Освящение новой церкви должно было состояться в первое воскресенье октября. Было решено отметить это событие праздничным обедом.

Когда знаменательный день наконец настал, небо оказалось затянуто тучами, дул резкий ветер. Это несколько омрачило праздник, но Марти радовало, что по крайней мере нет дождя.

Она заботливо уложила приготовленную еду и удостоверилась, что дети тепло одеты. Арни, как обычно, не хватало терпения дождаться, когда ему застегнут все пуговицы и завяжут шапку.

— Мне не холодно, — заявил он, усаживаясь в повозку.

Во дворе церкви нетерпеливо гудела огромная толпа. Наконец-то у поселенцев появилась собственная церковь!

Прихожане радостно затянули знакомый гимн. С момента появления его преподобия они успели разучить и несколько новых песен.

Молитва была длинной и чрезмерно замысловатой. Марти поймала себя на том, что про себя она произносит куда более простые слова, идущие от сердца.

Потом началась церемония освящения нового здания, в которой участвовали Кларк, Бен и мистер Уотли. Это было так прекрасно, что от волнения у Марти затрепетало сердце.

Она с гордостью смотрела на Кларка, словно говоря детям, сидящим по обе стороны от нее на церковной скамье: «Посмотрите на своего отца! Посмотрите, как прямо он держится, как тверд его голос, с каким достоинством он обращается к Господу. Посмотрите же на него». Ее чувства передались детям, и даже маленькая Элли сидела на коленях у матери тихо, не сводя серьезных глаз с лица Кларка.

«Господи, пусть это будет особенный день! Насыть нас духовной пищей», — взмолилась Марти, когда началась проповедь. Но очень скоро она с огорчением поняла, что его преподобие пошел привычным путем. Она откинулась на спинку скамьи, стараясь сосредоточиться на поучениях пастора, которые звучали, как всегда, туманно. Видимо, его преподобие тоже считал, что к такому дню нужно подготовить нечто особенное, и проповедь оказалась просто нескончаемой.

Дети начали вертеться, и кое-кто из их отцов откровенно завидовал женам, которые могли теперь отправиться вместе с капризными отпрысками в комнату для малышей.

Наконец проповедь закончилась, и прихожане поднялись, чтобы исполнить заключительный гимн.

Люди один за другим выходили на улицу: мужчины собирались небольшими группками, дети носились наперегонки, радуясь долгожданной возможности размяться, а женщины начали накрывать на стол.

Несмотря на затянувшуюся службу и мрачную погоду, повидаться с друзьями все же было приятно. Как ведется у соседей и добрых знакомых, они добродушно подтрунивали друг над другом, младенцев с восторженными ахами и восклицаниями передавали из рук в руки, горожане обменивались новостями с фермерами. Торжество удалось на славу.

Скоро пришло короткое письмо от Томми. Дэвисы получали весточку от него уже в третий раз. Каждое письмо Марти встречала благодарственной молитвой: она беспокоилась за парня и радовалась, что у него все в порядке. Том писал, что зиму он планирует провести там же, где работает сейчас, на лесопилке. А весной двинется дальше. Может быть, на побережье — ведь он никогда в жизни не видел океан. Он любит и помнит всех.

Обратного адреса на конверте не оказалось, а почтовый штамп был размазан, и где находится Томми, было непонятно. Марти так хотелось ответить ему, написать, как все любят его и как надеются на его скорое возвращение!

Когда вся семья собралась за столом, Марти прочла письмо вслух. Кларк уже успел пробежать его глазами, но, несмотря на это, старался не пропустить ни слова. Он тоже беспокоился за юношу и радовался, что он не пропал бесследно.

С тех пор как Том уехал, прошло несколько месяцев, и юная Мисси немного подзабыла о своем горе. Она почти перестала вспоминать о друге, за которого мечтала выйти замуж.

Марти внимательно оглядела своих домашних, которые сидели вокруг стола. Все они успели измениться с тех пор, как уехал Том. Наверное, он тоже стал другим.

Нандри превратилась в настоящую молодую леди. Она была все такой же тихой, хотя неизменно деятельной и трудолюбивой. Марти уже давно оставила попытки сблизиться со скрытной и сдержанной девушкой и решила принимать ее такой, как есть. «Благослови, Господи, ее сердце, — думала Марти. — Она стала настоящим членом нашей семьи. Те десять долларов, что мы за нее заплатили, она вернула нам сторицей». — При этой мысли Марти невольно улыбнулась.

Марти понимала, что ее воспитанница становится взрослой и что совсем скоро Нандри обзаведется собственным домом. Кое-кто из соседских ребят уже начал поглядывать на нее с интересом. Марти замечала, что знаки внимания со стороны молодых людей не оставляют Нандри равнодушной.

Клэй тоже повзрослела. Обучение девочки в маленькой школе подходило к концу, но жажда знаний в ее душе была поистине неутолима. По ночам Марти с Кларком подолгу беседовали о ее будущем. Клэй страстно желала стать учительницей, и Кларк считал, что, несмотря на неизбежные расходы, девочка должна осуществить свою мечту. Чтобы продолжить образование и получить диплом учителя, ей придется уехать из дома. Сама мысль об этом пугала Марти, хотя она всей душой желала Клэй счастья.

Мисси исполнилось одиннадцать лет. Она была настоящим сгустком энергии и то держалась совсем как взрослая, то вновь превращалась в маленькую девочку. Школу Мисси любила всей душой, впрочем, она искала новых впечатлений где только можно — будь то дом, ферма или классная комната. Вилли Ла Хэя она не выносила по-прежнему, о чем время от времени уведомляла домашних.

Клэр в свои девять лет был живым и смышленым мальчиком. Пребыванию за школьной партой он предпочитал другие занятия, однако в школе успевал без труда. Он, как и прежде, во всем подражал Кларку и всегда обращал внимание на то, как ведет себя отец в той или иной ситуации.

«Подумать только, прошло больше девяти лет», — промелькнуло в голове у Марти. Она вспомнила сломанный фургон, свежую могилу… Но эти воспоминания уже не отзывались в ее душе прежней болью. Она почувствовала, что муж наблюдает за ней, поймала его взгляд и улыбнулась. Кларк любил повторять: «Если кто-то и нуждался в спасении, так это мы с Мисси».

Марти проворно подхватила чашку Арни, которая едва не полетела на пол. Шестилетний мальчик был чрезвычайно общителен и энергичен; казалось, приключения поджидают его на каждом шагу. Марти с Кларком уже решили, что осенью отправят Арни в школу, и Марти ждала этого дня со смешанным чувством.

Трехлетняя Элли была настоящим лучиком солнца. Веселая и шаловливая, она порхала по дому, словно мотылек, и лица домашних светлели при ее появлении.

В колыбельке лежал новорожденный Люк. После его рождения Марти не раз благодарила Бога за то, что Он послал ей Нандри. В отличие от остальных детей, малыш родился капризным и требовательным и словно поджидал минуты, когда его мать была особенно занята. Утешить и угомонить беспокойного кроху удавалось только Нандри.

«Это моя семья, — подумала Марти, вновь окидывая взглядом стол. — Моя необыкновенная, прекрасная семья». Она почувствовала, что на глаза у нее наворачиваются слезы, и, чтобы справиться с собой, отошла к плите.

— Сегодня видел Кэма, — сказал Кларк, проглотив очередной кусок.

— Вот как?

— С ним был Ретт. Представляешь, мальчик научился править лошадьми! Ты бы видела Кэма! Он просто счастлив. Говорит, что Ретт станет лучшим конюхом во всей округе. Возможно, так оно и будет. Парнишка знает подход к животным.

— Это здорово, — обрадовалась Марти хорошей новости.

— Кэм говорит, что этот парень найдет общий язык даже с медведем. Хоть он и не разговаривает, но животные понимают его без слов. Мистер Кессиди в лавке сказал, что теперь Кэм всегда привозит Ретта в город — то в повозке, то сажает его перед собой в седло. — Кларк задумался. — Странное дело, — сказал он, — Кэм здорово изменился: стал внимательным и заботливым. Раньше он думал только о себе. Похоже, это заметил не только я, люди стали его уважать. Я подумал об этом, когда увидел, как он выезжает из города вместе с сыном. Он стал другим человеком.

Марти кивнула, и когда она подумала о Ванде, ее глаза слегка затуманились. Как счастлива, должно быть, ее подруга при мысли, что подарила мужу сына, которого тот принимает и любит таким, как есть, и с гордостью берет с собой в город.

— Ты видел мистера Макдональда? — поинтересовалась она.

Прошло два года с тех пор, как скончалась миссис Макдональд, которая так и не оправилась от удара. После похорон мистер Макдональд решил продать лавку мистеру Кессиди и уехать домой, на Восток, но спустя какое-то время вернулся назад.

— Да. Он сидел на скамье перед лавкой со старым Томом и Джейком Фейдлером. Я поздоровался с ним, но перекинуться словом не успел.

— Как он?

— По-моему, неплохо. Мне кажется, он рад, что вернулся. Теперь его дом здесь, — пояснил свою мысль Кларк.

По возвращении мистер Макдональд снял комнату в пансионе миссис Келлер и теперь проводил время, беседуя со стариками и жуя табак перед своей бывшей лавкой. Похоже, мистер Кессиди не имел ничего против, хотя из-за этого ему приходилось в два раза чаще мыть крыльцо.

«Интересно, каково это — вернуться домой, после того как уехал на Запад?» — промелькнуло у Марти. Ее отца уже не было в живых, и мать осталась одна. Они регулярно, хотя и не часто, писали друг другу. Марти сообщала матери о появлении на свет новых внуков и посылала открытки на Рождество.

Она тоже понимала, что теперь ее дом здесь.