Такую помощь в игре мог оказать появившийся персонаж. Кто стоит за этим образом, Алисе, конечно, было неизвестно. Следовало войти в контакт с кукловодом.

– Speak English? – написал маг.

– Yes, sure. But I’m from Russia actually, – бодро отстучала Алиска в строке для сообщений.

– Привет тогда, я тоже русский. Помочь покачаться? Или тебе бафф только? Может, в группе побегаем? Антон я.

На самом деле Алиса не поняла и половины специфического жаргона, но представилась, и на остаток вечера у нее был новый напарник. Дело пошло намного быстрее, да и интереснее. Можно было обсудить последние книги и фильмы, поойкать как следует, когда тебя преследовало слишком много монстров, да и просто не бояться того, что Майю убьют дикие звери.

– Ты вообще как часто играешь? – спросил темноволосый маг, когда они отдыхали на нарисованном холме посреди волшебного леса.

– Сейчас каждый день по вечерам.

– Тогда завтра, часов в восемь по Москве опять жду тебя. Спокойной ночи, красавица.

Молодой маг на мониторе элегантно поклонился и пропал – Антон выключил игру.

Алисе, в общем-то, тоже пора было спать.

«Был бы мой любимый похож на этого сказочного мага, все бы было проще, – позевывая, рассуждала девушка. – Только вот надо быть реалисткой. Я во сне мечтаю о принце, а наяву этому магу лет сорок пять – пятьдесят. Он страшный, лысый, боится мышей и людей на роликах, потому что они ему напоминают колесников из сказки про «Волшебника из страны Оз». А их он боится еще с детства, после того как мамочка вслух читала ему книжку. А еще в школе его била линейкой учительница, поэтому подсознательно он ассоциирует с ней всех монстров, которых убивает в игре. Или это вообще может быть женщина, вроде Васька, которая всю жизнь хотела быть мальчиком, правда, пока с Тимуром своим не познакомилась. Или это вообще очкастый вундеркинд двенадцати лет, чур меня, чур меня. Все, спать-спать-спать».

Алиса погасила свет и поворочалась еще с полчаса. «Красиво все-таки в игре, а в жизни некрасиво, хотя сходство все-таки есть. Вот, к примеру, монстр, который сегодня нападал на меня, ну вылитая Дондурей, ну хоть убейте меня», – уже засыпая, отметила про себя Алиса.

С утра на улице было по-февральски пасмурно и холодно.

– Алис, что такая невеселая? – Лиза с Тусей догнали ее по дороге в школу.

– Какое сегодня число? – задумчиво спросила Алиса вместо ответа.

– Второе, конечно, – отозвалась Лиза, пожав плечами. – Ты чего, дневник потеряла?

– Не-а, – улыбнулась Залетаева, – издеваюсь. Так вот, посмотрите на погоду. Сегодня же всем известный День сурка. А бедный сурок на улицу даже носа показывать не захочет, не то что на тень свою глядеть.

Туся расхохоталась:

– Так он не у нас вылезать должен, а в своем американском городке. А может, там солнышко и тепло?

– Вот за это их и не люблю, – подвела итог Лиза.

Девочки вместе поднялись в кабинет истории. Алиска чувствовала себя на удивление спокойно.

«Делить мне с ними нечего, – подумала она. – У них тут скучно и неинтересно. Вот в «Линейке» моей – раздолье. А тут и воевать не за кого, да и не с кем. Все по сравнению со мной чересчур милые и пушистые. Несолидно таких обижать. Сильная женщина может позволить себе немного побыть доброй и великодушной. Интересно, какое бы доброе дело совершить?»

Благодушно настроенная, Алиса окинула взглядом класс. До звонка оставалось минут десять.

И тут в класс вошли Белый с Дашей. Сергей продолжал что-то рассказывать, но Даша слушала его вполуха.

– Дашка! Ты чего не слушаешь меня совсем? – Парень обиженно помолчал, а потом продолжил. – Так вот, когда выходим со стадиона, и привязались к нам пятеро зенитовцев…

– Сережа, сколько можно. Каждый раз одно и то же, – взорвалась вдруг Даша. – Почему постоянно футбол, драки? Почему я должна все это терпеть? Мама твоя нервничает, я нервничаю. Нельзя же быть таким эгоистом!

– Да что с тобой последнюю неделю творится? Всегда спокойная, адекватная, а сейчас, как обычная истеричка себя ведешь. – Белый побелел от злости. – Я думал, ты единственная девушка, которой я нравлюсь и которая относится с уважением к моим увлечениям. Я такой, как есть. Поняла? Не нравится, проходите мимо, не задерживайтесь. – И он направился к последней парте, у двери, которая, единственная в классе, оставалась пустой.

Даша и сама была в ужасе от себя, она ведь правда очень любила Сережу со всеми его недостатками, мечтала только о нем несколько лет, даже надеяться не могла, что он взглянет на нее, а теперь так глупо выступила.

– Он же гордый, – плакалась она Варе на перемене под лестницей. – Он мне такого никогда не простит. Он не хочет понять, что я боюсь за него. Знаешь, как я испугалась, когда он полез тогда на крышу, чтобы Крошкину снять?

– Попроси прощения, объясни ему, почему ты вдруг рассердилась на него, – уговаривала ее подруга.

– Не могу, не буду, не простит. – Даша прекратила всхлипывать и сверкнула глазами. – Если я так унижусь, он на меня точно больше глядеть не захочет. Ему подавай королеву, а не собачонку.

Варя удивленно приподняла брови:

– Признавать свои ошибки теперь считается быть собачонкой? Даша, большей глупости я в жизни не слышала.

– А ну и пусть, я так решила – значит, так и будет. Если я ему не нужна, так он мне и подавно. – Слезы снова полились ручьем, и Варя только успевала подавать Даше бумажные салфетки.

По лестнице бесшумно поднялась светловолосая девушка, стоявшая неподалеку все это время.

«Ага, поссорились, голубки», – совершенно безо всякой злобы подумала Алиса. Или это была уже темноволосая эльфийка Майя?

– Ненавижу ее, – прошептала белыми губами Даша, в глубине души все еще ревновавшая к ней Сергея.


Дома Алиска кормила рыбок и обсуждала с ними услышанное под лестницей:

– Все-таки, дорогие мои хвостатые друзья, нет ничего противнее плачущей девушки. Это только в «Титанике» хнычут красиво. А тут красные глазки, сопли и прочие симптомы несимпатичности. Строго говоря, все карты теперь у меня в руках: что хочу, то и ворочу.

Ух ты, елки! Меня ж Антон уже пятнадцать минут в игре ждет!

Дико подпрыгнув, Алиса кинулась в свою комнату, но не вписалась в дверной проем и плюхнулась на стул перед компьютером, потирая пострадавший бок.

– Спешу к тебе, прекрасный маг, на помощь, истекая кровью после неравной битвы с косяком, – поприветствовала Алиса своего приятеля.

– Хо-хо, моя ушастая отрада, я прям сейчас готов расширить все твои дверные проемы, если твое… эээ… красивое тело в них не пролезает.

Мама в гостиной прислушивалась к происходящему в комнате дочери.

– Дорогой муж, если наша девочка сама с собой смеется и разговаривает, и это уже необратимо, то могу я наконец-то оборвать твоему братцу ухи за то, что Алиса с ума сошла?

– Может, и сошла, зато добрая и послушная стала. И в комнате у нее порядок. Мне, в таком случае, больше ненормальная дочь нравится. – Папа снова уткнулся в газету.

5

В школе было шумно, почти как на Новый год. Но Новый год, конечно, ерунда по сравнению с ЭТИМ днем. Все вроде бы и не особо наряднее обычного, но атмосфера нервозная. Если старшее поколение позволяет себе не обращать на инородный праздник никакого внимания, то для школьников День святого Валентина – главное испытание. Для кого-то единственная возможность выразить свои чувства, для других – своеобразное состязание: у кого больше валентинок. А некоторых просто трясет от страха – вдруг ни одной валентинки не придет?

В десятый «Б» перед уроком биологии забежала восьмиклассница с двумя красными бантами.

– Ребята, в ваш класс больше всего валентинок пришлось нести! Разбирайте!

Галдеж, конечно, продолжался до конца урока. Хотя Дондурей требовала разносить любовные послания только на переменах, все равно уроки проходили в повышенном нервном накале.

Белый читал единственную валентинку, доставленную ему, как шпионское письмо о похищении государственных секретов. Низко склонясь над партой, он несколько раз перечитал послание.

Алиса смотрела в окно мечтательным взором. Перед ней на парте лежала целая куча любовных признаний, но она даже не стала их читать. Ее мысли были далеко-далеко.

А вот Даша Свиридова очень внимательно следила за Сергеем. Ведь он мог сейчас читать ее валентинку, если бы она написала ее. А все проклятая гордость! Интересно все-таки, чью валентинку читает Белый?

Промучившись до конца урока, Даша сразу же после звонка стрелой вылетела из класса. Не хватало еще, чтобы Сергей увидел, как она переживает, что он не прислал ей валентинку. А она так надеялась, что в День святого Валентина они помирятся. Ведь это так просто!

Погруженная в свои переживания, Даша даже не заметила, что Сергей схватил ее за рукав. И только когда он резко развернул ее лицом к себе, девушка разглядела его, словно очнувшись от забытья. Оказывается, Сергей догнал ее в коридоре.

– Дашенька, прости меня, прости дурака, – горячо говорил он. – Ну давай забудем эту дурацкую ссору. Я сорвался, ты обиделась. Давай ты в следующий раз с нами на матч пойдешь? Я тогда точно драться не буду. Да и Васек ведь ходит, а она девчонка. Неужели ты хуже? Я ужасно переживал, что мы поругались, да все не знал, как к тебе подойти, – тараторил Белый без умолку.

– Хорошо, и ты извини меня, – тут же простила его Даша. – Это уж скорее я вела себя как идиотка. Ведь если бы не ты, мы бы так и не помирились.

– Я? Но ведь это ты написала мне валентинку! Что любишь, что не стоит нам ругаться из-за футбола, что эти двенадцать дней были для тебя ужасными. Вот, смотри. Это же твой почерк.

Даша в изумлении смотрела на письмо.

– Сережа, конечно очень похоже, но это не мой почерк… – недоуменно сказала она.


Туся вошла в раздевалку, когда Варя надевала дубленку.

– Признавайся, Дробышева, твоя работа с Белым и Дашей? Они меня пытали, кто валентинку Сереге прислал от Дашкиного имени. И почему меня, собственно, как будто я тут главная сплетница? – хихикнула Туся.