- Пожалуйста, не говори мне, что ты все отменяешь, - сказала я, когда ответила. - Потому что я не могу справиться с этим в одиночку!

- Я не отменяю, - она быстро заверила меня. – Мы с Рикардо будем в час, чтобы помочь. Я просто...

- Господи, что теперь?

- Они знают твое имя.

Мое сердце застыло. - Что ты имеешь в виду под тем, что они знают мое имя? – спросила я медленно. - Кто они?

- Они, - сказала она. - Журнал, Diez minutos, они знают твое имя. Это в сети - теперь с картинками.

- Что?! – зарычала я в телефон в предынфарктном состоянии. Я сунула поднос в духовку и подбежала к ноутбуку, лихорадочно переходя к странице, которую добавила в закладки.

- Вы общались с прессой? - спросила она меня, когда я нажала дальше.

- Нет, - сказала я, в моей груди появилось тяжелое ощущение, дыхание перехватывало и стало болезненным. Я загрузила страницу и прокрутила вниз к описанию. Теперь там говорилось: «С канадкой Верой, которую Казаллес встретил на программе по изучению английского языка в июне этого года. Эта молодая женщина, которой, как говорят, около двадцати лет, по слухам, живет с Казаллесом в квартире в районе Саламанка.

- Вот, чеееееееееерт, - ахнула я, моя рука сжалась в кулак над телефоном. – Как, блять, они это выяснили?

- Кто-то, должно быть, сказал им.

- Но кто? Кто-то из Лас Палабрас? - Мой параноидальный ум начал прокручивать всех, от гостей, которые приходили, до Лорен. Но все любили нас, и Лорен, какой бы сучкой она не была, но ее не было в Испании, насколько я знала.

- Я не знаю, - сказала Клаудия. – Я так не думаю.

Я вспомнила единственного человека, который знал все это, женщина, которая слышала, что мы делаем в кабинке туалета, когда Матео приревновал к тому парню. Соня.

- Увидимся чуть позже, - сказала я Клаудии и затем повесила трубку, сразу же набрав Матео.

- Ты что-нибудь забыла? - спросил он, когда ответил. - Я только вышел из магазина.

- Что ты говорил той женщине, Соне? – спросила я сквозь зубы.

- Что?

- Женщина, твоя давняя подруга, та, которая поймала нас, когда мы занимались сексом в туалетной комнате. Я вышла на улицу, и вы говорили с ней. Что ты сказал ей о нас?

Он замолчал, и я почти могла услышать, как проносятся его мысли. - Я только... подожди, что случилось?

- Просто скажи мне!

Он вздохнул, расстроенный. - Я не знаю.

- Ты говорил ей, как меня зовут?

- Я представил тебя, как Веру, помнишь?

- Ты говорил ей, где мы встретились? Откуда я?

- Да.

- Блять, Матео!

- Не кричи на меня, черт возьми, - выстрелил он.

Не говори мне, блять, не кричать на тебя, хотела я крикнуть в ответ. Потребовалось много усилий, чтобы сдержаться. - Она рассказала журналу о нас, - вскипела я.

Пауза. - Что ты имеешь в виду?

- Ну, приходи домой, и я покажу тебе. Помимо фотографий, у них теперь есть мое имя и где ты встретился со мной. И что я живу с тобой сейчас в Мадриде, в районе Саламанка. Ты говорил ей все это?

Была тишина. Я слышала, как он тяжело дышал, его шаги по телефону. Наконец, он ответил. - Да, говорил.

- Матео!

- Послушай, Вера. Мне не нравится твой тон, понятно? Ты знаешь, что я никогда преднамеренно не делал ничего, чтобы причинить тебе боль. Откуда я должен был знать, что Соня использует эту часть информации и сообщит ее журналу?

- Разве ты не знал, каким человеком она была?

- Я не думал…

- Нет, ты не думал, - возразила я. - Это продолжает быть твоим оправданием. Что ты не думал. Хорошо бы начать, черт возьми, думать.

А затем я повесила трубку, с комом в горле, с отчаянием в душе. Я никогда не кричала на него так раньше, никогда не бросала трубку, не дав договорить ему. Даже во время наших жарких споров по телефону, когда проблема большого расстояния в наших отношениях действовала на нас, я никогда не бросала трубку.

К счастью, он должен быть дома в любой момент, и я могла бы сразу извиниться перед ним. Я села на край дивана и терла руками о платье, как психически неуравновешенная, затем почувствовала, что меня сейчас вырвет.

Дверь открылась, и зашел Матео, неся холщовую сумку, полную крепких напитков. Он пнул ее, чтобы она закрылась, и вот тогда я поняла, что это не будет легко. Он был в плохом настроении, и теперь я боялась, что у меня могло не стать союзника в этой битве. Я не могла справиться с этим в одиночку.

- Я сожалею, - сразу же сказала я ему, когда он поставил сумку. – Мне жаль, что я кричала на тебя, и мне жаль, что бросила трубку.

Он поставил локти на столешницу и наклонился, запустив раздраженно руки в волосы, прежде чем спрятать свое лицо в ладони. Я наблюдала за ним, затаив дыхание, не зная, что он собирается сказать или сделать. Когда он все еще не двигался, я начала по-настоящему волноваться. Может быть, я толкнула его, толкнула нас, слишком далеко. Я знала, что все это было либо нашей совместной ошибкой, либо ничей, но, как ни крути, мы оказались в такой ситуации вместе.

Я встала и осторожно подошла к нему. Затем нежно положила руку ему на поясницу, как будто он был из стекла.

- Матео, - прошептала я.

Он кивнул, потом вдруг встал и притянул меня к груди, его сильные руки обхватили мою спину. Я почувствовала, как мое тело упало на него, слишком обессиленное, чтобы даже стоять. Я наслаждалась, ощущая его тепло, его силу, поддержку. Казалось, что мне дали крохотную часть облегчения, якорь, чтобы подготовиться к надвигающейся буре.

- Пожалуйста, не ссорься со мной, - сказал он в мои волосы, целуя в макушку. - Пожалуйста, не сердись. Я тоже в ярости, которой хватит для нас двоих. Я больше испугался, чем ты. Но я не могу срывать злость на тебе, потому что ты не просила об этом. Пожалуйста, не срывай злость на мне. Мне нужно, чтобы ты была со мной, а не врозь.

Я кивнула, чувствуя, как защипало мои глаза от слез. Мне удалось не расплакаться, удержать их в себе. – Мне жаль.

- Я знаю. И мне жаль, что Соня пошла и рассказала журналу. Иногда ты действительно не знаешь человека, хотя я должен был предвидеть, и это было моей ошибкой. Это все, что я могу сказать тебе, - он отстранился и посмотрел на мое лицо, - больше ошибок не будет. Я не знаю, что буду делать, но сделаю все, что в моих силах, чтобы не потерять свою дочь и удержать тебя.

И что будет, если придет время, когда надо будет выбрать между мной и ей? Подумала я. Но, конечно же, я знала ответ.

Я хотела бы сказать, что наше настроение улучшилось для вечеринки, но нет. Только когда Клаудия и Рикардо явились с еще большим количеством бутылок вина, которые, в свою очередь, купил Матео, я загудела в спешке. Я сделала то, что могла, надела на лицо маску для вечеринки, игнорируя всю тяжесть на душе.

Хотя мы пригласили всех местных, которые были в отеле Лас Палабрас, и все они ответили на приглашение, но не все пришли. Это напомнило мне об одном случае, когда я устраивала вечеринку в старших классах, и только небольшое количество гостей фактически пришло. К счастью, Матео сказал мне, не принимать это на свой счет - люди были пресловутыми, когда дело касалось их ненадежности, всегда обещая прийти, а затем никогда не выполнять это.

Первыми прибыли Лючия и небезызвестный Карлос, хотя они и не принимали участие в программе. Лючия показалась немного навеселе, ее щеки были темно-красными, и она постоянно хихикала. Карлос вроде бы был приятным парнем, чуть больше тридцати и немного самодовольный. Совсем не такой, с каким я представляла Лючию. Но он казался достаточно хорошим, хотя Матео не прекратил бросать на него презрительные взгляды, оценивая его, как будто он обдумывал, вышвырнуть его с вечеринки или нет. Его братская любовь заставила меня любить его немного больше.

После Лючии и Карлоса пришли Джерри, Ангел и его не менее робкая спутница, Патриция. Это было так приятно увидеть их снова, что я почти начала плакать. И было неважно, что Джерри все еще был огромным чрезмерно восторженным придурком, или что эксцентричный Ангел забыл весь свой английский, просто, когда они были здесь, то как будто открыли мне дверь в другую жизнь, переполняя меня яркими, радостными воспоминаниями.

Вскоре пришел Антонио, такой же милый и статный, с пышными усами и наличием шуток для всего, затем Мануэль со своей рокерской внешностью, нежная Нира (теперь с ярко-розовыми волосами) и извращенец Эдуардо. Лючия со своим парнем, казалось, поладили уже со всеми, Карлос и Антонио говорили о бизнесе, а остальные все просто пили и ели, вспоминая о старых временах. Несколько раз я поймала себя на том, что стала чересчур слезливой, особенно когда алкоголь начал действовать на каждого. Чертовы испанцы и их эмоции - было трудно не поддаться этому влиянию, когда все остальные так очевидно тосковали за тем, что у нас было в отеле Лас Палабрас.

В какой-то момент, Лючия, поскольку она не была затронута воздействием Лас Палабрас, поставила какую-то танцевальную музыку. Тогда вечеринка превратилась из задумчивой и эмоциональной в веселую и пьяную. Я танцевала с Эдуардо и Ангелом, на что Матео сделал вид, будто его это не волнует, но я все равно знала, что он смотрел внимательно, убедившись, что Эдуардо не пытался сделать каких-либо «сексуально-вредительских» шагов.

- Вы все еще общаетесь с Полли? – спросила я его, размахивая своими волосами.

Он покачал головой, выглядя немного грустным. – Не совсем. На Facebook, да. В той или иной степени. Но мы не вместе... Не так, как вы с Матео.

- Матео повезло, - сказал Ангел позади меня, так как мои волосы бесцеремонно били его по лицу.