Но Лекс уже ее не слушает. У него в голове лихорадочно проносятся мысли вероятных шишек, которые полетят на голову, если они опозорятся с этим подрядом. Реконструкция детской спортивной школы на особом контроле и если они задержат сроки сдачи из этого нечистого на руку гада, то на госзаказы Громову дорога будет закрыта.

А это не просто плохо, это полнейший трындец!

— Ты меня совсем не любишь! — со слезами кричит Ася, — Ты уже помешался на своей работе. Совсем меня не замечаешь.

Бля! Ну, начинается…

— Ась, я сейчас позвоню по одному очень важному вопросу, а потом весь твой, — как можно спокойнее говорит он.

Девушка хмурит идеально очерченные брови и кривит губы в плаксивой гримасе, моментально лишая лицо привычного очарования.

— Я каждый день это слышу. Ты обращаешься со мной, как с комнатной собачкой. Тебе работа важнее меня.

Лекс проводит рукой по лицу и вздыхает.

Он может засыпать ее обвинениями в ответ. Может раздуть скандал до неимоверных масштабов, чтобы потом помириться в постели на смятых простынях, не чувствуя ничего, кроме физического удовлетворения.

Мог бы…

Если бы не дико устал.

Ася хочет поскандалить и ее остановит только взрыв атомной бомбы.

За три года совместных отношений Громов привык.

Поэтому он просто, ничего не говоря, находит на диване свой телефон и набирает инженеру, отходя к окну.

— Раз я тебе не нужна, то я уезжаю к родителям! — взбешенная реакцией мужчины Ася швыряет в него подушку и, не дождавшись хоть малейшей реакции на свое хулиганство, пулей вылетает в коридор.

Лекс, слишком поглощенный телефонным разговором. даже не услышит, как хлопнула входная дверь.

Потом он устало потрет глаза и, поняв, что Ася уехала жаловаться папочке, обрадуется.

Целый вечер никто не будет выносить ему мозг.

За это можно, пожалуй, даже выпить, но позже.

А пока у него еще есть парочка дел.

Александр Громов, для друзей просто Лекс жил по принципу:

«От работы дохнут кони, ну а я бессмертный пони»

Скажите, чокнутый трудоголик?!

Но согласитесь, это гораздо лучше, чем чокнутый алкоголик в третьем поколении.

А перспектива была, если бы молодой и безбашенный Сашка Громов много лет назад не уехал из родного села с одним только паспортом в кармане. Из имущества у парня был рюкзак со сменной одеждой да золотое кольцо — единственное что мать сумела уберечь от алкоголика отца, который тащил из дома все что можно продать.

Он, практически нищий и голодный приехал в город поступать в строительный институт. На бюджет!

Шутки ли это — попасть в один из самых престижных ВУЗов в городе, куда не каждого берут.

Но уж чего-чего, а упорства Грому уже тогда было не занимать. У голодранца Сашки была цель: выбиться в люди и забрать мать из деревни.

Выбился. Из грязи в князи.

Да только не дожила мама до этого дня. Умерла, когда Сашка был на третьем курсе института. Инсульт.

Ей было всего сорок лет.

Приехал Санька домой, чтобы мать похоронить, а там отец горе заливает на пару с собутыльником. Пропивает последнюю материну зарплату, что та успела заработать.

Больше Саша домой не ездил. Только на могилу к матери, обходя бывший отчий дом десятой дорогой. Не простил и никогда не сможет простить отца, что давно потерял человеческий облик. А всю злость и обиду вложил в упорство. Раз за разом ставя для себя самого недостижимые цели и блестяще исполняя их, в надежде, что мама видит и гордится своим сыном.

Сначала Сашка в студенческие годы работал на стройке обычным рабочим, потом прорабом. Карьера молодого, шустрого и грамотного специалиста быстро шла в гору, и парень выждал момент, когда нужно оказаться в нужное время и в нужном месте.

Всего лишь один единственный подарок судьбы.

Крохотный толчок и он уже в двадцать шесть лет первый заместитель генерального директора крупного строительного холдинга, а в тридцать уже его зять и собственник своей уже не маленькой строительной компании.

Так Сашка из обычного работяги голодранца превратился в крутого бизнесмена Лекса Громова. И только упорный труд, непостижимая целеустремленность помогли стать ему тем, кем он является сейчас — самым молодым, перспективным и креативным руководителем в строительном сегменте.

Громов покривил бы душой если считал это исключительно своей заслугой. На первых парах ему неплохо помог отец Аси — матерый делец Анатолий Львович. В первую очередь связями в банках, госучреждениях, познакомил с нужными людьми. Подсобил и с первыми контрактами.

Анатолий Львович во многом видел в Громове своего приемника и очень хотел, чтобы они породнились.

— Ты присмотрись к моей Аське, — сказал Анатолий Львович на одной из совместных пьянок в офисе Лекса, — Я ее, конечно, избаловал дуру…Виноват… Но девке уже почти тридцатник, а я внуков хочу. Ты со своим непрошибаемым характером ее к ногтю прижмешь. Противоположности…знаешь ли притягиваются.

Лекс дураком не был и понимал, Анатолий Львович относится к нему, как к самому грандиозному капитальному вложению в своей жизни. Детей у бизнесмена кроме Аськи больше не было. Кому ж передать во владение свою империю. Не Аське же? Та быстро все по ветру пустит.

— Я подумаю, — ответил он тогда.

И подумал…

Составил мысленный бизнесс-план на их совместную с Асей жизнь и взвесив все за и против решился.

Скажите: а как же чувства? Любовь?

Лекс Громов не верил в любовь, не верил в притяжение. Он верил в некую форму сумасшествия, которая отравляет человек изнутри. Его мать до последнего любила отца алкоголика, и эта непостижимая преданность свела ее в могилу.

Начав ухаживать за Асей Громов был уверен, что физического влечения и уважения достаточно для крепкого брака. И ошибся…

Вскоре красавица невеста стала его попросту раздражать.

— Ты просто бездушная машина! — кричала Ася в очередном истерическом припадке.

И во многом была права, потому что Лекс Громов никогда не влюблялся.

Хотя, нет!

Единственной любовью Лекса была его фирма, которой он отдавал все свое время и душу.

А Ася…

Роскошная, невероятно сексуальная дочка Анатолия Львовича вскоре станет его женой по двум причинам: во-первых, уже пора, а, во-вторых, она тоже стала вложением…личным вложением Лекса. Три года большой срок, а время, как говориться, деньги.

Именно поэтому после последней ссоры с хлопаньем дверей, Лекс разобравшись с главным инженером, поехал в самый дорогой ювелирный магазин в городе и купил кольцо даже не посмотрев, как оно выглядит. Достаточно, что оно было самое дорогое из представленных и подходило по размеру.

Кинув коробку с кольцом и еще всякой ювелирной мелочью, которой Лекс решил задобрить Асю, на заднее сиденье свой тачки, он критически осмотрел машину.

Негоже на такой грязной машине к Анатолию Львовичу в гости являться. Тот страсть как педантичен в таких вещах.

Лекс посмотрел на часы — перевалило за полночь. Завтра у него в десять утра планерка и если он хочет на нее попасть, то к Асе нужно съездить утром, а значит машину было бы неплохо помыть сейчас.

Вспомнив, что где-то у него была визитка круглосуточной мойки, Громов, недолго думая, помчал туда, уже предвкушая, как вернется домой и почти не раздеваясь упадет на кровать, чтобы уснуть крепким сном.

Хозяином мойки, оказался шустрый армянин по имени Гарик.

— Я рад, что вы все же решили доверить свое авто нашему сервису, — заливался соловьем Гарик, — Мы лучшие в своем деле! Позвольте я провожу вас в мой кабинет, Александр Петрович. Вам там будет удобнее.

Удобнее Лексу было бы избавиться от назойливого внимания армянина. Можно, конечно, его послать, но что-то подсказывало, что это будет себе дороже. В смысле, дороже тратить время и искать другую мойку.

Только они расположились в кабинете армянина, как дверь тихонько скрипнула и в проеме появилась невысокая фигура в объемном темном пуховике, по которой Лекс равнодушно мазнул взглядом и уткнулся в телефон, просматривая биржевые сводки.

— Риточка — наш лучший сотрудник, — представил Гарик Лексу это несуразное нечто, которое мужчина принял за мальчика, — Все сделает в лучшем виде! Кофе, Александр Петрович?

От кофе его уже откровенно подташнивало, но он все же согласился, чтобы Гарик уже просто успокоился и перестал метаться по собственному кабинету как ошпаренный.

В процессе распития непонятной бурды, которую армянин называл кофе, выяснилось, что он не просто так распинается. У Гарика есть суперпроект по открытию кафе, и он ищет совладельца, а по совместительству инвестора.

Пока хозяин мойки вдохновленно и со всеми подробностями расписывал выгоды проекта, Лекс нервно барабанил по подлокотнику кресла пальцами и с нарастающим раздражением думал, когда же кончится, в конце концов, это изощренное издевательство над его мозгом.

— Еще не помыли? — ему все же удалось вставить свое слово в пламенную речь Гарика, — Долго. Ваша лучшая сотрудница работает как сонная черепаха.

— Один момент! — фальшиво улыбнулся армянин и, глянув на монитор с камерами, объявил, — Все готово. Рита уже закончила.

— Ну, что ж, — поднялся Лекс с жутко неудобного кресла, — Пойдемте работу принимать.

Громов любил большие машины. Наверное, потому что сам был довольно здоровым мужиком и в каком-нибудь спорт каре смотрелся наверняка нелепо.

Не сказать, чтобы он дрожал над своим дорогим внедорожником, но всегда любил порядок и умел ценить дорогие вещи. Привычка родом из нищего детства. Такая же въедливая, неискоренимая и железобетонная, как и сам мужчина.

Придирчиво обойдя намытый внедорожник со всех сторон, Лекс заглянул внутрь и нахмурился, не обнаружив пакета с лейблом известной ювелирной марки.