Джоанна Линдсей - Любовь пирата

© Johanna Lindsey, 1978

© Перевод. Т.А. Перцева, 1995

© Издание на русском языке AST Publishers, 2016

Беттина Верлен с тревожным предчувствием переступила порог залитой солнцем гостиной, где уже ожидали родители. Нечасто Андре Верлен желал говорить с дочерью и никогда не трудился предупреждать о разговоре за день.

Девушка понимала – предстоит услышать что-то очень важное, отчего ее жизнь должна необратимо измениться. Беттина от волнения не спала всю ночь, в глубине души сознавая, о чем пойдет речь.

Беттине исполнилось девятнадцать. Пора выходить замуж.

Вот уже три года она ожидала этого, с тех пор как вернулась домой из монастырской школы. Большинство девушек из богатых семей были помолвлены чуть ли не с пеленок и выданы замуж в четырнадцать-пятнадцать лет, как в свое время и мать Беттины. Руки самой Беттины просили не раз, хотя ей никогда не позволялось даже увидеться с претендентами. Но отец и слышать не желал ни о ком из молодых людей, потому что искал для дочери мужа побогаче.

Теперь же Беттина была уверена, что судьба ее решена. Скоро отец объявит имя человека, который станет ее мужем.

Андре Верлен сидел за письменным столом и даже не потрудился поднять глаза, когда дочь вошла в комнату.

Неужели отец намеренно оттягивает разговор? Может быть, чувствует себя слегка виноватым? Но почему?! Именно он послал ее в монастырскую школу, объявив, что с такой невоспитанной девчонкой становится все труднее справляться. Беттина провела большую часть жизни вдали от дома, и вот теперь ее изгоняют снова, уже навсегда.

Жоссель Верлен с беспокойством глядела на дочь. Она отчаянно пыталась отговорить Андре от его затеи и уже думала, что ей это удалось, но вчера вечером муж бесцеремонно объявил о своем решении. Беттина не была похожа на других девушек – слишком горда и красива, чтобы беспрекословно смириться с подобным браком. Будь Андре немного снисходительнее, девушка могла бы сама выбрать себе мужа. Но нет, он желал найти для нее богатого и титулованного жениха, не заботясь о том, понравится ли тот Беттине.

Жоссель, как и каждое утро, сидела с вышиванием перед открытыми дверями, ведущими на веранду, но сегодня чувствовала, что не может сделать ни стежка – слишком грустны были мысли о судьбе, ожидающей дочь.

– Ну что ж, Беттина, наша беседа не займет много времени, – наконец заговорил Андре.

Но Беттина не расстроилась. Отец никогда не выказывал жене и дочери ни любви, ни нежности, обращался с ними, как со слугами. Андре Верлен был холодным человеком, думавшим только о деньгах. Эта страсть поглощала все его время и мысли, так что на долю семьи почти не оставалось чувств. – Почему бы тебе не сесть, дорогая? – ласково спросила Жоссель, не давая мужу вновь сказать что-то резкое.

Беттина знала, что мать любит ее и желает добра, но сесть отказалась, не желая облегчить отцу нелегкую задачу. Она вся кипела от возмущения, хотя знала, что не имеет на это прав – ведь в 1667 году девушки должны были беспрекословно подчиняться родителям. Так продолжалось веками, и возможно, никогда не изменится. Беттина желала только, чтобы ее мать не рассказывала так часто о том, как прекрасно любить и самой выбирать мужа.

Судьба дочери в семье – брак по расчету, особенно дочери богатых родителей. А кроме того, в крохотном городишке Аржентене не было подходящих женихов – здесь жили в основном мелкие торговцы да фермеры. Если бы Беттина и влюбилась, отец никогда не согласился бы, а кроме того, за каждым шагом девушки строго следили.

– Я устроил твой брак с графом Пьером де Ламбером, – наконец сообщил Андре. – Венчание состоится вскоре после Нового года.

Беттина рассерженно сверкнула темно-зелеными глазами – единственное, на что осмелилась девушка, чтобы дать понять, как возмущена столь бесцеремонным объявлением; но тут же покорно склонила голову, как подобало хорошей, послушной дочери.

– Да, папа, – тихо сказала она, удивленная собственным самообладанием.

– Ты уедешь через месяц. Совсем мало времени остается, чтобы сшить приданое, поэтому я найму портних вам в помощь. Граф де Ламбер живет на острове Сен-Мартен, в Карибском море, так что придется сесть на корабль. К сожалению, путешествие это долгое и утомительное. Мадлен, твоя няня, отправится с тобой в качестве компаньонки и спутницы.

– Но почему я должна уезжать так далеко?! – взорвалась Беттина. – Неужели во всей Франции для меня никого не нашлось?!

– Клянусь Пресвятой Богородицей! – завопил Андре. Побагровев от злости, он вскочил и с яростью прошипел: – Я отослал ее в монастырь поучиться покорности, но все эти годы потрачены зря! Вижу, она по-прежнему своевольна и груба!

– О, Андре, если бы вы хоть немного считались с ее желаниями, – умоляюще прошептала жена.

– Ее желания меня не интересуют, мадам, – последовал ответ. – И я не допущу никаких возражений! Этот брак будет заключен, и контракт уже подписан. Беттина станет графиней де Ламбер. Молю Бога только об одном, чтобы характер девчонки изменился, тогда из нее выйдет послушная жена!

Беттина рассвирепела. Почему отец всегда говорит о ней так, словно ее нет в комнате?! Она любила отца, но иногда… вернее очень часто, он доводил ее до исступления.

– Могу я идти, папа? – спросила она сквозь зубы.

– Да-да, – раздраженно пробормотал он. – Все, что нужно, ты уже знаешь.

Беттина поспешно вышла, стараясь сдержать истерический смех. Что она знает?! Имя человека, чьей женой должна стать через несколько недель?! Ну что ж, по крайней мере отец не выдал ее замуж сразу после школы. Три года ушло у него на то, чтобы найти ей подходящую партию, а заодно еще и увеличить собственное состояние.

Разрываемая противоречивыми чувствами, Беттина быстро взбежала по ступенькам. Почему отец отправляет дочь так далеко? Жить в чужой стране, с незнакомыми людьми – вот что пугало девушку. Она сердилась на отца не только за то, что тот насильно выдает ее замуж, ибо давно ожидала этого и даже облегченно вздохнула, когда момент наконец настал, нет, девушка испытывала глубокую скорбь при мысли о расставании с матерью. Единственное, что немного утешало, – Мадлен отправится вместе с ней, дорогая Мадди, которую Беттина любила почти как мать.

Беттина тихо постучала в дверь соседней комнаты. Услышав голос Мадлен, она быстро переступила порог, подбежала к окну, у которого сидела няня, и устроилась рядом.

Заметив, что Беттина молчит, задумчиво глядя на опустевшую улицу, Мадлен улыбнулась и отложила шитье.

– Значит, отец все тебе рассказал? – тихо спросила она.

Беттина медленно повернула голову к женщине, которая заботилась о ней с самого детства; Мадлен было уже сорок пять, и хотя она немного располнела, все же оставалась живой и энергичной, только в каштановых волосах мелькали серебристые пряди.

– Так тебе известно? – глухо прошептала Беттина. – Почему не предупредила меня, Мадди?

– Ты сама все знала, дорогая, и ожидала этого вот уже три года.

– Да, но не предполагала, что уеду за тридевять земель. Не хочу покидать Францию, – возразила Беттина, вновь охваченная гневом. – Я убегу!

– Вы не сделаете ничего подобного, юная дама! – укорила Мадлен, грозя пухлым пальцем. – А наоборот, покоритесь судьбе. Еще обрадуешься, что получила хорошего мужа! Он даст тебе много детей, и если Господь захочет, я их всех вынянчу!

Улыбнувшись, Беттина откинулась на спинку кресла. Мадлен права. Придется смириться, ничего не поделаешь. Она уже выросла, не к лицу такой взрослой девушке закатывать истерику.

Еще ребенком Беттина поняла, что отец не любит ее, но причины такого равнодушия не понимала. Это открытие легло тяжестью на юное сердце, но она упорно и изо всех сил пыталась завоевать отцовскую похвалу. Ей было недостаточно любви и заботы матери и Мадлен. Отношение к ней отца – вот что казалось главным. Девушке не было известно, что отец страстно хотел сына, но Жоссель после рождения дочери не могла иметь детей. Поэтому Беттина и стала такой строптивой, по малейшему поводу впадала в ярость, никого не слушалась, возненавидела отца за то, что тот отослал ее в монастырь. Лишь спустя несколько лет она смирилась с судьбой, поняв, что во всем виноват ее характер. Монахини смогли научить девушку держать себя в руках, быть терпеливой и покорной. Правда, ничего не изменилось. Отец по-прежнему был для нее чужим. Но Беттина привыкла к этому и больше не пыталась с ним сблизиться. Теперь девушке хватало любви матери и Мадлен. Она привыкла благодарить Бога за то, что имела, хотя иногда спрашивала себя, что испытывала бы, будь у нее нежный, любящий отец.

Но какая теперь разница? Скорее всего, она вообще больше никогда не увидит этого холодного, бесчувственного человека.

Вечером Жоссель Верлен вошла в комнату дочери, чтобы поговорить с ней с глазу на глаз. Мать была, очевидно, сильно расстроена.

– Я пыталась, дорогая, как могла пыталась уговорить твоего отца не посылать тебя к этому человеку, – нервно пробормотала она, ломая руки, как делала всегда, когда была расстроена.

– Ничего, мама. Сначала я была очень огорчена, но только из-за того, что приходится уезжать так далеко. Я давно ожидала, что отец найдет мне жениха, так что не удивилась – просто рассержена. Андре давно уже вел переговоры, но счел нужным сообщить мне только вчера! Принять решение, ни с кем не посоветовавшись! Не подумать о том, что отсылает дочь к незнакомому человеку; вынуждать тебя жить в незнакомой стране с непривычным климатом!

Жоссель нервно заходила по комнате.

– Ты что-то хочешь сказать, мама? – пробормотала Беттина.

– Да, да, слушай! – ответила Жоссель по-английски с сильным акцентом.

И мать и отец часто говорили на этом языке – у Андре было много деловых партнеров среди англичан. Беттине тоже пришлось выучить английский в монастырской школе.