— И что было с ним потом? — спросил Бартоломью, ибо Вероника замолчала.

— Потом он отправился в находившийся неподалеку монастырь и стал монахом. Но с тех пор, как он поселился в этом монастыре, у братии начались всякие беды: то на этот монастырь нападали пираты и разоряли его, то какая-то неведомая болезнь уносила на тот свет сразу десять-двадцать человек. Один мудрый старый монах сказал де Граммону, а в то время уже брату Антонию, что это все еще действует проклятие колдовского золота, и пока существует найденное когда-то сокровище, проклятие снято не будет. Тогда брат Антоний собрался и поехал сюда, в эту лагуну. Десять лет он один, без чьей-либо помощи, изо дня в день нырял и вытаскивал из подводной пещеры мешки. Увозил их на лодке в море и в разных концах рассыпал золото и драгоценности. И притом лишь там, где было глубоко. В конце концов настал день, когда, нырнув под берег, он не нашел больше ни одного мешка. Сокровища тамплиеров были уничтожены. После чего брат Антоний вернулся в монастырь Святого Бенедикта и, говорят, мирно живет там по сей день. Теперь он уже совсем стар. История его отношений с Жозефом де Моле подлинная. Только вот дочери у де Моле, видимо, никогда не было…

Окончание рассказа Бартоломью Робертс слушал, раскрыв рот от изумления. Что-то подобное он, конечно, предполагал, но все еще сомневался. Когда девушка умолкла, он произнес:

— Все это, конечно, потрясает воображение. Но вот что сказать ребятам, а? Конечно, можно ничего не говорить. Если пещера существует, то мы ее обследуем. И обнаружим, что сокровищ нет. Мог их кто-то найти до нас? Мог! Так что мы не будем виноваты.

Вероника резко обернулась.

— Вам что, совсем не жаль? И не хочется вытащить саблю и проткнуть меня насквозь?

— Фу! Ну что за мысли! Проткнуть не хочется. Если вы заманили меня сюда, то, наверное, у вас была какая-то цель. А жалеть тоже нечего. Я был готов к тому, что все это вообще окажется просто легендой, как может быть легендой и предание о кающемся монахе, верно? Может, пещера всегда была пустой?

— Очень может быть! — совсем другим тоном и голосом проговорила Вероника. — Тем более что этот остров — коралловый атолл. Кто его знает, был ли он таким четыреста лет назад? Хотя, скорее всего, был, это очень старый риф. А теперь о том, с какой целью я позвала вас сюда, Бартоломью Робертс. Скажите мне искренне — вы помните эту лагуну?

Он на всякий случай еще раз огляделся и уверенно ответил:

— Нет.

Лишь на секунду радость сверкнула в глазах девушки.

— Вы не бывали здесь? Никогда?

— Никогда. Я бы запомнил такое славное местечко, леди Аделаида. Или вас зовут как-то по-другому?

— По-другому, сэр. Мое имя — Вероника Дредд.

Он нахмурился.

— Дредд. Дредд… Послушайте, а вы не родня ли знаменитому адмиралу Роджеру Дредду?

— Я — его дочь. И скоро шесть лет, как он погиб. Вот в этой самой лагуне.

— Я слыхал об этом! — воскликнул Бартоломью. — Мерзавец Тич Черная Борода заманил его в ловушку и убил. Вот уж когда понимаешь, что не все пираты одинаковые негодяи. Такие, как Тич, все же — исключение.

— Но разве… — больше она не могла справляться со своим голосом — он задрожал, — разве вы не были одно время в команде капитана Черная Борода?

Бартоломью несколько мгновений смотрел на девушку, думая, что она шутит. Потом рассмеялся и ударил себя ладонью по лбу.

— Чтоб меня слопали каракатицы! Как же я сразу-то не понял… В команде Тича и впрямь был матрос по фамилии Робертс. Меня еще спрашивали в былые времена, как это я мог связаться с таким уродом? Так вы что же… Вы думали?.. Господи, но это же — бред! Я, всю жизнь рвавшийся к свободе, и позволил бы командовать собой ублюдку, у которого в голове было меньше мозгов, чем у морского ежа?!

Вероника подняла руку, и он умолк, пораженный выражением ее лица.

— Простите меня, Бартоломью! — она задыхалась, но заставляла себя говорить. — Простите, что я готова была в это поверить. Правда, вчера уже почти поняла свою ошибку. И все же мы с вами должны были оказаться здесь, в этом проклятом месте. Если б это была правда, вы не сумели бы ее скрыть. И если бы, не дай бог… Вы же понимаете, что тогда я убила бы вас, как три года назад убила Тича!

— Тича? — Вновь капитан Удача взглянул на девушку с крайним изумлением. — Но ведь все знают, что Тича убил капитан Черный Алмаз. Или… Черный Алмаз — это вы?

— Могли бы раньше догадаться.

— Ну, тогда я пропал! — с искренним отчаянием проговорил Бартоломью.

— Пропали? Почему это?

— Да потому, что вы мне нравитесь, Адела… То есть Вероника! И я, было, хотел вам об этом сказать. Но разве я осмелюсь объясняться в любви самому знаменитому пирату Карибского моря?

Леди Дредд сухо, сердито усмехнулась.

— Понятно. Все же есть что-то, чего вы боитесь, сэр. А жаль!

В это время с берега донеслись крики. Пираты размахивали руками, толпой устремляясь к шхуне.

— Корабль, капитан! Корабль! Сейчас он уже подходит ко входу в лагуну!

— Это «Черный алмаз», — сказала Вероника. — Он должен был прийти мне на помощь в случае, если б мы не разошлись миром. Хотя что-то рано для них, пожалуй, им идти сюда еще час. Эй, ребята, все на борт!

Опасения капитана Черный Алмаз подтвердились. Из-за зеленой завесы, окружавшей бухту, показался вовсе не бриг «Черный алмаз». И когда пираты увидели это, было уже почти поздно. В лагуну входил, разворачиваясь для бортового залпа, сорокапушечный военный фрегат.

— Дьявол! — вскрикнула леди Дредд. — Они опередили моих парней! Приготовиться к бою!

— К бою! — закричал и Робертс, не подумав обижаться на то, что Вероника опередила его. — Разворот! Пушки на изготовку!

Но, как ни спешили пираты, пушки фрегата грянули раньше. Он дал залп с близкого расстояния, в упор расстреливая шхуну. Раздался оглушительный грохот и треск, полетели в воду сбитые ядрами бушприт и фок-мачта. На палубе полыхнул огонь.

А вражеское судно уже разворачивалось, чтобы вновь стрелять.

— Огонь! — закричал во всю силу легких Робертс. — Приготовить абордажные крюки!

— Их больше, капитан! — выдохнул боцман, оказавшийся рядом с Бартоломью. — Они уничтожат нас раньше, чем мы сблизимся. Надо сдаваться!

Робертс, не говоря ни слова, бросился к кормовой надстройке и, распахнув дверь пороховой камеры, сорвал с пояса пистолет.

— Клянусь, если кто-то поднимет белый флаг, я взорву корабль вместе с его трусливой командой! Приготовиться к бою!

— Сдавайтесь, разбойники! — закричал стоявший на носу фрегата мощный офицер в блестящей на солнце кирасе. — Тот, кто сдастся, не будет повешен! Даю слово!

— Забери его обратно, приятель!

Это крикнула Вероника Дредд, одновременно разрядив свой пистолет. Офицер взмахнул руками и головой вперед рухнул через борт.

Увидав это, пираты опомнились. Загремели и другие выстрелы, часть команды кинулась к борту, размахивая абордажными крючьями.

Корабли сближались, и пушкари фрегата не решились дать второй залп.

— Эй, леди Дредд! Капитан Черный Алмаз! — донеслось с борта фрегата. — Вы нам не нужны! Мы искали пирата Бартоломью Робертса, а вы ведь не пират! Переходите на наше судно, и я моим словом и честью гарантирую вам жизнь и свободу! Вы должны помнить меня! Я — Эдвард Глостер.

— Никакой вы не Глостер! — Вероника вскочила на борт шхуны, вскинув обнаженную саблю, готовая прыгнуть на палубу фрегата, едва он приблизится. — А я-то думала, на кого вы похожи? Вас зовут Фредерик Спенсер, вы — сын лорда Джонатана. Ведь так? Он не писал мне никакого письма, вы сами его написали! Как и то письмо, которое якобы написал когда-то умирающий сэр Бартоломью. Сперва вы обманули всех, чтобы уверить короля в смерти вашего двоюродного брата. Потом, когда стало известно, что он жив, воспользовались желанием вашего отца найти его и отправились следом за мной. Вы знали, что я найду Робертса, и хотели только его уничтожить. Но потом подумали, что я могу его предупредить, и тогда попытались избавиться и от меня. Донос властям Мартиники — ведь ваша работа? И вы клянетесь честью? Вы? Идите сюда, сэр! Идите сюда и докажите, что хотя бы драться умеете!

— Вперед, ребята! — Бартоломью Робертс уже стоял рядом с Вероникой, тоже с саблей и пистолетом, готовый к сражению. И она не поняла, что сверкает ярче — его бриллиантовый крест с синим сапфиром в центре или его синие, как этот сапфир, глаза.

Потом все смешалось. Кровь, крики, оскаленные лица и выпученные глаза. Обе палубы соединились воедино, люди на них дрались, скользя в крови, падая, стреляя, нанося удары направо и налево.

— Уходите, Вероника! — Бартоломью оказался с ней плечо в плечо. — Уходите! Им нужен только я! Этот гаденыш не успокоится, пока не исчезнет последнее препятствие к титулу и деньгам!

— Последнее — его отец! — отозвалась леди Дредд. — Его надо предупредить. Поэтому не будем торопиться на тот свет, сэр! А с поля боя я никогда еще не бегала!

Она искала глазами и не находила Фредерика Спенсера. Он не решался оказаться в гуще боя, и это выводило ее из себя.

Военные стали теснить пиратов, их было вдвое больше. В какой-то момент леди Дредд и Робертс оказались окружены, но оба рубились, как сумасшедшие, и враги отхлынули.

Плечом Вероника вдруг ощутила, как Бартоломью начинает соскальзывать вниз, оседать. Обернувшись, она увидела алую полосу на его шее. Он улыбнулся.

— Кажется, удача кончилась! И это в такой момент…

— Добейте его! — завопил, свешиваясь с кормовой надстройки, сэр Фредерик Спенсер. — Скорее добейте его, дьявол вас всех забери! Стреляйте!

Робертс осел, заваливаясь набок, но леди Дредд подхватила его левой рукой. Правой взмахнула, саблей отшвырнув двоих бросившихся к ним людей, отступила и увидела, что стоит над проломом борта, в который недавно попало пушечное ядро.