Тесс была поражена. Настала очередь Хитер стыдиться.
— И что было дальше? — спросила Тесс.
— Джон знал с самого начала. В отличие от моих представлений о священниках, он был по-светски практичным и точно знал, сколько денег проходит каждую неделю через книги.
— И что он сделал?
— Ничего. Подождал, пока я в конце концов не верну все деньги, что я, разумеется, и сделала. Потом отвел меня в сторону, спросил, решила ли я теперь свои проблемы, и сказал, чтобы в следующий раз, когда мне позарез понадобятся деньги, я обращалась к нему.
Тесс была тронута столь удивительным великодушием. Она поклялась, что в следующий раз, когда придет в церковь, не будет такой циничной.
— Вот почему я была только рада предоставить шанс кому-то другому, передать благорасположение.
— Не знаю, как и исправиться, — сказала Тесс.
— А ты уже это сделала, — ответила Хитер. — Ты ходишь на занятия за свой счет, чтобы приобрести знания, держишься за это, проводишь уроки. Женщины вполне довольны твоими занятиями.
Тесс разогнула мизинец, чтобы выразить свою признательность, хотя даже это движение далось ей не без труда.
— Надо бы с благодарностью пожать твою руку. Знаешь, теперь, когда все открылось, мне стало гораздо лучше. Так ужасно было притворяться перед тобой.
— Тесс, можно я спрошу тебя кое о чем, раз уж мы в таких доверительных отношениях?
— Ну конечно, — сказала Тесс. — Все, что угодно, лишь бы только сменить тему!
— Тебе не показалось, что Джерри был немного не в себе в четверг?
«Лучше бы не менять тему, — подумала Тесс, — пусть я окажусь в центре грязной, унизительной для меня истории, которая выставляет меня в дурном свете, только бы Хитер не задавала этот вопрос». Пока Тесс пыталась сформулировать тактичный ответ, Хитер продолжила:
— Вообще-то, если честно, не только в четверг. Уже пару недель, как наши отношения стали прохладными. Может, из-за того, что он сделал предложение? Ты ведь знаешь, как бывает с мужчинами — сначала вне себя от грядущей свадьбы, потом у них холодеют ноги, как только перспектива становится реальностью.
— Наверное, тебе это только показалось, — предположила Тесс.
Она чувствовала себя ужасно виноватой, особенно потому, что Хитер была так добра к ней.
— Я так не думаю. Во время танцев он был совершенно безразличен ко мне. Разве ты этого не заметила?
«Да как я могла? — подумала Тесс. — Я была слишком занята мыслями о его заверениях в любви».
— Было бы неплохо, если бы я поменьше думала о нем, — продолжала Хитер.
— Но тебя же не станут судить за то, что ты не сдержала слово! — непринужденно, как ей казалось, сказала Тесс.
Хитер непонимающе посмотрела на нее:
— Что? Ах да, я вовсе не считаю, что должна непременно выйти за него, раз уж обещала. Но я думаю не только о нем. Мне кажется, я беременна.
— В последние сутки я ни о чем другом и не думала, — сказала Тесс мужу в тот же вечер.
Макс сглотнул. Он понимал, что будущее их семьи в ее руках.
— И что же ты решила?
— Я на все согласна, мы продадим все, включая мое «кольцо вечности», но при одном условии.
— Каком? — спросил Макс.
— Попробуем завести еще одного ребенка.
— Это невозможно, — не задумываясь, ответил он. — Подумай, через что нам пришлось пройти за все это время. Нас это почти уничтожило, особенно тебя.
— Я готова на все. Ты будешь так занят своим новым делом, что тебя это не очень и коснется.
Максу было не по себе. Он не знал, откуда это исходит, но чувствовал, что Тесс решилась. К тому же у него не было выбора. Последующую жизнь он распланировал таким образом, что Тесс будет поддерживать его в решении начать еще одно дело, рискнув последним пенсом.
Она не знала о других долгах, которые он держал в тайне. Но и на это у него были планы. Он договорился со своими новыми партнерами, что небольшой процент его доходов будет переводиться на отдельный счет. Он использует эти деньги, чтобы рассчитываться с кредиторами. Если на это уйдет та часть его жизни, когда он еще будет работать, значит, так тому и быть. Он чуть не радовался такой перспективе. Это что-то вроде епитимьи, которую он наложил на себя.
— Хорошо, — тихо произнес он. — По-моему, задумка не очень хорошая, но если ты готова поддержать меня в моем новом деле, то я поддержу тебя… в этом.
Они не поцеловались, не обнялись и ничего не сделали для того, что, по мнению Макса, должно последовать за соглашением, неразрывно связавшим их жизни с этого времени.
Тесс протянула ему «кольцо вечности», и договор был заключен.
15
«В это воскресенье все по-другому, — думала Тесс. — Мы с Максом сегодня более терпимы друг к другу. И все друзья на этот раз с нами. Кроме Тима».
У Грэма был такой же потерянный вид, как у Макса неделей раньше.
— Привыкнешь, — уверил его Макс. — Просто делай то же, что и другие.
— А они здесь не поют о мире, держась при этом за руки? — спросил Грэм.
— Надеюсь, нет, — шепотом ответила Фиона. — Терпеть не могу брать за руку незнакомого человека.
— На прошлой неделе этого не было, — сказал Макс.
У Милли был такой вид, точно она находилась под наркотиками. Она сидела и читала бумажки, прикрепленные с задней стороны сидений. Двое ее детей делали бумажные самолетики и целились ими в купель. Двое других надорвали пачку мюсли и принялись жевать хлопья и бросать их в каменных ангелов, украшавших колонны.
Громкая музыка огорошила всех. На прошлой неделе она не произвела такого впечатления на Тесс и Макса. Макс даже принялся подпевать, не принимая участия в церковном действе, разумеется, поскольку опасался привлечь всеобщее внимание своим ростом и неуклюжестью. Но к пению он присоединился с удовольствием и даже попытался изобразить несколько восторженных возгласов.
— Ты уверена, что это нормальная церковь? — шепотом спросил Грэм у Фионы. — Уж слишком у всех счастливый вид.
Он надеялся увидеть что-то темное и мрачное, что соответствовало бы его нынешнему настроению. Но все оказалось не так.
Дафна с большим удовольствием смотрела на детей. Такими внуки ей нравились — веселящиеся, в компании друзей и в добрых двадцати ярдах от нее. Ей казалось, что она сошла бы с ума, доведись ей жить с ними до конца жизни.
Милли подсела к остальным, но оставалась безучастной. Она расслабилась только тогда, когда дети ушли в воскресную школу. Но тогда и все расслабились.
— Неудивительно, что некоторые ходят в церковь — детей хоть на час уведут, — прошептал Грэм. — В других местах за это нужно платить.
— Мы не каждую неделю этим занимаемся, — объявил Джон прихожанам, выйдя вперед, — но здесь много новых людей, поэтому у нас есть хорошая возможность вспомнить о мире.
— Ну вот, началось, — заметил Грэм.
— Тсс! — прошипела Фиона. — Стой где стоишь.
Он повиновался. Интересно, не договорилась ли она со священником, чтобы ее мужа наказали за то, что он не притащил за шиворот Тима к Милли?
— Если до меня кто-то дотронется, я его ударю, — пробормотал Грэм, предварительно согласовав с Максом, что это будет вполне естественной реакцией.
— Тогда встань в позу мачо, — посоветовала ему Фиона.
— Мир вам, — проговорила улыбчивая женщина, протягивая ему руку.
— И вам тоже! — ответил Грэм, энергично потряс ее Руку, тотчас убрал свою в карман и принялся сверкать глазами на тот случай, если кто-то еще к нему приблизится.
— Ты вроде собирался ударить ее? — напомнила Фиона.
— В моих мыслях она уже лежит в нокауте, — мрачно ответил Грэм, не обращая внимания на всеобщее веселье.
Тесс с удивлением смотрела, как Макс с удовольствием пожимает руку всякому, кто подходит к нему.
— Мне казалось, тебе все это не нравится, — тихо сказала она.
Макс, смутившись, недовольно посмотрел на нее:
— Раз-другой это вполне можно стерпеть.
Он поймал взгляд Джона и поднял большой палец. Джон расплылся в улыбке и ответил таким же жестом.
— Ты вдруг стал лучшим другом викария, — заметила Тесс. — Мне казалось, что священники нам не нравятся.
— Мы уже почти родственники.
— Что бы это значило?
— Разве я тебе не говорил? Он сын Картера.
Тесс отпрянула. Столь неожиданное родство удивило ее. Интересно, к чему это приведет? Тесс казалось, что Макс улыбается чересчур уж восторженно.
— Ты только подумай, — оживленно продолжал он, — раз у нас один бизнес, то скоро мы станем одной большой счастливой семьей!
Фиона же наблюдала за Грэмом. Похоже, он кого-то увидел.
— На кого это ты смотришь? — шепотом спросила она.
— Глазам своим не верю, — ответил он.
Фиона попыталась разглядеть, что его так удивило: никто догола не разделся, Клиффа Ричарда[41] нет — абсолютно ничего необычного.
— Смотри, — сказал Грэм и указал на пару, сидевшую впереди. — Это Барри Даунинг, наш исполнительный директор, с женой.
— Ну и что? — Фиона не видела в этом ничего особенного.
— Не могу поверить! Он мне всегда казался нормальным. Даже в паб в обед ходит.
Фиона сделала вид, что ее это поразило.
— То есть ты хочешь сказать, что в офисе он никогда не достает тамбурин, а по утрам не запевает первым гимны?
Грэм строго посмотрел на нее:
— Просто меня это немного удивило, вот и все.
Барри Даунинг заметил Грэма и тепло ему улыбнулся. Грэм улыбнулся в ответ, выпрямился и весь обратился во внимание.
После довольно занимательной проповеди Джон обратился к прихожанам.
— А теперь давайте помолимся, — сказал он.
«И вида не подам, будто во все это верю, — молился Макс. — Но принимая во внимание, как я здесь оказался, можно и помолиться. К тому же в последнее время у меня были кое-какие успехи.
"Любовь нельзя купить" отзывы
Отзывы читателей о книге "Любовь нельзя купить". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Любовь нельзя купить" друзьям в соцсетях.