Ты только посмотри на них всех. Неужели они еще не закончили? Не может же у них быть столько проблем. Знаю, жизнь у них не мед, но в сравнении с моей — легкая.
Значит, Дафна переехала к Фионе с Грэмом, и у них все в порядке. Все живы, здоровы и живут в прекрасном доме. Фионе дарят гвоздики, которые каждую неделю доставляют самолетом с Нормандских островов, и ресницы она красит каждый месяц. Каково им сейчас? Значит, Тесс и Макс были вынуждены переехать, и у них нет денег. Да и ребенок у них один, повторяю, один. Будь у меня один ребенок, я могла бы жить в картонной коробке и была бы совершенно счастлива. А Макс по-прежнему живет с Тесс, не убежал ведь с какой-нибудь вертихвосткой, которую знал еще в школе.
А Грэм? Бог знает, что с ним. Да мне все равно. Нет ему оправданий. Фиона обожает его, их дети не пишут матерные слова на доске, и ни одного из них не выгнали из школы за кражу.
Если бы я могла попросить что-нибудь, то я попросила бы, чтобы все вернулось назад. Вот так. Ладно? Доволен? Пойду домой и буду ждать, хорошо?
Если бы можно было повернуть время вспять, то я бы повела себя иначе. И тогда все остальное встало бы на свои места.
Но это я только так думаю. Это не молитва».
«А можно мне «Плейстейшн-2»? — просила Лара в воскресной школе, плотно зажмурив глаза. — И еще кроссовки, и билеты на «Вестлайф», и собственный компьютер, и ролики, и чтобы карманных денег было столько, сколько раньше, и чтобы волосы выпрямились, а прыщи исчезли, и чтобы мама и папа улыбались и держались за руки.
Аминь».
«Куда они, к черту, все подевались в воскресное утро? — думал Тим. — Не могли же они уйти. Одной Милли ни за что бы не удалось выпроводить их из дому так рано.
А Элисон даже записки мне не оставила. Просто хлопнула дверью и ушла. Да, она сказала, что у нее вызов, но могла бы хоть разбудить меня.
Мне не нравится скучать здесь в одиночестве. Вообще-то я теперь понял, что мне нигде не нравится быть одному. Дома мне казалось, что я схожу с ума, ни места у меня там нет, ни времени, но это явно было по мне.
А вот по играм я не скучаю. Самое скверное, когда у тебя дети, — это бесконечные настольные игры. Тут есть несколько периодов. Сначала «Клюедо»[42], месяцами. Как бы сильно ты ни старался проиграть, сделать так, чтобы игра быстрее закончилась, они об этом всегда узнают и специально начинают играть плохо, так что в результате ты выигрываешь. Самым длинным способом, какой только возможен. И ты должен продолжать играть в «Клюедо», пока не проиграешь одну из фигур, но не веревку, потому что ее можно заменить бечевкой. Лучше всего проиграть свечу. Тогда можно переходить к другим играм. Всегда есть выбор.
В «Скрэббл»[43] мне всегда выпадают гласные, а любому известно, что нельзя выиграть с одними гласными; а еще есть «Мышеловка» с этим глупым приспособлением, которое никогда толком не работает, и, прежде чем кто-то поймает мышь, уходит несколько часов. Я хорошо играю в шахматы, но Карли всегда у меня выигрывает, и мне нужно притворяться, будто я поддаюсь. «Голодные гиппопотамчики» — это игра, в которую Натан играл два года: ты сидишь, бьешь гиппопотама по хвосту и ловишь шарики, такая глупость. Есть еще «Монополия»[44], я ненавижу «Монополию», на нее уходит черт знает сколько времени, а что насчет того, что существует короткий вариант, о котором говорится в инструкции, так покажите мне ребенка, который согласится на него, и я усыновлю этого ребенка. А «Снэп»[45]! Попробуйте-ка проиграть в «Снэп» малышу, чтобы он не догадался, что вы сделали это специально, и еще…»
Зазвонил телефон. Тим вернулся в мир взрослых, потеряв ориентацию. Он снял трубку, забыв о том, что Элисон просила его не делать этого.
— У Милли же есть номер твоего мобильного телефона, — говорила она, — так что если будут звонить, то только мне.
— Алло? — сказал он.
— Алло? — произнес голос с сильным акцентом. — Кто это?
— Тим. А вы кто?
— Какой это номер?
Тим назвал номер.
— Элисон дома? — спросил мужчина.
— Нет, боюсь, ее нет. Передать что-нибудь?
— Скажите, Гэбриэл звонил.
— Обязательно.
Значит, это Гэбриэл. Тим принял было его за Хулио Иглесиаса, да и очень умным он ему не показался.
Тим сидел у окна и думал о том, что сказал Грэм. Он должен решить, что же ему нужно. И он решил.
Он хочет вернуться к Милли и детям.
Но и Элисон ему нужна. Милли все равно никуда не денется.
«Сначала выброшу из своей жизни Элисон, а потом вернусь к Милли. Другие мужчины ведь так делают. Я-то знаю, читал в воскресных газетах, — размышлял он. — Так что еще немного потяну. И тогда все остальное встанет на свои места».
«Я рожу от него ребенка. А потом пусть уходит. Настолько я его вытерплю, — думала Элисон, по дороге домой купив бутылку вина, чтобы напоить Тима. — Просто мне нужен ребенок. И все. Все остальное встанет на свои места».
Дорогой Грэм!
Да, я обещала, что не буду давить на тебя, что буду ждать, пока ты свяжешься со мной, но произошли кое-какие события.
Моя мама рассказала Элоизе о тебе. Ты, наверное, помнишь, что она всегда совала нос не в свои дела; она не изменилась. Хочешь верь, хочешь нет, она всегда была на твоей стороне и так и не простила мне, что я не вышла за тебя. Но потом привыкла к Дэвиду и всегда язвила в его присутствии в твой адрес. Он был хороший человек и просто принимал ее такой, какая она есть, главным образом чтобы защитить Элоизу.
Я сказала маме, что собираюсь увидеться с тобой, и она, разумеется, была вне себя, у нее появилась безумная мысль насчет того, что ты вернешься в нашу жизнь и станешь членом нашей семьи. Я не знала, как она будет реагировать, поэтому решила, что не стану препятствовать ее фантазиям. Так она реже набрасывается на меня.
Я вырвала у нее обещание, что она ничего не скажет Элоизе, пока я не выясню с тобой отношения. Но, очевидно, Элоиза повидала на минувшей неделе бабушку и расстроилась из-за Дэвида.
Поэтому мама и решила рассказать ей о тебе. Прости, но я не виновата. Нет нужды говорить о том, что Элоиза совершенно вышла из себя и не разговаривает со мной. Она винит меня в том, что я скрывала от нее отца. Она, конечно, права, именно это я и делала.
Грозится, что не будет разговаривать со мной, пока не услышит твою версию этой истории.
Мне правда очень жаль, Грэм. Жду, что ты скажешь. Не пропадай надолго.
С любовью. Крисси.
ХХХХХ
16
«Мою версию? — задумался Грэм. — Да у меня ее и нет. До прошлой недели вообще ничего об этом не знал. И что же я теперь должен делать? Встретиться с этой девушкой, с этой молодой женщиной и сказать ей… что? Что я был бы рад стать ей отцом, но ее мать не появилась на свадьбе и… нет, не знаю, почему так вышло. Что мне приятно встретиться с ней, но я не много могу для нее сделать, потому что у меня четверо детей, которые знают меня с рождения и привыкли к тому, что у них есть я, и…»
Грэм отключил свой мозг. Когда нужно, у него это хорошо получалось. Танцы здорово помогали.
Первый танец прошел без сучка без задоринки. Все знали движения, потому что это был первый танец, который они выучили на прошлой неделе. Как опытные профессионалы, они встали в круг и пригласили тех, кто оказался напротив. Когда дело дошло до изучения нового танца, а урок был каждую неделю, им посоветовали держаться старых партнеров.
Но настроение Макса не могло испортить даже то, что он танцевал с Хитер.
— Похоже, на этой неделе вы более жизнерадостны, — сказала она.
— Разве Тесс не говорила вам? — спросил Макс. — О том, что мы снова уходим в бизнес?
Хитер нахмурилась:
— Нет. Это странно, потому что в субботу я с ней обедала, видела ее в церкви и у Картера в воскресенье, и она ничего не сказала.
Вид у Макса был довольный.
— Наверное, она хочет, чтобы пока это осталось между нами. Она в восторге. Как и я.
Хитер посмотрела в сторону Тесс, которая танцевала с Джерри. Тесс не была в восторге.
— Тесс, — начал Джерри.
— Помолчи, — сказала Тесс. — Не разговаривай со мной. Давай просто дотанцуем это танец.
— Ты избегаешь меня.
— Да, это так. Мог бы и сам об этом догадаться и оставить меня в покое.
— Однако мы еще не все уладили.
— Нечего улаживать.
— А мне кажется, есть.
Тесс оторвала взгляд от своих ног и подняла голову. Вокруг его глаз точно не было морщинок.
— Наверное, я должна тебе кое-что сказать. Две вещи. Макс снова уходит в бизнес, и я его в этом поддерживаю. И мы пытаемся завести ребенка. Это ты способен понять?
Джерри больше ничего не сказал. Он сосредоточился на том, чтобы Тесс не споткнулась о его ноги в сложном танго.
— О господи, Грэм, ты видел руку Тесс?
— Фиона, будь повнимательнее, эта часть непростая. Не повернешься в нужный момент, столкнешься с кем-нибудь.
— У нее кольца нет, ты же видел его — «кольцо вечности».
Грэм безучастно посмотрел на Тесс:
— Может, отдала его почистить.
Фиона фыркнула:
— Это тебе не роман Джейн Остин. Нынче женщины не отдают свои драгоценности маленьким человечкам в Бате[46], которые полируют их специальными пастами при свечах. Мы попросту моем их с помощью «Фэйри ликвид» или быстренько наводим на них лоск на выставке «Идеальный дом»[47] раз в году.
— Тогда спроси у нее, Фай. У тебя это будет первый настоящий повод заговорить с ней. Обычно вы часами болтаете ни о чем.
Фиона услышала нотки нетерпения в его голосе, но спорить не стала. Она видела, что произошло с Милли, когда та пошла против Тима, и это испугало ее. Грэм, пожалуй, не развлекается с женщинами в блузках, когда ее нет дома. Поэтому, что бы ни беспокоило его, она готова терпеливо ждать, пока он сам во всем разберется. А потом, когда он снова будет всецело принадлежать ей, она устроит ему не жизнь, а просто ад за то, что он заставил ее так переживать. Эта мысль весьма подбодрила ее.
"Любовь нельзя купить" отзывы
Отзывы читателей о книге "Любовь нельзя купить". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Любовь нельзя купить" друзьям в соцсетях.