— Кинкейд, тебе ни в коем случае нельзя показываться там, — возразила Мэг. — А вдруг кто-нибудь из людей лорда главного судьи опознает тебя? Нет, у Монти много друзей, и они достойно его похоронят. — Она подошла к столу. — Давай поужинаем. — Я заказала очень вкусного тушеного ягненка с луком и свежий хлеб.

Кинкейд вздохнул, отошел от камина. После всего случившегося у него пропал аппетит, и ел он машинально. Лицо Кинкейда было печальным и отрешенным.

«Мы последний раз ужинаем вместе, — вдруг пронзила ее мысль. — Последний раз…»

Она еще утром приняла решение покинуть сегодняшней ночью их дом на Чаринг-Кросс, а несколько странных фраз, брошенных Кинкейдом, пока они добирались до Лондона, лишь подтвердили правильность ее выбора. Мэг снова попыталась завести с Кинкейдом разговор о его недавнем посещении замка Ратледж, но он лишь уклончиво сказал, что замок произвел на него гнетущее впечатление и он многое понял, вернувшись в Лондон. Сердце Мэг сжималось от страха при мысли, что Кинкейд мог отыскать в замке следы ее преступления.

«Бежать, немедленно бежать, — твердила она. — Медлить нельзя».

Как только Кинкейд поужинает и ляжет спать, Мэг незаметно выскользнет из дома и направится в прачечную Сэйти. Она проведет там остаток сегодняшней ночи, а завтра на рассвете отправится в замок Ратледж навестить могилу сына. Она не сможет покинуть Англию, не попрощавшись с ним! Потом вернется к Сэйти и будет ждать отправления корабля, и никто никогда не увидит ее больше в Лондоне.


Ночью Мэг, лежа рядом с Кинкейдом, чутко прислушивалась к его ровному дыханию. Больше всего она боялась, что он проснется. Наконец Мэг решилась. Она тихо встала с постели, бесшумно и торопливо оделась. Несколько секунд она смотрела на спящего Кинкейда, мысленно прощаясь с ним, и уже направилась к двери, но вспомнила, что обещала не уходить, не предупредив его об этом. Она вернулась и подошла к столу. Схватив перо, Мэг обмакнула его в чернильницу и быстро написала несколько слов. Она не могла покинуть Кинкейда, не признавшись ему еще раз в своей любви!

«Я люблю тебя и буду любить всю оставшуюся жизнь. Прости меня, но нам не суждено быть вместе«.

Мэг тихо вышла из спальни, взяла в холле приготовленную накануне сумку с вещами и поспешила к входной двери. Распахнув ее, она выбежала на улицу, и через несколько минут ее одинокая фигура растворилась в ночи.


— Мэг, вы в своем уме? — в ужасе воскликнула Сэйти, услышав, что та собирается отправиться в замок Ратледж. — Это же опасно, разве вы не понимаете?

Они сидели на маленькой кухне в прачечной и пили чай с бисквитами, которые накануне испекла Сэйти.

— Да, я в своем уме, и я твердо решила перед отплытием навестить могилу сына.

— Но Мэг! — Сэйти всплеснула руками. — Вы не должны рисковать! А если этот граф уже вернулся в замок, что тогда?

— Я должна попрощаться с сыном, — твердо повторила Мэг. — Не волнуйся за меня, Сэйти. Кинкейд говорил, что граф Ратледж пробудет в Лондоне еще несколько дней, так что я не столкнусь с ним.

Сэйти с сомнением покачала головой.

— А если он вздумает вернуться раньше времени?

— Вряд ли он сразу поспешит на кладбище.

— Нет, Мэг, оставайтесь здесь и ждите отправления корабля!

Мэг поднялась из-за стола и нервно прошлась по маленькой кухне.

— Пойми, Сэйти, я ведь навсегда покидаю Англию, — заговорила она. — Никогда больше сюда не вернусь! Нет, я должна съездить в замок и положить цветы на его могилу! — В глазах Мэг блеснули слезы.

— Вижу, вас не переубедить! — воскликнула Сэйти. — Главное, не опоздайте к отправлению корабля, Мэг!

— Не волнуйся, у меня еще много времени!

— Когда вы намерены ехать?

— Прямо сейчас!

Сэйти засуетилась.

— Мэг, тогда я соберу вам в дорогу поесть. Возьмите эти бисквиты, они очень вкусные!

Мэг подошла к ней и обняла за плечи.

— Спасибо, Сэйти! Если бы ты только знала, как я тебе благодарна! Ты так поддерживаешь меня…

Сэйти махнула рукой.

— Да что вы, Мэг! Это я благодарна вам и Кинкейду за то, что вы помогли мне покинуть публичный дом и наладить собственное дело! — она немного помолчала, а потом спросила: — Кстати, а если он придет ко мне в прачечную и начнет расспрашивать про вас, что мне отвечать?

— Ты скажешь ему, что ничего не знаешь обо мне, Сэйти. Прошу тебя, не поддавайся его уговорам и не говори, где я!

— Мэг, боюсь, Кинкейд не поверит мне, — вздохнула Сэйти. — Он будет настаивать, требовать, чтобы я сказала, куда вы уехали.

— Но ведь ты не предашь меня?

— Нет, конечно, нет! Обещаю, Мэг, что я ничего не скажу Кинкейду! — в голосе Сэйти прозвучала решимость.

Мэг улыбнулась.

— Я верю тебе, дорогая. Ты — мой самый надежный друг!

На лице Сэйти появилось озабоченное выражение.

— Мэг, а если вы не управитесь за один день, то где будете ночевать? — спросила она. — Не в замке же?

— Я постараюсь вернуться поздно вечером, — ответила Мэг. — Ну а если не успею, то… переночую в лесу.

— Да что вы? — ахнула Сэйти. — Это же опасно!

— Ничего, все будет хорошо, — заверила ее Мэг. — Это так, на крайний случай. Но я постараюсь не задерживаться. Вот только не хотелось бы мешать тебе, Сэйти, ведь вечером к тебе придет приятель!

— Мэг, о чем вы говорите? Вы нам абсолютно не помешаете! — воскликнула Сэйти, и на ее лице проступил румянец. — Я уже говорила, у нас нет никаких отношений… Просто он ходит ко мне, вот и все.

Мэг понимала, как Сэйти хочется иметь любимого человека и устроить свою жизнь. Мэг искренне желала ей счастья.

Она взяла пакет с бисквитами и направилась к двери. Сэйти вышла ее провожать.

— Мэг, будьте осторожны! Возвращайтесь поскорее! Я буду ждать вас!

Мэг обернулась, крепко обняла ее и поцеловала.

— Со мной все будет хорошо, не волнуйся.

Первые лучи восходящего солнца осветили улицу. Мэг села на лошадь и поскакала в ту сторону, где начиналась дорога, ведущая в Кент. Она торопилась в замок Ратледж.


Яркий луч солнца осветил лицо спящего Кинкейда, он заворочался, открыл глаза и сразу же посмотрел на часы. Был полдень, но Кинкейд не удивился, что проспал так долго. Вчера был тяжелый день, дело с ограблением кареты Гилберта не удалось, они с Мэг очень поздно вернулись домой, долго не ложились спать, снова и снова обсуждая гибель друга.

«Монти… Господи, его больше нет, — с горечью подумал он. — Монти убили, и, быть может, его тело все еще лежит на дороге…»

Он никогда больше не увидит своего лучшего друга, с которым они вместе так много пережили. Монти всегда был надежным, преданным товарищем, веселым, остроумным и чудаковатым. Почему вчера вечером он оказался на той дороге? Почему, видя, что карету сопровождает охрана, ехал за ними? Зачем он нарочно попался им на глаза, да еще в одежде разбойника Скарлета?

Вопросы, вопросы… Кинкейд прикрыл глаза. Две смерти, а точнее, два убийства близких ему людей просто потрясли его. Сначала Маргарет убила отца, а потом королевские солдаты убили Монти. Но в данный момент гибель Филипа не так занимала его мысли.

После поездки в замок Ратледж его ненависть к бывшей мачехе, как ни странно, почти угасла. Более того, теперь Кинкейд был склонен считать отца виновником трагедии. Гнетущая атмосфера замка, воспоминания о несчастливом детстве и о рано умершей матери приводили его к мысли о том, что убийство отца было закономерно и чем-то оправданно. Конечно, Кинкейд жалел отца, но забыть его грубый несдержанный нрав и необъяснимое презрение к маленькому сыну не мог.

«Пожалуй, мне не стоит больше продолжать поиски улик и помогать графу Ратледжу разыскивать Маргарет, — подумал он. — Если дядя твердо решил покарать ее, что ж, это его личное дело. Сейчас для меня самое важное — Мэг. Все, о чем я мечтаю, — покончить с прошлым, покинуть Англию и начать новую счастливую жизнь. А граф пусть ищет убийцу своего брата, пусть расправляется с ней… Я не хочу принимать в этом никакого участия, тем более что Маргарет, видимо, была вынуждена лишить отца жизни».

Кинкейд открыл глаза.

— Мэг!

Ответа не последовало. Он встал с постели, оделся и прошел в соседнюю комнату, где обычно ночевал Монти. Там тоже никого не было.

— Мэг? Ты где?

Наверное, вышла в магазин на соседней улице, чтобы купить продукты к обеду, догадался он. Но странно, почему она не попросила слуг?

— Мэг?

Кинкейд направился на кухню. Молодая служанка Аманда, жена кучера, пекла сладкие булочки. Увидев Кинкейда, она смутилась.

— Доброе утро, сэр, — пробормотала она.

— Ты не знаешь, где хозяйка?

— Нет, сэр, я не видела ее. Вам подавать завтрак? Я напекла очень вкусных булочек, сэр.

— Попозже, — буркнул Кинкейд и вышел из кухни.

Но где же Мэг? Неужели она все-таки решила отправиться за телом Монти? Но ведь вчера вечером они договорились, что попросят об этом их общих с Монти приятелей… Где же она?

Кинкейд вернулся в спальню и решил побриться, пока нет Мэг. Он окунул в небольшой кувшин с водой кисточку для бритья и принялся намыливать щеку. Взяв бритву, подошел к зеркалу, вгляделся в свое отражение. Осунувшееся лицо, усталые глаза, темные тени под ними…

Внезапно его взгляд упал на письменный стол, отражавшийся в зеркале. Около чернильницы лежал листок бумаги с несколькими строками. Предчувствие беды вдруг охватило Кинкейда. Он рванулся к столу, схватил листок и поднес его к глазам.

«Я люблю тебя и буду любить всю оставшуюся жизнь. Прости меня, но нам не суждено быть вместе».

Кинкейд снова и снова лихорадочно вчитывался в простые и понятные слова, но сердце отказывалось понимать их смысл. Некоторое время он стоял около стола в оцепенении, а затем бросил записку Мэг на стол.