И я была зла. Я была зла на Матео за то, что набросилась на него и что сделала это так поздно. Я злилась на несправедливость в жизни: как она могла подарить мне человека, с которым я ощутила всю полноту чувств, но он не может быть только моим. Меня не волнуют слова Матео, что он хочет быть со мной. Этого не могло случиться, и он только обманывает себя, думая иначе. Если он осознает, что это невозможно, то разозлится.

Я не знаю, как долго так пролежала, позволяя чувствам терзать себя, пока полностью не оцепенела, но это было достаточно долго, чтобы услышать, как музыка стихла. А затем раздался стук в дверь.

Я встала и осторожно открыла дверь, просунула голову, ожидая увидеть снова здесь вечеринку в моей гостиной. Вместо этого я увидела Сару в одном халатике, которая открыла дверь Матео в ночи.

- Я сожалею, - он извинялся перед ней, хотя его глаза уже были на мне. - Я пришел, чтобы поговорить с Верой.

Сара смотрела на меня, ожидая ответа, не говоря ни слова. Я кивнула ей. Она слабо улыбнулась нам обоим и вернулась в свою комнату.

Я должна была злиться на него за то, что разбудил ее, но я еще никогда в жизни не радовалась так кому-то. Я стояла, дрожа от предвкушения, пока он закрывал двери. Сердце бешено колотилось. Было такое чувство, что оно рухнуло с пятиэтажки.

Я успокоила свои нервы и отступила на шаг от двери, пропуская его в свою комнату. Повернулась, чтобы закрыть дверь и прежде чем успела сделать это, он запустил руки мне в волосы и обнял за талию. Я прижалась к нему, его рот жадно искал мой.

- Вера, - прошептал он мне в рот, его губы были теплые, со вкусом корицы. - Я не мог не прийти.

- Я рада, что ты пришел, - сказала я, затаив дыхание, это еще мягко сказано. Я замерла, когда он принялся целовать мне шею. Его рука пробралась мне под футболку и обхватила грудь, я чувствовала, как его пальцы перекатывают мои соски и снова, до тех пор, пока жар между ног не достиг пика.

- Я такая чертовски влажная для тебя, - сказала я, проводя языком по его уху. Я не знала, был ли он готов к грязным разговорам, но решила его испытать.

Он даже не дрогнул. - Позволишь мне попробовать.

Он стянул свою футболку через голову, а его язык проложил дорожку вниз к моей груди, спускаясь к животу. Он встал на колени, дернул мои шорты вниз и швырнул их через комнату. Затем взял мою правую ногу и положил себе на плечо. Я положила одну руку на дверь, чтобы удерживать равновесие, а другую запустила ему в волосы. Он работал языком у меня между ног, медленно лизал внутреннюю поверхность моего бедра, дразня меня. Его щетина была невероятно грубой для моей чувствительной кожи, щекоча ее.

Наконец, его язык добрался до центра, как я и сказала – я была вся мокрая. Он пробовал меня на вкус, весь такой ненасытный. Оргазм был уже близко, когда он отстранился. Я уставилась в его темные глаза: они горели, а рот блестел в холодном свете.

- Я хочу проникнуть глубже, - сказал он, не отводя глаз. Он поднялся и взял меня на руки. Я тихонько взвизгнула, когда он пересек залитую лунным светом комнату и бросил меня на кровать.

Я приземлилась на задницу, мои груди подпрыгнули, и он схватил меня за бедра и грубо толкнул к краю кровати, ногами по обе стороны от его головы. Боже, мне нравился доминирующий Матео.

Он вернулся к своему занятию, приподняв мою попку и не сводя с меня глаз. Его длинный язык проник внутрь и принялся лизать меня. Я автоматически вцепилась в простыни, мне приходилось сдерживаться, чтобы не кончить слишком рано, но потом я расслабилась, как только решила хер с ним.

Волна захлестнула меня, я широко открыла рот и тихо застонала, моя голова моталась из стороны в сторону. Я почти ощущала оргазм, бля, настоящий экзорцизм вне тела. Я едва оправилась, когда он поцеловал меня в губы и тот же язык проник в рот.

Он наклонился над моим обнаженным телом, убирая волосы с моего лица.

- Ты в порядке? - прошептал он, вглядываясь в мое лицо.

Я кивнула. – В порядке. - Мои губы медленно растянулись в улыбке. - Я знала, что так будет. Но только один раз.

Он покачал головой и испустил тихий смешок. - Нет. Нет, это не все. Я буду с тобой, пока могу.

Уголки моего рта опустились от нахлынувшей меланхолии. Я коснулась его подбородка, провела по щетине и спине. - Даже странно, что мы не занимались этим раньше.

- Да, - прошептал он, целуя меня в лоб. - Но хорошее дело требует времени. Я жалею, что так мало времени проводил с тобой - вернуть бы сейчас все назад. Все к этому шло. Делало нас ближе. Я видел то, что хотел.

Я положила руку ему на затылок и притянула ближе, захватив его губу, затем принялась мягко, нежно покусывать. Я сняла его рубашку, затем штаны, и он быстро надел презерватив. С лунным светом у него за спиной он выглядел, как произведение искусства, силуэт из прекрасно сложенного величия и мышц.

Мы оба лежали на кровати, когда он повернул меня на бок и вошел сзади, одной рукой он держал мою у нас над головами, и я переплела наши пальцы. Он не ошибался насчет испанцев: они трахались и занимались любовью одновременно. Он был горячим и пылким, и я не могла насытиться им, он стонал у самого моего уха. И в тоже время мне было уютно с ним, с каждой минутой мы приближались к краю, я ощущала, как падаю в бездну любви с ним.

Мы пришли к финалу вместе, оргазм накатывал волнами, выбивая меня из реальности - две звезды. Жаль, что он надел презерватив, так бы я смогла полностью его прочувствовать. Я хотела большего, всего его.

Я была ненасытной.

Мы поспали всего несколько часов, пока луна не исчезла с неба. В остальное время мы занимались любовью в надежде, что ночь никогда не кончится.

Но, в конце концов, взошло солнце, и петух с далекой фермы напомнил нам, что наш последний полноценный день вместе наступил.


***


На следующий день, последний день, времени у нас было в обрез. Ранним утром Матео поцеловал меня на прощание и вернулся в свою комнату. И хотя Сара видела нас вместе, все же необходимо было соблюдать осторожность. Она не могла ничего доказать, лишь потому что видела, как он входит в мою комнату (возможно, она даже слышала наше животное совокупление), и хотя я доверяла Саре, нас мог заметить кто-то еще.

И вот, в последний день, мы должны были притворяться, что между нами ничего не происходит. Мне казалось, что это будет нетрудно сделать, в конце концов, я последний месяц только и делала, что притворялась. Но это было не так. Я кожей чувствовала его присутствие, сердце мучительно ныло, когда он был так близко и в то же время так далеко. Мы лишь обменивались понимающими взглядами в дальнем конце комнаты и хитро улыбались, предчувствуя воссоединение.

Все это было неправильно как-то. У меня остались еще вопросы к Матео, и я отдала ему сердце, совсем пропав. Может так будет лучше в итоге, но куда бы я ни глянула, везде видела печаль в глазах испанцев и англичан от предстоящего расставания. Нам всем было плохо: все чувствовали боль внутри, было такое ощущение, что уже не будет так, как раньше.

Каждая сессия, что у меня была, была пропитана горечью и радостью. Беатрис была необыкновенно возбуждена: она переплела свои изящные пальцы с пальцами Ангела, который без умолку продолжал болтать о том, что он теряет; Антонио, который продолжал заставлять меня смеяться над его шутками, и тут я осознала, как сильно буду скучать по ним.

За обедом я сидела с Матео, Полли и Эдуардо. В середине Джерри встал и начал петь акапельно. Все были в шоке - насколько хорошо мог петь такой лох, как Джерри, некоторые даже прослезились. Песня была на испанском, и Матео рассказал мне, что это известная прощальная песня. Я это уже поняла по приглушенной интонации и сладкому, чистому звуку.

Трудно было постоянно не пялиться на Матео. Мне нужно было постоянно напоминать себе, где я нахожусь. Наш столик был в задней части комнаты: мы сидели спиной к стене и время от времени держали друг друга за руки под столом. Прикосновение к его коже успокаивало меня. Это напоминало мне, что он был реален и сейчас был здесь, но скоро уйдет.

После обеда Джерри отменил последнее свободное время и раздал ручки и листовку с программным логотипом на ней. Он дал нам полчаса на то, чтобы обойти комнаты и взять номера телефонов. Потом мы все должны были выйти на газон для общей фотографии.

С ручкой в руке я сразу же посмотрела на Матео. И попыталась сглотнуть. - Я думаю, мы должны обменяться данными.

Он кивнул мне с сияющими глазами. - Конечно.

Он написал адрес и легонько постучал по нему пальцем. - Это частный дом. - Затем он записал свой номер телефона. - На него можно звонить и из-за границы. Ты можешь писать мне в любое время.

Это поразило меня, как удар молнии. Сообщения. Мы собирались видеться каждый день, но ни хрена подобного - только сообщения.

- Все будет хорошо, Вера, - сказал он низким голосом. – Помни мою презентацию, которая тебя так впечатлила.

- Ты говорил, что мы можем написать нашу собственную судьбу, - сказала я, чувствуя себя слишком измученной, чтобы вот так сразу поверить в это.

- Я говорю, - сказал он осторожно, - что это еще не конец истории. Не так, как я вижу это.

- Эй, я хотел бы узнать ваши данные, ребята, - сказал Эдуардо, подходя и прерывая нас. – Facebook, если он у вас есть.

Я сделала шаг назад от Матео, осознавая теперь, что мы стоим слишком близко, и посмотрела на него, что он ответит.

Матео натянуто улыбнулся ему. - Я не зарегистрирован на Facebook, если ты можешь в это поверить. Я слишком стар для этого.

- Я могу в это поверить, - сказал Эдуардо мягко. Хотя Матео и принял шутку - я заметила, как тень мелькнула в его глазах.