силой и пригвоздила правую руку О'Брайона к небольшому дереву сзади него. Какое-то мгновение все застыло в неподвижности.

Рэнсом пошевелился первым, он достал свой пистолет, пока О'Брайон пытался оторвать от дерева рукав своего сюртука. Немного повернувшись, Рэнсом толкнул Анджелу на землю, прицелился и выстрелил. О'Брайон обмяк, колени у него подкосились, в груди его были видны два пулевых ранения.

– О нет, не надо, – раздался тихий голос Анджелы.

– Очень хорошо, – проговорила Анджела, укладывая букет полевых цветов на могилу у подножия нового креста. Аромат астр, вербены и незнакомых ей цветов наполнял теплый летний воздух. Она провела пальцами по надписи, которую вырезал Шотландец.

Амелия Тейлор Оутс.

Стараясь унять слезы, она подошла к Рэнсому и Шотландцу, которые стояли у края маленького семейного кладбища.

– Спасибо вам. – Она улыбнулась Шотландцу.

– Не за что, детка. – К удивлению Анджелы, он покраснел.

Рэнсом протянул ему руку.

– Благодарю вас за то, что вы помогли мне найти мою жену. – Он посмотрел на могилу О'Брайона, которого похоронили подальше от фермы, на другой стороне ручья. – И за то, что помогли справиться с ним.

– С удовольствием помог вам.

– Шериф в Бакстере будет знать, что с этим нужно сделать. – Анджела передала Шотландцу семейную Библию Оутсов. В Библию было вложено письмо к сестре мистера Оутса, в котором излагалась суть произошедшего.

– Хорошо, – сказал он и взял Библию, не сводя глаз с молодой женщины.

Что она видела в его невероятно зеленых глазах? Было это сожаление? Она взяла его за плечи.

– Вы очень хороший человек, Грегор Бьюканан.

– Но все-таки не ангел? – хитро улыбаясь, спросил он.

– Надеюсь, вы еще долго пробудете на этом свете.

Поцеловав ее в лоб и отодвинувшись от нее, он сказал:

– Мне пора в дорогу, – а поглядев на Рэнсома, добавил: – Вам повезло, что вы сумели завоевать ее сердце.

Стоя рядом, Анджела и Рэнсом долго еще смотрели на удалявшуюся лошадь и всадника.

– Мне действительно очень повезло в жизни. – Наклонившись к ее уху, сказал тихо: – Я ведь полюбил тебя очень давно.

– Правда, давно? – переспросила она, и голос ее был немного странным и казался дрожащим.

Он осторожно прикусил ее ушную раковину. Это лишало ее возможности соображать.

– Я должен сделать одно важное признание. После бури Шогорн нашел твой дневник и отдал его мне. Засунув его в сумку, я совсем забыл о нем до сегодняшнего утра.

Она догадывалась о том, что он собирался сказать, но ничего не ответила.

– Когда сегодня дневник упал на кровать и раскрылся, я узнал твой почерк. Узнал, потому что читал все твои письма во время войны.

Она резко повернула голову, в ее глазах была и радость, и любовь, и досада, но по давно укоренившейся привычке она продолжала защищать Сабрину:

– У нее был ужасный почерк. Я только писала то, что она мне диктовала.

– Возможно, так и было сначала. Но мы оба знаем, что потом это было не так.

Глядя ему в глаза, она не могла отрицать то, что было на самом деле. Он приподнял пальцем ее подбородок.

– Она потеряла интерес к роману в письмах, а ты продолжала писать.

Анджела кивнула головой.

– Содержание писем изменилось, потому что ты писала не под ее диктовку, а писала от души.

– Мне казалось жестоким прекратить писать письма. Ты говорил, что они помогали тебе выжить.

– Так оно и было на самом деле, – подтвердил он. – С каждым новым письмом я влюблялся все сильнее. Так что я действительно люблю тебя уже очень давно.

Анджела вся дрожала, а он наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Оказывается, я все-таки женился на той сестре, на которой мне и следовало жениться, – проговорил он тихо перед тем, как прижаться к ее губам.

Анджела прислонилась к влажному боку Рэнсома и с удовлетворением вздохнула.

– Я рада, что мы решили вернуться в Техас.

А он продолжал целовать ее. Она расслабилась, закрыла глаза, наслаждаясь их близостью.

– Тебе не кажется, что тут слишком тихо? Нет разъяренных быков. – Его поцелуи перемещались по всей длине ее руки. – Никакие пастухи не требуют у тебя чашки горячего кофе.

Анджела издала только какой-то нечленораздельный звук.

– Сколько прошло времени с тех пор, как я говорил, что люблю тебя?

Она сделала вид, что с трудом вспоминает.

– Мне кажется, прошло пять минут.

– Так много? Мы могли быть Адамом и Евой, одни в садах Эдема.

– Это очень приятно, но мы умерли бы от голода. – Она наконец открыла глаза.

Они почти лежали в мелкой части «их» пруда, где вода была основательно прогрета июльским солнцем. Слабый послеполуденный ветерок шевелил листья на деревьях, окружавших пруд, и причудливые тени как будто танцевали по поверхности пруда. Вода не была такой глубокой, как несколько недель назад, когда они тут были, но все равно она освежала.

– Я слышал, что черепашье мясо очень вкусное.

Анджела посмотрела на группу черепах, сидевших на бревне у края пруда. Они, вероятно, не поняли смысла сказанного Рэнсомом и продолжали спокойно греться на солнышке.

– Не рассчитывай, что я буду готовить блюда из черепах. Мне их жалко.

– Тогда я не буду обещать им черепашьи лакомства, когда мы окажемся тут в будущем году.

– А ты собираешься еще в один поход? – удивленно спросила Анджела.

На несколько мгновений воцарилось молчание.

– Если Гаррисон и Сойер выручат за быков достаточно денег, чтобы содержать ранчо.

Анджела почувствовала угрызения совести. Она села, повернулась и посмотрела в глаза мужу:

– У меня есть деньги.

Он немного приподнял бровь, но ничего не сказал. Раздалось ржание лошади, которая паслась невдалеке. К писку насекомых присоединился звонкий голос жаворонка. Не дождавшись реакции Рэнсома, она продолжала:

– Отец положил деньги в банк в Англии. Во время войны их невозможно было получить. – Она говорила, упершись взглядом в его заросшую волосами грудь. – Когда Сабрина умерла, наследство перешло ко мне. Я хотела использовать их, заплатив за обучение в медицинской школе. – Она подняла глаза, и взгляды их встретились. – По закону все, что я имею, принадлежит тебе. Ты можешь делать с ними все, что захочешь.

С шумом одна из черепах свалилась с бревна. Нервничая, Анджела перевела взгляд на черепаху.

– Я давно должна была сказать тебе. Избавить тебя и Ричарда от беспокойства за ранчо. – Слезы капали у нее из глаз.

Рэнсом обнял ее. Ей было невероятно приятно ощущать на себе его колючие волосы.

– Все в порядке, дорогая. Ты поступила так, как считала нужным в то время. Нам не понадобятся твои деньги. А если мы воспользуемся ими, я потом тебе их верну.

– Почему? – отодвинувшись от него, спросила Анджела.

– Ты ведь сказала, что они предназначены для оплаты за обучение в медицинской школе.

– А как же быть с этим?.. – Она похлопала себя по уже заметно округлившемуся животу.

– Эта осень, конечно, не самое подходящее время, но ведь у них занятия начинаются каждый год? Ты сможешь поступить в будущем году.

– Ты это сделаешь для меня?

– Если такие люди, как Серхио, Гаррисон и Сойер, помогут дяде Ричарду, я не вижу, почему я не смогу отправиться в Пенсильванию на несколько месяцев. Я должен буду вернуться к весне, когда начнется охота на быков.

– Так ты поедешь со мной? – Радость была у нее на лице.

– Не могу же я отправить жену с ребенком в город, где живут янки, и оставить их без защиты. – В голосе его звучало шутливое возмущение, а глаза блестели от счастья.

– Благодарю тебя. – Она поцеловала его.

Рэнсом отвел прядь ее влажных волос со лба, с удовольствием отметив, что они уже доросли до плеч. День их свадьбы будет всегда связан с воспоминанием о том, как ему пришлось отрезать ее прекрасные волосы.

– Это я должен быть благодарен. Даже страшный Сейлер заслужил мою признательность. Если бы он не стремился отомстить Флетчеру, я бы, наверное, оставил тебя в Теннесси.

Анджела мечтательно улыбнулась ему, продолжая левой рукой приглаживать волосы у него на груди. Он вздрагивал от ее нежных прикосновений.

– И я бы отправилась в Пенсильванию.

Рэнсом старался сосредоточиться на смысле их разговора, ему хотелось объяснить ей свои чувства.

– А вместо этого ты помогла осуществлению моей мечты. Это время не было легким для тебя.

Ее рука замерла у него на груди.

– Я согласилась отправиться с тобой в поход только потому, что надеялась попасть на железнодорожную станцию.

Рэнсом крепче прижал ее к себе, взволнованный ее признанием. Прошлое уже больше не держало его в плену. Она была здесь, с ним, и только это имело значение.